1. Предпосылкой системного исследования является указание того объекта, который будет описан как система, то есть субстрата системы.
2. Системное исследование процесса не может быть проведено до системного исследования материального носителя этого процесса.
3. Описание системы должно начинаться с указания некоторого признака, свойства или физического объекта, относительно которого будет выясняться его упорядоченность (структура, организация).
4. Элементы структуры не должны включать в себя друг друга (233, 38).
Однако в современной системологии сложились представления об ограничении области применения процедуры выделения элементов: для некоторого класса систем сама возможность выделения элементов представляется проблематичной. Оказывается, точно сказать, из каких элементов состоит данная система, возможно в двух случаях: во-первых, когда система создана искусственно, с заранее определенной целью, из специально подобранных элементов, по определенному плану и известной технологии, а во-вторых, когда теоретическое рассмотрение сообразно своему предмету постулирует наличие элементов и закона между ними, отвлекаясь от сложных явлений и процессов, не входящих в предмет исследования (383), то есть элементный состав можно описать у простых систем.
Современная системология утверждает, что сложные системы обладают свойством полисистемности и полиструктурности (И.В.Блауберг, В.П.Кузьмин, В.Н.Садовский, В.С.Тюхтин, Э.Г.Юдин). То есть, для рассмотрения поведения сложных систем, а тем более систем «человекосодержащих», необходимо использовать представление не об элементах, а о подсистемах. Подсистемы, в отличие от элементов, могут пересекаться, перекрываться, теоретическое выделение подсистем может осуществляться неоднозначно (51; 190).
При этом подсистемы, как компоненты системы, в отличие от элементов, действительно могут и должны сохранять существенные признаки педагогической системы, например, признак подчиненности целям воспитания. Тогда становится понятным, почему, например, в структуре воспитательной системы В.А.Караковский выделяет освоенную среду. Ведь среда, по сути, не относится к воспитательной системе, это часть макросистемы – социума, культуры и т.п. Однако если среда включена в педагогический процесс, активно осваивается, становится фактором воспитания, то есть упорядочивается в ряду с другими компонентами системы относительно цели воспитания, в этом случае среда становится подсистемой воспитательной системы.
Следовательно, обнаруживается познавательный парадокс: прежде чем решить, каков состав педагогической системы – элементный или подсистемный, необходимо определить ее специфику в ряду других систем, но работы по описанию состава и структуры педагогической системы и началась с целью определения этой специфики. Очевидно, продуктивным в ситуации парадокса может быть только путь последовательных приближений: уточнение природы педагогической системы и анализ ее структуры тесно взаимосвязаны.
В педагогике 80-х методологическое различение понятий «элемент» и «подсистема» еще не оформилось окончательно, о чем свидетельствуют и уже приведенные описания состава и структуры педагогических систем, где часто эти системологические понятия употребляются синонимично, или заменяются нейтральным термином «компонент», и противоречивое требование при выделении элемента как неделимой единицы системы описать его структуру, то есть, по сути, описать элемент как подсистему (Ю.А.Конаржевский (164, 10)), и указание на относительность (Т.А.Ильина (131, 20)) и условность (В.И.Загвязинский (116, 56)) выделения «элементов».
Тем не менее, можно утверждать, что педагогической мыслью это различие уже схватывалось, и в ряде исследований выделялся именно подсистемный состав педагогических объектов. Так, Ю.К.Бабанский выделяет целевой, содержательный, организационно-деятельностный и аналитико-результативный компоненты педагогического процесса (25, 252). Г.Ф.Федорец в качестве подсистем целостного педагогического процесса выделяет учебную и внеучебную деятельности, которые взаимодействуют между собой путем взаимопроникновения (359, 28). Ю.П.Азаров рассматривает три подсистемы целостного процесса воспитания: духовно-личностную, социально-психологическую и технологическую (7, 13).
Т.В.Ильясова, используя термин «компонент», представляет состав системы учебного процесса, включающий в себя компоненты и системообразующие факторы: общие цели и задачи воспитания, программы и содержание обучения, учащиеся как объекты обучения и воспитания, педагогические кадры, технологии обучения (132, 37). Т.В.Ильясова выдвигает методологическое требование: компоненты системы должны быть одной модальности (одного уровня абстракции), однако не придерживается его, поскольку очевидно, что в приведенной структуре компоненты технологии обучения и педагогические кадры, например, выделяются на разных уровнях абстракции. Выделение в одном ряду и компонентов, и системообразующих факторов – еще одно наглядное свидетельство того, что педагоги-исследователи не разделяли две процедуры – описание состава и описание структуры системы.
Вместе с тем, в работе Т.В.Ильясовой обнаруживается целый ряд ценных в плане разработки методологии системного подхода замечаний. Так, она отмечает, что состав системы учебного процесса – гетерогенный, так как его компоненты имеют различную природу, уровень и степень внутренней сложности, тем самым обосновывая правомерность нарушения принципа однородности элементов для данной системы. Нарушение это возможно потому, что речь идет не об элементном, а о подсистемном составе: «в то же время для самих компонентов как подсистем характерен гомогенный состав» (132, 39). Причем исследователь показывает, что уже выделенные компоненты учебного процесса могут в различных сочетаниях образовывать подсистемы иного порядка: эффекторные (цели–содержание обучения), способные в процессе функционирования воздействовать на другие подсистемы и среду; рецепторные (технические и другие средства обучения), преобразующие внешние воздействия в информационные сигналы и переносящие их; рефлексивные (учитель-учащийся), способные воспроизводить внутри себя информационные процессы и генерировать новую информацию (132, 39) (выделено автором – А.К.). Далее автор приходит к выводу о том, что учебный процесс является системой со смешанным составом элементов, что наглядно подтверждает наше заключение о контекстуальной многозначности понятия «элемент» в работах по педагогической систематике, где оно обозначает и минимальную составляющую, и подсистему, и вообще любой компонент.
Большое количество онтологических и гносеологических вариантов описаний состава педагогических систем, их разнородность, явная односторонность каждой и в то же время очевидная взаимодополнительность этих вариантов, тот факт, что авторы, предлагая свой вариант, как правило, не отвергали иные – все это можно считать свидетельством вызревания в педагогическом сознании понимания того, что тот или иной вариант описания системы – лишь «срез», одно из возможных ее изображений. Эти процессы в педагогическом мышлении подготавливали принятие идеи полисистемности и полиструктурности сложных педагогических систем.
Поскольку, с точки зрения общенаучного системного подхода, система может содержать в себе множество систем, то есть может быть представлена во множестве «срезов», отражающих различные варианты ее «расчленения», то для построения программы системного исследования необходимо было договориться о методологических правилах описания состава системы.
М.С.Каган, обосновывая диалектическую связь анализа состава и анализа структуры системы, объединял эти две процедуры в рамках одной задачи, назвав эту часть познавательных действий предметным аспектом системного исследования. Согласно позиции философа, при описании состава системы следует руководствоваться принципом необходимости и достаточности совокупности выделенных элементов и подсистем для существования данной системы, что позволяет перейти и к изучению внутренней организации и структуры системы. Но для этого «нужно исходить не из эмпирического выделения каких-то обнаруживаемых в изучаемой системе элементов, а из представлений об этой системе как целом» (136, 21) (выделено автором – А.К.). Единственный путь представления системы как целого, по мнению философа, это подход к изучаемой системе как к части некоей метасистемы, то есть извне, из среды, в которую она вписана и в которой функционирует.
Судя по тому, что большинство системных исследований в педагогике начиналось именно с указания на ту метасистему, в качестве подсистемы которой будет рассматриваться определенный педагогический объект, это общенаучное методологическое требование системного подхода было воспринято педагогикой и положено в основу инварианта программы системного исследования.
Причем уже одно из первых педагогических системных исследований обнаружило возможность рассмотрения педагогического объекта в качестве подсистемы различных метасистем. А.Т.Куракин и Л.И.Новикова, применяя системный подход к исследованию воспитательного коллектива, рассмотрели его в соотношении:
a) с обществом в целом, выявляя его роль и место в решении стоящих перед обществом задач;
b) с общественной культурой, выявляя роль коллектива в приобщении человека к общественной культуре в процессе его социализации;
c) с массовым и индивидуальным в воспитании, рассматривая специфические возможности коллектива в общей системе воздействий, идущих на ребенка;