За учение о врожденных душевных способностях люди держатся гораздо крепче. Дурака, сколько не учи, все будет дурак, а умный по природе человек, хотя и не ученый, все же будет умен. Золото блестит и в грязи, красота видна и в рубище. Значит, есть что - то врожденное в человеке, определяющее всю его судьбу.
Вот перед нами новорожденный младенец, из которого со временем, пусть мы это знаем достоверно, выйдет гений. Что же, гениальная способность, уже готовая и законченная находится в младенце? Нет, из младенца только может выйти гений, если не встретится неблагоприятных условий, препятствующих его развитию. Гениальная способность - дело далекого будущего, а в настоящее время есть лишь одна возможность гениальности, которая либо вырастете в настоящую гениальность, либо нет. В чем же заключается возможность гениальности и вообще возможность определенного развития человека? Как же представлять детскую природу сколь-нибудь определенной, когда определенные по качеству и размеру душевные способности превращаются в простую возможность такого или иного развития человека? На поставленные вопросы отвечают нам следующие два взгляда на природные свойства детей.
Определенность детской природы можно видеть в её совершенстве или несовершенстве. Теорию совершенства детской природы с наибольшей решительностью защищали Жан Жак Руссо и Л.Н. Толстой.
Основанием этой теории считается утверждение, что взрослые вскоре портятся искусственной культурой, дети рождаются неиспорченными существами. Они как бы прямо выходят из рук Творца, многовековая порча человечества не касается их. Они чисты, совершенны, прекрасны, все их естественные стремления добры и хороши. Только со временем, от соприкосновения со взрослыми и усвоения их культуры, они портятся и разрушаются. Поэтому задача воспитания будет двойная: с одной стороны, нужно как можно больше предоставлять детям свободы, вполне полагаться на их природу, потому что она добра и совершенна; с другой стороны, нужно как можно более энергично охранять дитя от тлетворного влияния культуры взрослых. Самая первая задача воспитания отрицательная, не нужно ничему учить дитя, а должно заботиться о том, чтобы лет до 12 ничего не было сделано. Ничего не было выучено.
Самым нерешенным вопросом этой теории является вопрос о совершенстве детской природы. В чем же она совершенна? Руссо в своей теории, не опирался ни на какие факты.
Совершенство детской и общечеловеческой природы заключается в её гармоничности. Родившись, человек представляет собой первообраз гармонии правды, гармонии и красоты. Чувства правды, красоты и добра не зависимы от степени развития и выражают только гармонию отношений в смысле правды и красоты. Ложь есть не соответственность в смысле истины. Абсолютной же правды нет. Постепенно, с каждым шагом жизни, первоначальная гармония человека расстраивается больше и больше. Человек развивается негармонично. Одна сторона больше, другая меньше. В таком одностороннем развитии заключается главное и высшее зло, потому что оно все дальше и дальше отодвигает нас от нашего идеала - первоначальной гармонии, свойственной ребенку. Развитие человека принимается большей частью за цель и идеал, и в этом заключается вечная ошибка всех теорий воспитания, т.к на самом деле цель и идеал состоят в гармонии и развитии. Необходимое развитие человека не только не есть средство для достижения того идеала гармонии, который мы носим в себе, но есть препятствие, вложенное Творцом. Помочь ребенку устранить указанное зло взрослый не может, потому что он более испорчен, в нем самом несравненно меньше гармонии, чем в ребенке. Как бы ни было, неправильно развитие ребенка, в нем остаются еще черты первоначальной гармонии. Умеряя развитие ребенка или, по крайней мере, не содействуя ему, можно еще надеяться достигнуть хотя бы некоторого приближения к правильности и гармонии; но взрослые постоянно, непрерывно развивают ребенка и таким образом все более и более удаляют его от первообраза гармонии. Где же доказательства того, что детская природа действительно гармонична? Доказательства следующие. Между учениками своей Яснополянской школы Толстой встретил двух крестьянских мальчиков 10 - 12 лет Федьку и Семку, которые поразили его способностью художественного творчества, а в творчестве - чувством меры. Федьке "чувство меры было так сильно, как ни у одного из известных мне писателей, - то самое чувство меры, которое огромным трудом и изучением приобретают редкие художники, а между тем оно во всей его первоначальной силе жило в неиспорченной детской душе". По отзыву Толстого, Федька, "как только я дал ему полную свободу, перестал учить его, написал такое поэтическое произведение, которому подобно не было в русской литературе - Солдаткино житье"
Толстой не только не мог помочь или указать Федьке и Семке в деле художества, но и едва - едва и то только в счастливую минуту возбуждения был в состоянии следить за ними и понимать их.
Яснополянские мальчики были не только способные художники, но и вообще талантливые дети поднимавшие и понимавшие разные общие вопросы философского характера. Во время одной вечерней прогулки Федька спросил Толстого: "Для чего учиться пению, зачем петь?" (У мальчика был чудесный голос и огромный талант к музыке)".
Другие доказательства, приводимые Толстым, состоят в том, что здоровый ребенок ближе к неодушевленным существам: к растениям, к внешней природе вообще, которая постоянно представляет нам ту правду, красоту и добро, которых мы ищем и желаем, и что во все века и у всех народов ребенок представлялся образцом невинности, безгрешности, добра, правды и красоты.
Учения о несовершенстве детской природы идут из двух совершенно различных источников: натуралистического и богословского. Исходя их этого эта теория имеет два особенных вида: натуралистический и богословский.
По мнению многих мыслителей природа человека сама по себе несовершенна, улучшается же цивилизацией, воспитанием, общественностью. Человек в существе своем сходен с животным, он по природе дик, жесток, мстителен. Цепи общественности укротили его, теперь мы знаем человека уже прирученного, хотя дикая, необузданная природа его иногда сбрасывает с себя все культурные влияния и является в своем первоначальном, не приукрашенном виде.
Природа детей более несовершенна, чем природа взрослых, т.к дети не вкусили еще благ и плодов цивилизации. Дети ближе, чем взрослые, к первобытному, естественному человеку; они суть маленькие дикари - и даже животные. Один писатель так характеризует детей: "Лакомки, воры, жестокие, эгоисты, совершенно не понимающие жалости, они прекрасно представляют собою нравственное состояние дикарей и первых людей. Единственный двигатель их поступков есть страх". "Дитя есть маленькое животное - эгоистическое и жестокое".
Богословский взгляд на детскую природу состоит в том, что детская природа представляется испорченная первородным грехом, т.е. грехом первого человека, наследуемым всем его потомством. Этот грех внес расстройство, дисгармонию, порчу, в первоначально совершенную и чистую человеческую природу. Разум человека помутился, воля ослабела и сделалась наклонной к чувственному удовольствию, тело подверглось болезням и смерти. Это учение об испорченности детской природы высказывалось различными представителями христианства с различной степенью силы, - одни смягчали это учение, другие усиливали его. По учению некоторых протестантских богословов человеческая природа следствие грехопадения, испорченная до мозга костей, так что человеком утрачены не только первобытная чистота и совершенство, но и всякая энергия к добру, всякая свобода воли. Последствия первородного греха перешли от первого человека к его потомству, так что в силу врожденного влечения к злу оно совсем неспособно к добру, сам по себе человек может только грешить. Изложенный взгляд на детскую природу крайне суров и тягостен.
В представлении детей совершенными, гармоничными существами, по самой природе стремящимися лишь к добру и истинному, слышится слишком большое доверие к природе человека и опоэтизированию детства; недаром Руссо сравнивал дитя с весной; представление же детей злобными, в корне испорченными и порочными существами, которые любят только зло и пороки и будучи предоставленными самим себе, ничего хорошего сделать не могут, и тягостно, и неправильно. Конечно детская природа не совершенна, не развита, требует ухода и исправления, но дети обнаруживают и много хороших качеств, - они вполне доверчивы, искренни, правдивы, привязчивы, в них рано обнаруживаются некоторые альтруистические свойства, например способность бескорыстного и сильного сочувствия боли другого. Положим, все эти прекрасные чувства легко заменяются у детей другими - противоположными, но все же считать детей существами в корне испорченными нельзя. Едва ли найдется много таких людей, в уме которых с представлением о детстве ассоциировались лишь темные свойства.
Какие же черты нужно внести в понятие истинного воспитательного идеала? Каковы его свойства?
Сообразно с двумя природами человека: органической и общественной, и свойства истинного воспитательного идеала должны быть двух родов; естественные и общественные. В частности, к свойствам истинного идеала нужно отнести следующее:
всестороннее развитие общечеловеческих качеств;
развитие свойств возрастов, переходящее в другие возрасты;