История сосуществования основных конфессий Поволжского региона складывается весьма непросто: периодически в течение XVII – XIX вв. возникают противоречия практически между всеми представленными в регионе конфессиями. Основание русской Астрахани (1558 год) и продвижение Российского государства на юг в XVI веке сталкивает между собой православие и ислам, а в связи с приходом сюда, на Нижнюю Волгу, в XVII веке (1632 год) калмыков возникает новое противостояние: православие – буддизм. Вместе с тем, значительная роль Астрахани в системе торговых отношений России определяет достаточно мягкую протекционистскую политику государства по отношению к представителям различных конфессий в регионе: возникающие межконфессиональные противоречия власти стараются улаживать с позиции веротерпимости в отношении представителей иных конфессий. Так, с 1683 года индийские купцы, проживавшие в Астрахани, пользуются правом проводить свои религиозные обряды на территории Индийского подворья (Юхт, 1957), армянским купцам было также разрешено во второй половине XVII века выстроить григорианский храм, в XVIII веке носителям лютеранской и католической веры было разрешено строительство их храмов: немецкая лютеранская кирха существует в г. Астрахани с 1792 года, польский католический костел – с 1720 г., в XIX веке было построено 3 культовых сооружения иудеев. И к началу XX века, по данным Астраханского статистического губернского комитета, в Астраханской губернии насчитывалось: православных – 63,8%; мусульман – 7,9%; буддистов – 25,1%; других конфессий – 3,2% (Костенков, 1870; Исхаков, 1993). Кстати, этим данным несколько противоречит всеобщая перепись Российской империи 1887 года, где по Астраханской губернии: православных – 52,72%; мусульман – 30,61%; буддистов – 13,65% (133). И в 1901 г. историк и этнограф В.Семенов сделает вывод, что в Поволжье «русский элемент, послужив связующим элементом между конгломератом различных народностей, обитавших на Волге, – финских, тюркских и монгольских, а впоследствии – германской, – занял не только в административном, но и в экономическом отношении подобающее ему первенствующее место» (139, с.2). По данным Всесоюзной переписи 1989 года, на территории Астраханского края проживает: русских – 713558 чел. (72,0% от общего числа населения), казахов – 126500 чел. (12,8%), татар – 71655 чел. (7,2%), украинцев – 18714 чел. (1,9%), калмыков – 8191 чел. (0,8%), немцев – 1685 чел. (0,2%), туркменов – 2288 чел. (0,2%) и пр. (124, с.23-24). В течение всего двадцатого столетия в регионе продолжаются процессы, изменяющие этническую структуру населения. Например, доля русских имеет тенденции к снижению: в 1989 г. их количество снизилось до 72%, а к концу 2002 г. – до 68-67%. Численность народов Кавказа (аварцы, чеченцы, даргинцы и др.) на территории области, наоборот, за этот период увеличилась в 3-4 раза и оценивается в 6,5-7% (124, с.25-26).
Длительное совместное проживание разных этносов в близком соседстве в одинаковых природных условиях, сходные пути исторического развития этих народов привели к общности занятий, семейного быта, материальной и духовной культуры. Рассмотрим некоторые явления материальной культуры, возникшие как следствие межкультурных контактов разных этносов на территории астраханского региона, в качестве примеров:
В КУХНЕ:
а) практически все проживающие здесь народности употребляют в пищу заимствованный у калмыков «калмыцкий чай»;
б) заимствованы также у калмыков мясные блюда «шулюм» и «махан»;
в) заимствовано у тюрок мясное блюдо «шурпа»;
г) заимствованы у немцев сладкие блюда «кух», «штрудель»;
В АРХИТЕКТУРЕ:
а) с конца XVIII века оседлые дома для ногайцев и казахов строились русскими плотниками;
б) калмыцкий хурул – находится в селе Речное Харабалинского района Астраханской области, построен в 1812 – 1815 гг. в честь победы русских войск над Наполеоном – соединяет в своих очертаниях особенности как тибетской, так и русской (в петербургском варианте) архитектуры;
В ПРОМЫСЛАХ:
а) культуру коневодства русские заимствовали у ногайцев, казахов и калмыков;
б) культуру огородничества русские заимствовали у татар;
в) приемы рыболовства и рыбообработки калмыки, проживающие в дельте Волги, заимствовали у русских;
В ДИАЛЕКТАХ:
а) русские используют тюркские слова «башмак», «сундук», «диван», «товарищ», «сарай», «халат»;
б) немцы заимствовали иноязычные для них слова: «knut», «tarantas», «arbus», «sxod», «desantnik», «bolnitsa»;
В ТОПОНИМИКЕ:
а) большое количество названий крупных русских городов Поволжья тюркского или финно-угорского происхождения, например:
- город «Самара» татарского происхождения, означает воловье ярмо, которое надевали русским, отказывавшимся принимать мусульманскую веру;
- город «Царицын» (потом «Сталинград», ныне «Волгоград») – от тюркского слова «сарысу», означающее цвет воды, несущей песок и глину, а также «сары-чин» («желтый остров»);
- город «Саратов» - от татарского слова «сары-тау» («желтые горы»);
- город «Арзамас» Самарской области происходит от названия племени «эрзя» финно-угорского происхождения;
б) внутри поволжских областей большое количество сёл и маленьких городков имеют названия на своем языке, переименовывались только немецкие и калмыцкие сёла и города (и эти названия не возвращены и сегодня);
В ОДЕЖДЕ:
Немало сходных черт можно заметить, например, между русским женским костюмом и женским костюмом мордвы-мокши, между северным или среднерусским женским костюмом и костюмом мордвы-эрзи, между женскими костюмами мордовских, марийских и удмуртских сёл, с одной стороны, и татарских и башкирских – с другой. О влиянии на русский костюм финно-угорских и тюркских народов говорят такие элементы одежды русских сёл, как лапти, надевающиеся на любую ногу, запоны «с грудью», халатообразная и безрукавная одежда, орнаментальные мотивы в местной вышивке, платки, повязывающиеся «по-татарски», застежки мужских рубах на правой груди, черные онучи. В женские украшения всех народов Поволжья входили бусы, бисер, раковины. В то же время есть и отличия: например, не характерны для русского и немецкого женского костюма украшения из монет, которые встречаются в костюмах всех остальных народов региона. Сегодня русские женщины поволжского региона пожилого возраста на улице ходят в повседневной одежде – платье, кофты с юбками, волосы тщательно закрываются, на голове повязан платок (сходное отношение к одежде и у поволжских немцев). Особенно близки у народов Поволжья (за исключением татарского и башкирского) мужские костюмы (Небольсин, 1852; Житецкий, 1892 – 1893; Авляев, 1976; Маслова, 1984).
Колонизация русскими территории Поволжья представляла собой сложный неединовременный процесс, растянувшийся на четыре столетия, начиная с XVI века. В результате различных колонизационных потоков, начиная с XVI века, в Астраханскую губернию переселялись жители различных губерний России – русские из Нижегородской, Cимбирской, Костромской, Московской, Пензенской, Воронежской, Ярославской, Самарской и Саратовской, украинцы из Харьковской, Херсонской, Курской и Полтавской (Аверков, 1858; Бобров, 1875; Солосин, 1910; Васькин, 1973, и др.). Вопросы заселения астраханского края рассматриваются в исторических работах достаточно подробно, например, в библиографических работах Фр.Шперка, Н.Иванова и Т.Лакина (74, 100, 186) суммируются более 15 тысяч источников по Астраханской области, однако результаты исторических исследований, в основном анализировавших хозяйственную деятельность русских в этом регионе, не могли вскрыть специфику местной художественной культуры (Ровинский, 1809; Македонов, 1906). И хотя русская народная музыкальная культура Нижнего Поволжья обладает большим внутренним единством, в то же время в музыкальном фольклоре русских существуют местные традиции, заметно различающиеся между собой.
В результате наших исследований, опирающихся на полевые фольклорно-экспедиционные материалы (с 1974 года), можно сделать вывод, что русская народная культура Нижнего Поволжья явилась результатом длительного (не менее двух-трех столетий) исторического развития в особых естественно-географических и исторических условиях. Несмотря на то, что эта культура изначально конгломеративна, она исторически сложилась как достаточно целостная традиция при интеграции разных культур. Рассматривая нижневолжскую песенную традицию в качестве самостоятельной целостной музыкальной системы, необходимо отметить своеобразие именно единства составляющих её компонентов. Границы этой традиции определяются соседством с иноэтническими культурными общностями: на западе – калмыками, на востоке – казахами, а также – водным пространством: на юге – Каспийское море (Багров, 1912). На севере – сегодняшняя административная граница Астраханской и Волгоградской областей является одновременно и границей смены песенных стилей: отдельные признаки южнорусских традиций, входящие органичной составной частью в нижневолжскую песенную культуру, становятся главными и доминирующими на территории непосредственно граничащего с верховьями Волго-Ахтубинской поймы – Городищенского района Волгоградского области (Маршалков, 1876; Листопадов, 1947 – 1954; Анашкина, 1976; Луконина, 1980; Тарновская, 1982).
Исторические работы ярко рисуют картину нескольких волн русской колонизации Астраханской губернии. До середины XIX века её русское население складывалось из следующих групп (по классификации автора):
1) популяции в рыболовных сооружениях (учугах) – с конца XVI в.;
2) казачьи станицы по правобережью Волги, так называемому «Московскому тракту», – с первой половины XVII в.;
3) общности на землях в дельте Волги, а также в Волго-Ахтубинской пойме, собравшиеся в результате переселения крепостных и «заводских» людей на пустующие земли – с середины XVIII в.;