Воспитание и обучение в Древнерусском государстве ХI-XV вв (стр. 7 из 25)

Мальчик, записывавший азбуку и склады в этой грамоте, просто упражнялся, ведь он уже умел читать и писать. В этом можно убедиться, перевернув это берестяное донышко. Там в прямоугольной рамке написано знакомым почерком: Поклон от Онфима к Даниле (Энциклопедия для детей, 1995).

Потом мальчик принялся рисовать, как рисуют все мальчишки, когда наскучит писать. Он изобразил страшного зверя с торчащими ушами, с высунутым языком, похожим на еловую ветку или на оперение стрелы, с закрученным в спираль хвостом. И чтобы замысел нашего художника не остался непонятным возможными ценителями, мальчик дал своему рисунку название: я звере - я зверь. Наверное, у взрослых художников остаётся что-то от неуверенности в себе мальчиков. Иначе зачем прекрасным мастерам, вырезавшим в XV веке великолепные матрицы для свинцовых государственных печатей Новгорода, рядом с изображением зверя писать: А се лютый зверь, а рядом с изображением орла - Орёл.

Следующая грамота №200 почти целиком заполнена рисунком маленького художника, уже знакомого нам своей творческой манерой. Маленький художник мечтал о доблести и о подвигах. Он изобразил некое подобие лошади и всадника на ней, который копьём поражает брошенного под копыта лошади врага. Около фигуры всадника помещена пояснительная надпись: Онфиме (Энциклопедия для детей, 1995). Мальчик Онфиме нарисовал свой героический автопортрет. Таким он будет, когда вырастет мужественным победителем же, Онфим родился в героический век Ледового побоища, в эпоху великих побед Александра Невского. И на его долю наверняка с лихвой досталось схваток и подвигов, свиста стрел и стука мечей. Но, помечтав о будущем, он вспомнил настоящее и на свободном клочке бересты рядом с автопортретом написал А Б В Г Д Е Ж S З И I К (Энциклопедия для детей, 1995).

Грамота №202. На ней изображены два человека. Их поднятые руки напоминают грабли. Число пальцев - зубцов на них - от трёх до восьми. Онфим ещё не умел считать. Рядом надпись: На Домире взятия доложзиве (Энциклопедия для детей, 1995). Ещё не умея считать, Онфим делает выписки из документов о взыскании домов. Прописями для него послужила деловая записка, самый распространённый в средневековом Новгороде вид берестяной грамоты. И в то же время в этой грамоте хорошо чувствуется, как Онфим набил руку в переписывании азбуки. В слово доложив он вставил ненужную букву з, получилось доложзив. Он так привык в своей азбуке писать з после ж, что рука сама сделала заученное движение.

А вот одна из интереснейших грамот. И её текст написан почерком Онфима: Яко с нами бог, услышите до послу, яко же моличе твоё, на раба твоего бы(Энциклопедия для детей, 1995).

На первый взгляд, здесь только бессмысленный порядок слов, подражающий церковным песнопениям. Первое впечатление такое, что Онфим заучил на слух какие-то молитвы, не понимая их содержания и смысла звучащих в них слов. И эту абракадабру перенёс на бересту. Однако возможно и другое толкование безграмотной надписи. Известно, что в старину обучение носило в основном церковный характер. Чтению учились по псалтырям и часослову. Может быть, перед нами один из диктантов, ещё один шаг Онфима в овладении грамотой уже усвоенных упражнений в письме по складам.

Потом были ещё найдены берестяные листы с рисунками Онфима (Энциклопедия для детей, 1995).

Итак, мы познакомились с мальчиком Онфимом. Сколько ему лет? Точно установить этого нельзя, но, вероятно, около шести - семи лет. Он ещё не умеет считать, и его не учили цифрам. Сам рисунок, пожалуй, указывает на тот же возраст. Эти наблюдения подтверждаются и некоторыми письменными свидетельствами в известных ранее источниках. В житиях святых, составленных в средние века, рассказ об обучении грамоте на седьмом году превратился даже в своего рода шаблон. Тот же возраст называют и рассказы о времени обучения царевичей. Алексей Михайлович получил в подарок от своего деда патриарха Филарета азбуку, когда ему было четыре года. В пять лет он уже бойко читал часослов. Когда Фёдору Алексеевичу было шесть лет, его учитель получил награду за успехи в обучении царевича, а Пётр I читал уже в четыре года. Это сведения XVII века. Но сохранились достоверное свидетельство более раннего времени об обучении в Новгороде в 1341 году грамоте Тверского княжича Михаила Александровича, которому тогда было около восьми лет.

На этом Неревском раскопке спустя год в 1957 году были найдены первые ученические упражнения в цифровом письме. Нужно сказать, что цифры в древней Руси не отличались от обычных букв. Цифру 1 изображали буквой А, цифру 2 - буквой В, 3 - буквой Г и т. д. Чтобы отличить цифры от букв, их снабжали особыми значками, чёрточками над основным знаком, однако так делали не всегда. Некоторые буквы в качестве цифр не использовались, например Б, Ж, Ш, Щ, Ъ, Ь. И порядок цифр несколько отличался от порядка букв в азбуке. Поэтому, когда мы видим, например, такую запись: А В Г Д Е З, мы, из-за того, что пропущены буквы Б и Ж, знаем, что это цифры, а не начало азбуки (Южаков, 1896).

В грамоте XIV века воспроизведена вся система существовавших тогда цифр. Сначала идут единицы, затем десятки, сотни, тысячи и, наконец, десятки тысяч вплоть до обведённой кружочком буквы Д. Так изображалось число 40000. Конец грамоты оборван (Южаков, 1896).

Ещё одна берестяная грамота ценна тем, что воскрешая крохотный эпизод XIV века, перебрасывает мостик от обычаев и шуток школяров времени Ивана Калиты к обычаям и шуткам современников Гоголя. В 1952 году на Неревском раскопке была обнаружена грамота, вначале поставившая всех в тупик. В этой грамоте нацарапаны две строки, правые концы которых не сохранились. В первой строке следующий текст: нвжпсндмкзатсут.... Во второй не менее содержательная запись: ееяиаеуааахоеиа.... Что это? Шифр? Или бессмысленный набор букв? Не то и не другое.

Напишем эти две строчки одну под другой, как они написаны в грамоте:

Н В Ж П С Н Д М К З А Т С У Т

Е Е Я И А Е У А А А Х О Е И А

и прочитаем теперь по вертикали, сначала первую букву первой строки, потом первую букву второй строки, затем вторую букву первой строки и так до конца. Получится связная, хотя и оборванная фраза: Невежя писа, недуми каза, а хто се цита - Незнающий написал, недумающий показал, а кто это читает.... Хотя конца и нет, ясно, что того, кто это читает, обругали. Не правда ли, это напоминает известную школярскую шутку: Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю? Представляете себе ученика, который придумывал, как бы ему позамысловатее разыграть приятеля, сидящего рядом с ним на школьной скамье? (Южаков, 1896).

Чтобы закончить рассказ о том, как средневековые новгородцы обучались грамоте, нужно разобраться ещё в одном интересном вопросе. Всем известно, как много бумаги требует обучение грамоте, как много каждый школьник пишет упражнений, выбрасывает испорченных листов. Почему же тогда среди берестяных грамот ученические упражнения встречаются сравнительно редко? Ответ на этот вопрос был получен при раскопках на Дмитриевской улице. Там в разное время и разных слоях земли нашли несколько дощечек, отчасти напоминающих крышку пенала. Одна из поверхностей таких дощечек, как правило, украшена различным орнаментом, а другая углублена и имеет бортик по краям, а по всему донышку образовавшейся таким образом выемки - насечку из штриховых линий. Каждая дощечка имеет на краях по три отверстия. Ей соответствовала такая же парная дощечка, при помощи дырочек они связывались друг с другом орнаментированными поверхностями наружу. На одной из найденных таких дощечек в первой половине XIV века вместо орнамента тщательно вырезается азбука от а до я, и эта находка дала нужное толкование этим загадочным предметам. Они употреблялись для обучения грамоте. Выемка на них заливалась воском, и маленькие новгородцы писали свои упражнения не на бересте, а на воске, подобно тому, как сейчас при обучении используется чёрная доска. Стало понятным и назначение лопаточки. Этой лопаточкой заглаживалось написанное на воске. Азбука, помещенная на поверхности одной из дощечек, служила пособием. На нее ученик смотрел, списывая буквы. И снова аналогия с современными пособиями - с таблицей умножения, которую печатают на обложках школьных тетрадей (Южаков, 1896).

Понятным становится почему Онфим, уже умея писать, снова и снова выписывает на бересте азбуку и склады. Письмо на бересте было не первым, а вторым этапом обучения. Переход от воска к бересте требовал более сильного нажима уверенной руки. И научившись выводить буквы на мягком воске, нужно было снова учиться технике письма на менее податливой березовой коре.

Наш обзор новгородских грамот довольно краток. Берестяные грамоты очень разнообразны по содержанию. Ведь они писались людьми разных социальных уровней и занятий, разных наклонностей, охваченных разными заботами и разным настроением. Порой рукой писавшего водил гнев, порой - страх. Береста сохраняет всё - от первых робких шагов в овладении грамотой до духовного завещания и извещения о смерти.

Была найдена при раскопках берестяная книжка XIII века. Известно, что в древней Руси рядом с официальной книжной культурой, насквозь пронизанной элементами церковного мироощущения, развивалась светская культура, отразившаяся и на страницах официальных летописей, и в рассказах о святых сподвижниках, но, в основном, жившая вне стен монастырских библиотек и смыкавшаяся с поэтическим устным творчеством. Но светская литература плохо сохранилась, так как она, в основном, бытовала в светской среде, т.е. в деревянном доме, и горели они в пожарах чаще, чем духовные книги.

ГЛАВА III. «ПОУЧЕНИЯ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА (ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ)