Колчуринский Н. Ю.
При наличии отсутствия
(И.Ильф и Е.Петров)
В моей душе запечатлен портрет одной прекрасной дамы
(Б. Окуджава)
Всем хорошо известно, что одной из фундаментальных идей эволюционного мышления является идея о происхождении человека от обезьяны.
Сама идея, по-видимому, возникла на основе сходства человека и человекообразных обезьян. В настоящее время преимущественно речь идет о морфологических сходствах и о сходствах на молекулярном уровне, хотя существуют и большие отличия на обоих уровнях. При чем некоторые из этих различий таковы, что думать о том, что когда-то существовала обезьяна - общий эволюционный предок для человека и шимпанзе не приходится (см.1, 2 ).
Сходства, однако, могут быть следствием не общего происхождения, а единого плана сотворения, а с эволюционной точки зрения существует еще и явление конвергенции, при котором, как считают эволюционисты, у достаточно далеких по своему филогенетическому происхождению животных могут развиваться сходные и даже почти идентичные системы органов. Как сейчас утверждают некоторые эволюционисты, идентичные структуры на молекулярном уровне также могут развиваться у весьма далеких с точки зрения филогенеза организмов (3).
Одни пример - из школьной программы по зоологии хорошо известно, что млекопитающие делятся на две большие группы: сумчатые и плацентарные. По данным зоологов, костный скелет такого сумчатого существа, как тасманийский волк, практически неотличим от скелета собаки. Мы видим, что с точки зрения эволюционной теории в этой ситуации, развитие по двум параллельным и весьма удаленным ветвям приводит к практически идентичным результатам. Это – с точки зрения эволюционистов следствие конвергенции.
Доказательства происхождения человека от обезьяны, оперирующие только сходством человека и обезьяны, являются слишком неоднозначными.
Значительно более серьезным, хотя также косвенным доказательством, была бы временная последовательность ископаемых переходных форм, которая бы составляла непрерывный эволюционный ряд от древних обезьян вплоть до человека современного вида.
Вот такой ряд якобы существует, и его пытаются эволюционисты демонстрировать как своего рода неопровержимое доказательство происхождения человека от обезьяны.
В настоящее время последовательность переходных форм, принятая в отечественной и зарубежной антропологии опирается в основном на известную модель эволюции человека, разработанную Джохансоном и Уайтом. Это – общеизвестная схема, взята из общепринятого в России учебника по антропологии (4).
На этой схеме мы видим эволюционное древо, на ветвях которого располагаются костные останки основных гипотетических предков человека и близких его родственников. Параллельно с черепами мы видим орудия труда, принадлежавшие соответствующим существам, которые также прогрессивно усовершенствовались, свидетельствуя о развитии интеллекта их изготовителей и пользователей, как считают эволюционисты. Наконец слева мы видим эволюционную шкалу в традиционных эволюционистских масштабах.
Рассмотрим, на сколько убедительны данные, представленные на этой схеме. Данная схема построена на основе целого ряда допущений, которые, безусловно, нельзя считать доказанными. Поэтому научная ценность этой схемы достаточно сомнительна, как таковая.
Перечислим эти допущения.
1. Временная шкала является верной. Эта шкала построена в значительной степени на применении радиометрической методики K-Ar. На сколько ненадежна эта методика, дающая ошибки в несколько порядков – в этом можно убедиться, прочитав статью Стивена Остина (5). Заметим, что временная оценка таких обитателей древа Джохансона и Уайта, как Люси (AL228-1) (наиболее полный скелет афарского австралопитека) и одного из основных представителей «человека умелого» ( KNM-ER 1470) были сделаны с использованием именно этой методики оценки возраста (6).
2. Для того чтобы древнюю обезьяну отнести к разряду т.н. гоминид , т.е. эволюционных предков или ископаемых близких родственников человека, достаточно обнаружить в ее костях какие либо морфологические признаки, типичные для человека. При этом возможность конвергенции, как фактора обуславливающего появление такого рода сходства, почти всегда эволюционистами отметается. Так они поступают, оценивая кости древних обезьян (примеры см. далее в конце очерка). Кости же современных обезьян они оценивают противоположным образом: если есть что-то похожее на человека в костях современной обезьяны, которая, однако, очевидно не имеет к гоминидам никакого отношения, то это – результат конвергенции.
Приведем несколько примеров. Павиан Therapithecus galada. Его зубная дуга как и у человека имеет параболическое строение, у остальных обезьян она имеет U – образую структуру (6). Обезьяны-пауки и гиббоны имеют такой же угол соединения в коленном суставе (9º), как и человек (7).
Если бы при оценке древних обезьяньих костей имелась в виду возможность конвергентных явлений, то гоминидный статус многих древних обезьян – обитателей древа Джохансона-Уайта, стал бы сомнительным.
Напротив, если найдены останки какого-то древнего человека с какими-то обезьяноподобными признаками, – то это, согласно традиции эволюционизма, человек, относительно недавно слезавший с деревьев. Приведем пример того, что наличие такого рода признаков может иметь место и у современных людей и по совершенно иным причинам – надглазничный валик может быть значительно увеличен, если человек ест с детства твердую пищу, как это имеет место у некоторых эскимосов, жующих моржовую кожу и т.п. Но если этот признак обнаружен у черепа какого-нибудь древнего человека- то это признак его эволюционной близости к обезьянам и «неоспоримое свидетельство эволюции гомо сапиенса».
3. В том случае, если найден не полный скелет гоминида, а несколько костей, то они все принадлежат единому существу, или по крайней мере существам одно и того же вида. Это важное допущение, поскольку даже относительно полные целые скелеты гоминид, то есть в которых присутствует большая часть костей - экзотическая редкость для палеоантропологии. Нельзя сказать, что другие возможности эволюционисты никогда не учитывают, но, как правило, все-таки не учитывают, иначе статус очень многих существ, устроившихся на древе, сразу станет неопределенным. Примеры см. далее.
4. Найденные кости гоминида – это кости нормального существа. Между тем случаи костной патологии среди гоминид очевидно встречаются. Это важно иметь в виду, поскольку находки гоминид, как правило, очень немногочисленны. Указанное допущение используется эволюционистами всякий раз, когда они встречаются с материалом, соответствующим их концепции. В том же случае, если найден материал, противоречащий их взглядам, вспоминают о возможности нахождения скелетных останков с особенностями, обусловленными патологией. Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с двойными стандартами.
5. Вместе с костями гоминид лежат только их орудия. (Если это не так, то параллель черепов и каменных орудий, изображенная на схеме Джохансона и Уайта, разваливается.) Так рассуждают эволюционисты, когда встречаются с материалом, хорошо вписывающемся в их концепции, если же попадается, что-то противоречащее, то бывают вынуждены отказываться от этого допущения, ради спасения эволюционной концепции. Снова видим логику двойных стандартов.
Теперь перейдем к рассмотрению того, действительно ли обитателям древа Джохансона-Уайта может быть присвоено звание предков человека.
1. Homoerectus – человек прямоходячий. Эти существа, относимые эволюционистами к роду человек, однако лишаются ими статуса полноценного человека по трем причинам: специфические (якобы примитивные) черты строения черепа, его относительно небольшой объем, якобы примитивные ашельские каменные орудия, которыми пользовались данные существа.
1). По данным ряда исследований практически все черты, типичные для черепов Homoerectus, можно обнаружить у представителей современных или же недавно умерших Homosapiens, относящихся к негроидной или экваториальной расе (10 - цит. по 8; 11 – цит . по 9). Так в одном статистическом исследовании было показано, что 14 из 17 типичных признаков черепов Homoerectus можно встретить не менее чем у 1% современных австралийских аборигенов (11 – цит. по 9). В некоторых случаях «эректусные» признаки могут быть выражены среди людей современного типа еще в большей степени, чем у исчезнувших эректусов(8).
2) Объем черепа Homoerectus составляет от 727 (возможно от 691) до 1251 cm³, Объем черепа современного человека составляет от 700 до 2200 cm³. Заметим, что психологами до сих пор не выявлено никакой корреляции между объемом человеческого мозга и интеллектуальными способностями человека. Объем мозга нобелевского лаурета по литературе Анатоля Франса, составлявший 1 000 cm³, лишь незначительно (на 2, 7%) отличается от среднего значения объема мозга эректусов (8). Исследование особенностей мышления современной женщины с объемом черепа в 760 см³ выявило, что ее интеллект превосходит среднюю норму (13).
В последнее время многим стало ясно, что 700см³ далеко не нижний предел для человека разумного. Недавние находки останков карликов Homofloresiensis, показывают, что взрослый человек, имеющий голову, размером с грейпфрут и обладающий объемом мозга, соответствующим объему мозга шимпанзе (380 cm3) может обладать достаточно высоким интеллектом, и изготовлять достаточно сложные каменные орудия труда (лезвия, наконечники стрел и т.д.(см. 8, 13).
3) Ашельские каменные орудия, которыми пользовались Homoerectus, вовсе не примитивны и вовсе не являются доказательством интеллектуальной недостаточности их изготовителей, как об этом свидетельствуют экспериментальные исследования, проведенные как у нас в России (14, 15), так и за рубежом(16).
Все перечисленное позволяет признать Homoerectus в качестве вымершей расы современных людей, не обнаруживающих никаких явных признаков примитивности по сравнению с Homosapiens и поэтому не подходящих в качестве кандидатов в его эволюционные предки.