Очертив новые рубежи педагогического пространства, время раздвинуло горизонты традиционных представлений о человеке, раскрыло уникальные возможности познания и творчества. Образование как часть культуры позволяет человеку проникнуться мыслью о своем высшем предназначении в этом мире, указывает пути максимального развития себя, своих способностей и возможностей для настоящего и будущего.
Сегодня особое значение приобретает проблема исторической преемственности, сохранения и развития национальной и мировой культуры. Обращение к истокам педагогической классики позволяет глубже раскрыть суть современной педагогики как особой формы мышления, развивающейся на основе синтеза всех наук о человеке, где живое слово, живая мысль, живое чувство определяют качество, радость, интерес и смысл бытия.
Возрождая лучшие страницы отечественной педагогики, мы начинаем все глубже осознавать, что классическое педагогическое учение в своем генезисе восходит к религиозным истокам и, прежде всего, к христианству. Идеи христианской культуры стали ценностным основанием развития педагогической мысли Я.А. Коменского, нашли глубочайшее отражение в религиозной духовности И.Г. Песталоцци, пропитали жизненной силой педагогику К.Д. Ушинского и Л.Н. Толстого, оказали существенное влияние на становление гуманистических воззрений А.С. Макаренко и В.А. Сухомлинского. Несмотря на то, что Я.А. Коменский, И.Г. Песталоцци,
К.Д. Ушинский и другие вошли в педагогическую классику как педагоги светские, их религия - это религия великой любви к ребенку.
Современный учитель, воспитанный в условиях строжайшего атеизма, призван не только передать детям все богатство мировой и отечественной культуры, но и научить сохранять высшие ценности, нести нравственные идеалы, развивать духовные традиции России. Познание основ религий обогащает палитру мироощущений педагога, увеличивает возможности углубления содержания образования, совершенствования его качественных характеристик. Учитель, не ощущающий духовной теплоты Евангельских книг, не способен раскрыть в полной мере глубокий философский смысл произведений Ф.М. Достоевского, не достигнет высот полета мысли А.С. Пушкина, не откроет для себя художественно-творческий мир Н.В. Гоголя.
Ему будет нелегко привести ребят к постижению духовной целостности мировоззрения Б. Пастернака, прочитать текст и подтекст произведений М. Булгакова. Наша отечественная классика пронизана высокой духовностью в своей устремленности к Высшему.
Игнорирование души, духа, духовности привело к глубокому пробелу в научно-педагогическом знании, внесло в его развитие односторонность. Сфера души считалась прерогативой религии. Душа, как некая идеальная субстанция, в которой аккумулируются жизненные силы человека, была отнесена к области идеального и в течение всего советского периода не заслуживала научного внимания.
Материализм отвергал дух в том смысле, что он нематериален (физики ищут свое понимание духоматерии), но если бы даже ученые доказали, что Бога нет, то невозможно перечеркнуть всемирное значение феномена веры, которая оказалась способной создать богатейшую христианскую культуру, одухотворить мир педагогики так светло и высоко, как это делали великие классики.
"К вам обращаюсь, все причастные вместе со мной человеческой природе и гнетущим ее бедам! - такими словами открывает ЯА. Коменский страницы своей "Великой дидактики". - Давайте вместе рассмотрим состояние мира, повсюду тонущего во зле, вместе ужаснемся, вместе восплачем - или лучше посоветуемся о том, как помочь делу, если только можно ему помочь!" [1, с.49]. Как свеж слог, почтителен стиль, благороден и чист язык педагога, обращающегося через столетия к нам, своим потомкам. С огромным уважением к читателю, в равноправном с ним диалоге ведет свою педагогическую речь великий гуманист. Подробно и по-житейски обстоятельно идет он со своими учениками к постижению того, что человеку от природы свойственна гармония нравов, что он создан для того, чтобы наслаждаться этой гармонией и страстно стремиться к ней. Гимном человечности является его мысль о том, что сам человек есть не что иное, как гармония - как в отношении тела, так и в отношении души.
Обучение, по мнению Я.А. Коменского, должно быть в первую очередь направлено на развитие общества, которым движет "библейский гуманизм". Школа должна не только давать знания, но и систематически, постепенно знакомить детей с тем, что он называл "humanitas", чтобы их поступки приобретали те черты добродетели, которые характерны для истинного благочестия. Истинное же благочестие педагог понимал как поступки, которые идут от сердца и совершаются сердцем.
Под "дидактикой" ее создатель разумел "не только искусство из искусств, но дело чрезвычайной трудности, которое требует утонченного обсуждения". Учитель как носитель духовных ценностей призван уметь нести особый свет познания, чтобы знание в его руках становилось откровением, возвышающим человека в его устремленности к постижению образа мира и себя в этом мире.
Духовную связь мы находим в обращении к современникам другого педагога-гуманиста. "Человек, взгляни на себя и подумай, какими путями придешь ты к согласию с самим собой и в чем вступишь в разлад с собой и со всем человеческим родом? - восклицал И.Г. Песталоцци. - Посмотри, какими путями ты можешь стать другом веры, любви, истины и справедливости, другом Бога и людей? Оглядись вокруг, оглядись пристально. Изучи человека во всем процессе его развития" [2, с.41]. Эти слова великого педагога напрямую обращены к нам с вами, к сердцу человека любой национальности, любой веры, любого столетия. Будучи человеком глубоко религиозным, ученый выявляет первоисточник гуманистических чувств человека, основываясь прежде всего на развитии идей христианского учения: "Истинные средства воспитания народа, соответствующие человеческому искусству развития наших сил и вечным законам, по которым развиваются сами силы, нужно искать преимущественно в том, что укрепляет и очищает нравственно-религиозное единство всех наших сил". Гениально просто очерчивает он природный круг жизни в семье, считая его первым и самым чистым средством развития нашей нравственной силы и рождающейся из нее свободы и совершенствования человека.
Определяя особую роль нравственного воспитания, И.Г. Песталоцци указывает на первоисточник гуманистических чувств человека. Первым "ростком нравственности" он считает чувство доверия. Это чувство как полнокровная река притягивает к себе другие. В нем видится и доверие к личности взрослеющего человека, в нем же заложена и педагогическая вера в его способности, в его доброту, в его высшее предназначение.
"Педагогика выросла исключительно на христианской почве", - утверждал великий русский педагог К.Д. Ушинский. Анализируя педагогические системы разных стран Европы, он отмечал их значительное сходство, объясняя это тем, что все они - ветви одного и того же могучего растения, семя которого было посеяно христианской церковью. К.Д. Ушинский благоговел пред великим гуманизирующим влиянием Евангельского учения. По его мнению, ни одна книга в мире не представляет собой более глубокой психологии, более верного знания людей. Что касается педагогики собственно русской, то многие его педагогические постулаты проникнуты идеями Православия как "религии, которая превратилась в плоть и кровь народа".
Изучая проблему влияния религиозной культуры на развитие педагогической мысли, невозможно пройти мимо такого необычного явления в педагогике, как духовные откровения величайшего гуманиста, польского педагога Я. Корчака. "Наедине с Господом Богом", - именно так назвал он одну из своих книг, добавив при этом: "Молитвы тех, кто не молится" (1922). У Я. Корчака были свои сложные отношения с церковью, но не с Богом: "Отче наш, как же странен мир, сотворенный Тобой. Какую странную балладу играет этот мир на арфе моей души". Велика потребность в общении с Высшим: "Боже Лучезарный! - пишет Я. Корчак в "Радостной молитве". - Расправил я плечи, глаза распахнул, грудь выпятил, улыбаюсь, голову высоко поднял. Смотрю, жду, слушаю. В жилах не кровь бьет. А что? Радость! Чего Ты хочешь, Боже Лучезарный, за Твои щедрые дары? Что до меня, то крылья мне не нужны: земля мне в радость. И пусть облака надо мной, а вокруг зелень молодая, чистая, и ручеек пусть журчит. Пью я воздух: "Твое здоровье, Боже"[3, с.183].
Особое место в ряду размышлений педагога занимает "Молитва воспитателя", раскрывающая сокровенный смысл процесса воспитания как некоего особого таинства. Януш Корчак, так пламенно поведавший миру о том, "как любить ребенка", величайший из педагогов-гуманистов, завещал потомкам такую силу Духа, силу Любви, которая сконцентрировала в себе высший смысл и великую духовность педагогики.
Эту духовную силу мы находим в педагогике А.С. Макаренко. Пройдя сквозь череду испытаний, в 1935 г. в письме к Горькому педагог с горечью признавался в том, что люди стали "деловые и суровые", что "умеют возиться только с материей, что явления в собственных душах для них стали непосильными" [4].
Тревожные нотки в размышлениях о состоянии духовности в обществе звучат у В.А. Сухомлинского, который также обеспокоен "жутким тяготением к жестокости, одеревенением, окаменением юных душ в результате того, что человек в юные годы теряет веру. Становится неверующим ни во что - это же страшно. Не верит в добро. Не верит в святыни, не верит в человека, не верит сам в себя", - сетует он в письме к писателю А.И. Шарову [Цит. по: 5, с.77].
Забота о душе и духовности побуждает В.А. Сухомлинского, нарушив запреты и ограничения, выразить сокровенное: "Возлюби ребенка. Возлюби его сильнее, чем самого себя. Уверуй, что ребенок чище, лучше, честнее, талантливее тебя. Всего себя отдавай детям, и только тогда ты сможешь именоваться Учителем" [6, с.42]. В каких потаенных уголках души жило это слово, которое, вырвавшись наружу, разбудило, заставило дремлющее учительство поверить в то высокое, чистое и светлое, что несет в себе гуманная педагогика?"Возлюби ребенка!" - для многих это прозвучало как долгожданная заповедь, как живое слово, адресованное учителю, каждому, кому доверена судьба детей.