"Музыка переносит нас из сферы видимости – в сферу чувств, из области предметных образов – в область бесплотных звуков, из царства зрения в царство слуха. Предметом музыки становится непосредственно слышимая "жизнь души", интонационно выраженные переживания и чувства людей, заключенный в них жизненный смысл" [56,с. 54].
Активное восприятие музыкальных произведений способно удовлетворять потребность людей в самих переживаниях, которые монотонный быт приносит в недостаточном количестве. Вместе с тем в процессе восприятия музыки могут хотя бы частично удовлетворяться такие эстетические потребности, которые в сегодняшних условиях жизни практически невыполнимы. Итогом восприятия музыкального произведения является преобразование эмоционального состояния и поведения человека.
У ребенка в процессе восприятия музыкальных образов возникает чувство сопереживания, до которого он в своей обыденной жизни не поднимается и не сможет подняться. После завершения контакта с музыкальным произведением ребенок возвращается в зону своих эмоций, но уже в какой-то степени обогащенной. Эта особенность музыки дает возможность ребенку духово восполнять то, что недостает ему в неизбежно ограниченной пространством и временем жизни, компенсировать посредством воображения удовлетворения множества потребностей. Это было доказано в работах Н.Б. Берхина, О.П. Радыновой, А.Н. Сохор[12, с.155].
Музыка, как и другие виды искусства, отражает действительность. В опере и балете она характеризует поступки, отношение, переживание героев. В музыке изобразительного характера, которую можно назвать "музыкальной живописью", "рисуются" великолепные картины природы. В повседневной жизни музыка сопровождает человека, выявляет его отношение к окружающему миру, обогащает духовно, помогает трудиться, отдыхать. По выражению композитора Б.В.Асафьева, музыка - "образно-звуковое отображение действительности"[1, с.7]. В ней слышится живая речь - взволнованный или спокойный рассказ, прерывистое или плавное повествование, вопросы, ответы, возгласы.
В процессе постижения музыкального произведения сострадание развивается через явление катарсиса. Катарсис (греч. kátharsis — очищение), термин древнегреческой философии и эстетики для обозначения сущности эстетического переживания[49, с.76]. Восходит к древнему пифагорейству, которое рекомендовало музыку для очищения души.
Аристотель отмечал воспитательное и очистительное значение музыки, благодаря которой люди получают облегчение и очищаются от своих аффектов, переживая при этом "безвредную радость". Знаменитое определение Аристотелем трагедии как очищения от аффектов ("Поэтика", глава VI), ввиду полного отсутствия всяких его разъяснении, вызвало появление литературы о том, как следует понимать здесь катарсис[6, с.44]. Г. Э. Лессинг истолковывал его этически, нем. ученые 19 в. Я. Бернайс — по образцу медицинского очищения (т. е. облегчения), Э. Целлер — чисто эстетически и т.д. В учении австрийского врача и психолога З. Фрейда термин "Катарсис" употреблялся для обозначения одного из методов психотерапии, обозначив им высвобождение энергии подавленных аффектов посредством вспоминания и вербализации вытесненного переживания. Как психологическое понятие оно до сих пор используется относительно широко.
Аристотель подчеркивал, что самым значимым элементом восприятия музыкальных произведений и трагедий, является необычайно сильное переживание, названное им катарсисом.
Проблемой эмоциональных переживаний, возникающих в процессе созидания и восприятия художественных произведений, указывали самые крупные исследователи: Лессинг, Л.Н. Толстой и др.
Основную главу своей "Психологии искусства" Л.С. Выготский посвящает проблеме катарсиса. Он предложил новое понимание катарсиса как явления двустороннего, синтезирующего эстетический и психологический аспекты[17, с. 106]. Используя аристотелевский термин, Выготский пишет: "несмотря на неопределенность его содержания и несмотря на явный отказ от попытки уяснить себе его значение в аристотелевском тексте, мы все же полагаем, что никакой другой термин из употреблявшихся до сих пор в психологии не выражает с такой полнотой и ясностью того центрального для эстетической реакции факта, что мучительные и неприятные аффекты подвергаются некоторому разряду, уничтожению, превращению в противоположные и что эстетическая реакция как таковая в сущности сводится к такому катарсису, то есть к сложному превращению чувств"[17, с.112].
"Мы могли бы сказать, что основой эстетической реакции являются вызываемые искусством аффекты, переживаемые нами со всей реальностью и силой, но находящие себе разряд в той деятельности фантазии, которой требует от нас всякий раз восприятие искусства. Благодаря этому разряду чрезвычайно задерживается и подавляется внешняя моторная сторона аффекта, и нам начинает казаться, что мы переживаем только призрачные чувства. На этом единстве чувства и фантазии и основано всякое искусство. Ближайшей его особенностью является то, что оно, вызывая в нас противоположно направленные аффекты, задерживает только благодаря началу антитезы моторное выражение эмоций и, сталкивая противоположные импульсы, уничтожает аффекты содержания, аффекты формы, приводя к взрыву, к разряду нервной энергии.
В этом превращении аффектов, в их самосгорании, во взрывной реакции, приводящей к разряду тех эмоций, которые тут же были вызваны, и заключается катарсис эстетической реакции"[17, с.113].
И все же работы, посвященные художественным эмоциям, весьма немногочисленны. Среди них особое место занимает книга С.Х.Раппопорта "Искусство и эмоции". В этой книге проводится мысль о необходимости разделения всех человеческих эмоций на два вида: "художественные" и "обыденные" ("жизненные"). Раппопорт утверждает мысль, что "самые, казалось бы отрицательные эмоции, поднявшись на уровень художественных, приносят положительный эффект"[49, с.33].
Сопереживание воображаемому герою как специфически художественная эмоция, носит в той или иной мере обобщенный характер. Она способна подниматься над своей личной, имеющей ограниченный характер эмоциональной практикой: автор может сопереживать таким крупным и сложным, представляющим наиболее существенные для данной социальной ситуации переживаниям, до которых он в своей не поднимется и не может подняться.
Художественное сопереживание воображаемому герою - это некая первооснова дальнейших эмоциональных образований, оно возникает в известной мере автономно от последующего развития процесса художественных переживаний и зависит прежде всего от богатства, содержательности произведения, совершенства его художественной формы.
Сопереживание художественному образу принципиально отличается от обычных житейских чувств тем, что носит в известной мере фиктивный, контролируемый, преднамеренный характер.
Художественный образ в искусстве, т.е. то, что называют художественным образом, принципиально отличен от представления: художественный образ, в отличии от представления, выступает как мерка, эталон не реальных предметов и явлений, а воображаемых, фиктивных, носящих особый, художественно-условный характер.
Художественный образ всегда облечен в прекрасную форму и, что еще более важно, обозначает не истину, а ценность.
Поскольку художественный образ обозначает не истину, а ценность, то овладение его содержанием должно выступать и как оценка этого содержания. Но так как в искусстве ценность обозначается не понятием, а чувственным образом единичного конкретного явления, то эта оценка должна выступать обязательно как оценка эмоциональная. Именно для того, чтобы усилить эмоциональное отношение к той ценности, которая обозначена художественным образом, он (этот образ) и обладает той особенностью, что всегда выражен в прекрасной форме. Именно художественный образ и является необходимой первоначальной клеточкой полноценного акта взаимодействия с художественным произведением.
Восприятие искусства, таким образом, не только не сводится к образному мышлению, но вообще в основе его лежит не интеллектуальные, а эмоциональные процессы.
Катарсис, который является центральным элементом процесса взаимодействия человека с произведением искусства, - это опосредование и преобразование важнейших житейских переживаний особой, искусственно возникшей эмоцией - особым "психологическим орудием".
Психологические исследования показали, что обогащение художественного образа результатами самопознания развивается постепенно.
Ядром художественных эмоций является художественное сопереживание художественному образу.
У человека, воспринимающего художественный образ, обозначающий художественную ценность, возникает чувство сопереживания. Оно, в отличии от житейской эмоции носит управляемый обобщенный характер.
И, именно это особое переживание, с нашей точки зрения, и есть главный, самый основной, центральный элемент акта взаимодействия человека с искусством.
Интеллектуальные процессы в искусстве предваряют более сложные процессы преобразования эмоций, конечным и самым главным из которых является катарсис - преобразование своих насущных житейских эмоций путем сопереживания воображаемому герою. В этом заключается сущность искусства.
Общий механизм катарсиса как некого итога всей художественной деятельности можно представить так: человек, воспринимая художественное произведение, установив невидимое общение с художественным образом, которое одновременно выступает как опосредованное общение с самим собой, идентифицирует себя с ним, с его поступками или внутренними свойствами. При этом человек ставит самого себя в обстоятельства жизни героя художественного образа. На этой основе происходит эмоциональная оценка поступков внутреннего мира героя и оценка поступков и внутреннего своего Я: сопереживая герою, человек сопереживает самому себе, своим самым острым и насущным эмоциям. Эти чувства накладываются друг на друга: свое житейское чувство переживается как чувство другого, житейское переживание "очищается", реципиент прежде всего овладевает им, расставаясь с его жесткой неумолимой реальностью и непроизвольностью, и в этом овладении своим чувством он обретает "успокоение" и художественное наслаждение.