Можно предположить, что именно этим были обусловлены некоторые из прогремевших на всю страну инцидентов, произошедших в Нью-Йорке несколько лет назад. К примеру, история о молодой женщине, которая была зверски избита и изнасилована в Центральном парке Нью-Йорка в апреле 1989 года.[14] Банда подростков однажды вечером двигалась через парк, нападая на каждого, кто попадался им на пути, а потом набросилась на проходившую мимо женщину. Она была избита столь сильно, что три недели находилась в коме.
Эти действия, несомненно, были обусловлены рядом мотивов. Во-первых, подростки, вероятно, хотели показать окружению (а может быть, и самим себе), что они крутые парни, которых следует уважать.
Однако если мы посмотрим, как они сами описывали свое поведение, то можем вполне обоснованно полагать, что оно было обусловлено также и другими побудительными факторами. Они говорили, что «разъярились», «вели себя дико и буйствовали просто, черт знает почему». Каковы бы ни были прочие мотивы нападения, совершенно очевидно, что эти подростки искали удовольствий, причиняя страдания другим людям. Несчастная женщина оказалась жертвой этих агрессивных побуждений.
Логично предположить, что этот вид агрессии гораздо более распространен, чем многие думают. Банды, совершающие агрессивные действия, связанные с насилием, атакуют других ради удовольствия, получаемого от причинения боли, также как и ради достижения чувства силы, контроля, власти над другими.
Помимо выражений «инструментальная агрессия» и «эмоциональная агрессия» для обозначения этих видов агрессии могут быть использованы и другие термины.[15] Но какие бы определения мы ни применяли, имеет смысл рассматривать инструментальную агрессию как относительно рациональную и легко понимаемую форму поведения (во всяком случае, с точки зрения выгоды агрессора), а эмоциональную — как значительно менее контролируемую сознательно.
§ 2. Основные причины возникновения агрессии.
При выборе подходящих детерминант асоциального агрессивного поведения возможны два подхода. При первом подходе одновременно исследуются все возможные переменные: органические, социальные, психологические и культурные. Альтернативой этому является подход, при котором можно попытаться контролировать максимально возможное количество факторов для того, чтобы сконцентрировать внимание на изучении одного класса переменных. Контроль социальных факторов был эффективен в ряде исследований, в русле которых проводились сравнения агрессивной и неагрессивной групп индивидов, социальный уровень которых был близок. Такой подход был использован Глюком, который одновременно проводил сопоставление групп по таким переменным, как возраст и общий уровень интеллекта.
В настоящем исследовании был использован подобный подход, за исключением того факта, что контроль был осуществлен не только путем сопоставления, но также таким выбором испытуемых, при котором возможное влияние ряда определенных органических и социальных факторов с самого начала снижалось или устранялось. Вместо того чтобы задаваться вопросом, как это делалось в предыдущих исследованиях, почему некоторые подростки стали агрессивными, в то время как другие, живущие по соседству, ими не стали, мы решили задаться вопросом, почему поведение некоторых подростков, которые, на первый взгляд, не подвергались воздействию неблагоприятных социальных и органических факторов, является асоциальным. В ранее проведенных исследованиях утверждалось, что ответ может быть найден в детско-родительских отношениях. Без сомнения, такие органические факторы, как наследственные дефекты, физические недостатки или такие социальные факторы, как низкий уровень жизни, неудовлетворительные условия для отдыха и неблагоприятное окружение могут со своей стороны повлиять на развитие асоциальной ориентации. Но все больше появляется свидетельств того, что во многих случаях такие факторы сами по себе не являются причиной. Они имеют значение в том смысле, что могут создавать условия, при которых психологические факторы, способствующие развитию агрессивного поведения, могут разворачиваться более активно.
Для социологов часто характерен такой подход к проблеме агрессии, при котором делается акцент на важности социальной среды как причинного фактора. Например, Шоу и Мак-Кэй получили свидетельства того, что уровень агрессии самым высоким был в неблагополучных районах, граничащих с центральными деловыми и промышленными районами крупных американских городов, причем уровень этот постепенно снижался по направлению к районам, расположенным между неблагополучными районами и дальними пригородами. Для зон с высокой агрессией специфична социальная дезорганизация, которая характеризуется не только физической деградацией, бедностью и экономической зависимостью, но также отсутствием устойчивых местных стандартов поведения. Население этих районов в значительной степени состоит из рожденных за пределами Америки и афроамериканцев и отличается высокой мобильностью.
Совершенно очевидно, что условия, описанные Шоу и Мак-Кэй, способствуют асоциальному поведению. Бедность и тяжелые жилищные условия, по всей видимости, вызывают фрустрацию[16] и недовольство, воспитывают враждебное отношение к обществу. В местах, где конфликтуют культурные стандарты, и быстро меняется население, родителям, даже если они сами законопослушные граждане, трудно передать детям свои стандарты поведения.
При таких обстоятельствах родителям трудно контролировать поведение своих детей, хотя большинство и пытается это сделать. У родителей, лишенных поддержки соседей, связаны руки. В устойчивых сообществах каждая семья и дети на виду. Нужно поддерживать репутацию и поэтому поведение членов сообщества определяется соседями и знакомыми в не меньшей степени, чем членами семьи. Именно такие стандарты поведения отсутствуют в неорганизованных сообществах.
Более того, такие районы в изобилии предоставляют подрастающему мальчику примеры агрессивного асоциального поведения; во многих семьях сам отец может служить таким примером. В семьях, где старшее поколение родом из других стран, между родителями и детьми могут возникать отчуждение и непонимание вследствие того, что дети отвергают традиции и привычки, "привезенные" родителями со своей родины.
Социологический подход, однако, не объясняет, почему все-таки меньшая часть детей, живущих в неблагополучных районах, имеет приводы в полицию или почему один ребенок в семье склонен к агрессии, а его братья или сестры — нет. Такой подход также не может объяснить и случаи агрессивного поведения среди детей, живущих в более благополучных и стабильных районах. Не приходится сомневаться, что, как отмечают Хили и Броннер[17], до некоторой степени это можно объяснить психическим развитием ребенка.
Не всякая агрессия обусловлена дефектами в воспитании. Она возникает по множеству причин и может проявляться в самых разнообразных действиях. Некоторые исследователи[18] полагают, что растущая в нашем обществе готовность прибегать к агрессии, скорее всего, связана с увеличивающимся числом людей, считающих себя вправе мстить тем, кто, по их мнению, поступил с ними несправедливо. Гневные реакции выражаются как в грубости и словесных оскорблениях, так и в росте количества преступлений, связанных с насилием, и массовых убийств. Другие авторы [19]часть вины за широкое распространение агрессии относят на счет переизбытка сцен насилия, демонстрируемых с кино- и телеэкранов. Действительно, на зрителей с неиссякаемым изобилием буквально выплескиваются потоки сцен, связанных с драками и убийствами. Согласно статистическим данным, средний американец к восемнадцати годам уже имеет возможность только по телевизору наблюдать 32 тысячи убийств и 40 тысяч попыток убийства. Было подсчитано, что в середине 80-х годов больше половины главных персонажей телефильмов подвергались угрозе физического насилия в среднем от пяти до шести раз в течение часа.[20] Может ли все это не повлиять на телезрителя?
Некоторые критики[21] доказывают, что телевидение рисует нереалистическую картину американского общества. Преступления на телеэкранах значительно более жестоки и агрессивны, чем в реальном мире, и у телезрителя может сформироваться представление о жизни в современном обществе как о более опасной и брутальной по сравнению с действительностью. Если некоторые люди заимствуют с телеэкранов такое ложное представление о жизни, не повлияет ли это на то, как они будут обращаться с другими людьми? Телевидение представляет опасность не только в этом плане. Что можно сказать о бедности и возрастающей разнице между уровнями жизни богатых и бедных? Несомненно, есть немало людей, которых возмущает, что они не имеют возможности радоваться тем вещам, которые другие имеют, никак этого не заслужив.