Обратимся к количественному анализу полученных данных, которые можно представить в таблицах.
| № | Уровень развития | Количество человек | % |
| 1 | Высокий | - | - |
| 2 | Средний | 5 | 38,5 |
| 3 | Низкий | 8 | 61,5 |
Таким образом, мы наглядно можем увидеть, что собственно эмпатия в данной выборке родителей развита слабо. Собственно поэтому родителям трудно сопереживать своему ребенку, понять мотивы его поступков, они преимущественно ориентированы на внешние проявления, нежели на внутреннее содержание.
Следующая таблица отражает тенденцию к присоединению, точнее уровень развития данного качества.
| № | Уровень развития | Количество человек | % |
| 1 | Высокий | - | - |
| 2 | Средний | 5 | 38,5 |
| 3 | Низкий | 8 | 61,5 |
Мы видим, что результаты по шкалам совпадают. Таким образом, низкий уровень понимания чувств другого, впечатлительности, обусловливает низкие результаты по второй шкале. То есть не умея сочувствовать, родители не умеют проявлять, выражать тепло, дружелюбие, поддержку. Большинство родителей, общаясь с детьми, выражают свое одобрение или неодобрение оценочно, например: «Молодец!». Достаточно редко можно встретить такое выражение чувств, как «Я огорчен(а), потому что…», «Мне радостно из-за того, что ты поступил так-то» и т.п.
И как мы уже отмечали, у родителей достаточно неплохо развита тенденция сенситивности к отвержению.
| № | Уровень развития | Количество человек | % |
| 1 | Высокий | 4 | 30,8 |
| 2 | Средний | 3 | 23 |
| 3 | Низкий | 6 | 45,2 |
Т. е. мы можем убедиться в том, что родители открыты к критике в свой адрес, восприимчивы к рекомендациям, что открывает возможности для коррекции и развития взаимоотношений родителей и детей.
Но, памятуя о жалобах родителей на непослушание, взаимонепонимание, мы сочли необходимым провести психодиагностическое обследование детей. Обратимся к качественному анализу результатов данного обследования.
В большинстве рисунков мы можем наблюдать средний уровень эмоциональной стабильности, т. е. дети рисуют полный состав семьи, нет деформированных фигур, явных признаков агрессии в семейной ситуации. Но при более детальном рассмотрении, мы можем констатировать, что не все так уж благополучно. Во-первых, практически на всех рисунках изображена «просто семья». Отсутствует совместная деятельность, объединение членов семьи, т. е. дети просто перечисляют тех, кто живет вместе с ними, иногда «забывая» включить себя в эту семью. Лишь в двух случаях мы услышали, что «мы всей семьей гуляем». Но из этих рисунков также ни один нельзя назвать абсолютно благополучным. В первом случае девочка говорит, что они гуляют в парке, но «папа с мамой отстали и идут сами по себе», во втором – девочку от остальных членов семьи отделяет дорога.
Можно встретить такие рисунки, в которых члены семьи перечислены, но ребенок находится в некотором отдалении от родителей или ближе, например, к бабушке.
В одном из рисунков мы встретили косвенное указание на то, что ребенок не привык высказывать свое мнение, его считают «неспособным», не прислушиваются к тому, что он говорит, что, в свою очередь, вызывает тревожность, чувство неполноценности в семейной ситуации.
Следующий рисунок указывает на гиперопеку в семье: ребенок инфантилен и в наших наблюдениях и в манере рисования. Действительно, мама, воспитывая одна единственного, соматически ослабленного ребенка, видит его малышом, не хочет, чтобы он взрослел, что отражается на психологическом здоровье ребенка. Мы предполагаем, что данный случай наиболее труден для коррекции, учитывая, что у мамы обнаруживается низкий уровень сенситивности к отвержению.
Следующий респондент (папа мальчика) высказывал жалобы на то, что его сын «мямля, маменькин сынок». Что же мы видим на рисунке? Ребенок вытесняет отца с рисунка, мотивируя это тем, что «папа на работе». Причем в рисунке явно прослеживается тревожность.
Три ребенка, изображая семью, перечислили всех членов семьи, но некоторые признаки указывают на нехватку эмоционального тепла, потребность в ласке.
Особенную тревогу вызывают два рисунка. На одном из них ребенок просто отказался рисовать свою семью, сказав, что хочет рисовать чужого дядю. Почему он так поступает, ребенок наотрез отказался объяснять, отметил лишь, что ему «противно рисовать их всех». В данном случае, у мамы мальчика мы констатировали очень низкий уровень эмпатии по всем трем шкалам.
Второй рисунок показывает нам несуществующего члена семьи – маму. Причем мама располагается между девочкой и папой, который прикладывает все усилия для воспитания дочки. Но, не понимая её переживаний, папа очень сильно акцентирует внимание на отсутствии матери у девочки, создавая у нее чувство неполноценности в семейной ситуации.
Необходимо отметить, что в ходе беседы выяснились следующие особенности. Возможно, ограждая детей от трудностей, родители не посвящают их в такие вещи, например, где и кем работают родители. Практически все дети с трудом отвечали на этот вопрос, несмотря на то, что им уже по восемь лет. В лучшем случае дети могли ответить на одну часть вопроса, например, «работает на заводе», «мой папа – начальник», и т. д.
Не менее тревожен тот факт, что из тринадцати детей на вопрос: «Кто на рисунке самый счастливый?», дети отвечали: «Папа», «Мама», «Брат» и т. п. Лишь в двух ответах мы услышали: «Мы все счастливы». На вопрос: «Кто самый несчастный?», дети отвечали по-разному: «Я», «Мама», «Дедушка». Но самое любопытное, что на вопрос: «Почему?», они не смогли дать ответ. Дети либо говорили, что не знают почему, либо отвечали: «Потому, что это так». Ответа же, выражающего чувства, нам не удалось получить. Возможно это происходит потому, что большинство родителей сами не умеют вербально, или не вербально, выразить свои чувства, а также не учат этому детей.
Дети чувствуют непонимание, отсутствие эмпатии в семье, что приводит к эмоционально-личностным проблемам: чувству неполноценности в семейной ситуации, тревожности, отсутствию эмоциональной поддержки. Все это может привести к повышению агрессивности, негативным подростковым реакциям, неумению в дальнейшем строить взаимоотношения в своей семье.
Для того ,чтобы снивелировать данные проблемы, необходима коррекция детско-родительских взаимоотношений. Следует проводить комплексную работу с семьей, как с родителями, так и с детьми.
2.3. Психолого–педагогическая помощь семье в улучшении
взаимоотношений родителей и детей.
Мы предлагаем проблемно-ориентированную модель, направленную на решение конкретных практических задач, заявленных и признанных семьей, т. е. в центре этой модели находится требование, чтобы профессионалы, оказывающие помощь, концентрировали усилия на той проблеме, которую осознала семья и над которой она готова работать. И это важнее, чем взгляд специалиста на природу, причину самой проблемы. На наш взгляд, родители, обратившиеся за помощью, не вполне осознавали истинную проблему. Но после психодиагностики и бесед с ними по её результатам, родители по другому взглянули на ситуацию.
Проблемно – ориентированная модель основывается на том, что в определенных условиях большинство проблем люди могут решить, или хотя бы уменьшить их остроту, самостоятельно. Отсюда задача психолога – создать условия, направить на путь решения. Внимание сосредотачивается на ситуации, формулируются конкретные достижимые цели. Работа протекает в духе сотрудничества с акцентом на стимулирование и поддержку способностей членов семьи в решении их собственных трудностей.
Приведем модель беседы с родителями по поводу раз вития эмпатических тенденций во взаимоотношениях с детьми.
Часто мы сталкиваемся с тем, что родители, утверждая, что знают, что нужно их ребенку, строят его жизнь по своему образцу, а затем удивляются, что не удается наладить взаимоотношения с сыном или дочкой. Да и у ребенка появляется много проблем: в поведении, в учебе, во взаимоотношениях. Беда в том, что такой стереотип отношений между поколениями сложился давно и крепко утвердился в сознании родителей. Они считают себя всепонимающими и всезнающими властителями жизни ребенка. Очень часто они программируют систему взглядов, профессию, уклад жизни своих детей, тем самым подавляя в них личность и возможность более полно реализовать свои способности. Как только ребенок заявляет о себе как о личности, возникает проблема. А почему? Потому что многие родители не способны сказать себе, что это мой ребенок, но у него свои ценности, мой долг – помогать ему их реализовать. Родители, к сожалению, не сочувствуя своему ребенку, видят свою задачу в другом: я сделаю его жизнь такой, чтобы он был счастливым! У родителей нет уверенности, что сын или дочь правильно выберут свой жизненный путь. Как правило, при таком отношении родители реализуют свои идеи и свои планы в детях и делают это неосознанно. А когда жизнь у сына и дочки не получается, родители не думают, что виноваты они сами.
Родительское чувство тревоги не насыщаемо, и повод для очередной тревоги находится всегда. Так появляется гипертревога, влекущая часто за собой гиперопеку, где нет места эмпатии. Чаще всего мама пытается создать фасад внешнего психологического благополучия, пытается оградить ребенка от проблем жизни, дескать маленький ещё, не поймет. Это приводит не только к негативным последствиям для ребенка. Для родителей это не менее губительно.