В настоящее время уже достаточно строго показано, что если в некоторой вселенной относительно всех ее объектов справедлива только классическая логика, то в этой вселенной ничего, кроме классических электромагнитных полей, подчиняющихся уравнениям Максвелла-Лоренца, существовать не может. Если же во вселенной, по крайней мере, к некоторым ее объектам применима также еще и неклассическая интуиционистская логика, то в ней вполне закономерно появляются обязательно также еще и такие объекты, как квантованные калибро- вочные поля (теорема Уилера-Трифонова). Таковы только самые первые результаты применения в виртуальных вселенных методологии меняющихся топологий (общей теории топосов), но еще более интересны и заманчивы обсуждаемые сейчас только в кулуарах научных конференций дальнейшие их совершенно фантастические перспективы. Они могут «во весь рост» поставить перед каждым из нас и человечеством в целом (как и перед его определенными сообществами) совершенно необычный вопрос: не только о своем будущем, но и о своем прошлом. Да, да — совершенно неожиданно оказалось, что теоретическая виртуалистика уже сейчас ставит вопрос о том, что, меняя определенным образом некие достаточно фундаментальные топологические структуры, мы приобретаем свободу путешествовать по параллельным нашему теперешнему виртуальным мирам, в каждом из которых прошлое было несколько иным, чем в том, в котором мы до сих пор жили. Это, конечно, не Орвелл — сразу приходит на ум, — но некоторые аналоги оригинальных идей, которые высказывал еще известный русский философ Лев Шестов, уже приходят в голову, когда знакомишься с первыми результатами лазерных экспериментов2 с так называемым «отложенным выбором». В них, грубо говоря, изменение определенных топологических структур в будущем может, благодаря специфическим свойствам «квантовой целостности», изменить немного что-то, «имевшее место» в прошлом. Пока что это реально наблюдалось в эксперименте для процессов в доли наносекунды (10'9 сек.). Динамическое изменение топологии означает, таким образом, изменение не только будущего, но и — самое главное и наиболее неожиданное — прошлого. В компьютерных виртуальных мирах это происходит постоянно: в ситуациях гипертекста, монтажа и т.п., обсуждаемых с точки зрения динамики виртуальных миров несколько более подробно ниже. Здесь же мы хотели бы указать, что приобретение такой высокой Свободы человеком, так сказать, «онтологически» — не в виртуальном мире, а мире реальном, физическом, — конечно же, огромная научная проблема. И ее решение — положительное или отрицательное — вряд ли возможно в рамках только теоретической виртуалистики. Здесь потребуется какой-то совершенно новый концептуальный синтез математики, языка, топологически перетолкованной теоретической физики, а также еще и совершенно обязательно, по-видимому, топологически истолкованных эстетики и этики. Особенно в отношении таких фундаментальных философских (и теологических вместе с тем) категорий, как Свобода и Любовь, — возможно, в плане их какой-то обобщенно-математической экспликации, расшифровки, как об этом мечтал еще П. А. Флоренский и как это реально сделал Мартин Хай-деггер, связав Свободу отнюдь не с «познанной необходимостью», а с открытостью соответствующих динамических структур. Поскольку все наши попытки понять свободное Становление Нового на базе этой пресловутой «познанной необходимости» действительно ведут всегда лишь к тоталитаризму в искусстве, общественной жизни, науке, культуре вообще. Тем самым всякий раз получаем вместо желаемого «автомат Калашникова», и только виртуальные миры, возможно, помогут покончить с этим. Таким образом, виртуальные (параллельные) миры позволяют нам впервые более обстоятельно исследовать, так сказать, «тонкую структуру» такого сложного и до сих пор концептуально почти «неуловимого» процесса в Бытии, как Свободное Становление, возникновение в старом совершенно новых структур, которых ранее нигде и никогда еще не было. Этот физически очень локальный (иногда) процесс в концептуальном, идеальном плане оказывается всегда связанным со всем миром в целом — Становление действительно Нового никак нельзя объяснить, по- видимому, только какими-то «местными» случайностями, вероятностями, вариантами или даже новыми «сценариями» событий. Конечно, локально эти последние действительно всегда «имеют место», но определяют дальнейшую судьбу Нового далеко не одни они, а в еще большей степени некоторые глобальные факторы, которые мы только сейчас начинаем серьезно изучать, исследуя и эксплицируя, расшифровывая то, что еще великий Аристотель называл Причиной Формообразующей. То большое направление научных поисков, которое ныне называют синергетикой, является, по-видимому, только зародышем целого комплекса новых научных дисциплин, которые будут исследовать Бытие в аспекте его организации (и самоорганизации) на пути выявления конкретных динамических законов взаимодействия самых различных топологических структур. Поскольку именно последние определяют, по-видимому, сам динамический процесс Становления всякого Нового — будь то новые динамические циклы совместного функционирования новых органических веществ в живом (в современной синергетике) или же, скажем, совершенно никем не ожидавшаяся новая связь массы и энергии, установленная Эйнштейном при созда- нии специальной теории относительности. Простейшим типом динамического изменения топологии любого рода объектов является именно такая их трансформация: соединение из разрозненного, отделенного Друг от друга состояния в нечто единое целое, рассматриваемое как определенная общность (как это имеет место в эйнштейновском соотношении масс и энергии). Рассмотрение динамических аспектов виртуалистики начнем ввиду всего этого с такой самой простейшей ситуации. Главным теоретиком совершенно новой динамики в виртуальных (параллельных) мирах надо, конечно, считать поэтому великого кинорежиссера и не менее великого теоретика-методолога этого вида искусства — Сергея Михайловича Эйзенштейна. В методологическом плане его наиболее фундаментальные философские статьи, например знаменитые «Монтаж 38» или «Пушкин-монтажер», несомненно, являются наиболее глубокими достижениями теоретической мысли XX века и могут быть поставлены в этом отношении в один ряд только с трудами (по этому вопросу) Мартина Хайдеггера. Именно в них мы находим наиболее глубокое понимание того, почему человек, ставший субъектом (и очень часто даже объектом) культуры, никак не может прожить без этих самых виртуальных (параллельных) миров, по крайней мере, в своей психике. Вся сложная динамика параллельных (виртуальных) миров ведь пока что взята напрямик (и напрокат) из кино как в знаменитом, хрестоматийном монтаже Эйзенштейном львов (спящего, просыпающегося и взревевшего) после еще более утонченного монтажа «одесской лестницы», которые дают наиболее яркие примеры появления определенных новых чувств (ярости против зверств военщины), порождаемых даже простым сопоставлением друг с другом нескольких ярких кинокадров. Вот именно здесь и «включается» в виртуальных мирах совершенно новая «степень свободы», которая и придает всей виртуалистике ее совершенно специфическую «жизненность», которой нет даже у телевидения или кино. Она становится поистине «стихией свободного становления», которая полностью исключает любые заданные заранее идеологемы и которая управляется в это время только законами свободного творчества. Тем самым человеку обеспечивается некоторый новый «прорыв» к Свободе с большой буквы и от него полностью отключаются автоматически все старые идеологические (или мифологи- ческие) штампы.