Тогда, с учетом как бы регламентной необходимости контроля расчетной 130-километровой пограничной полосы в открытой части периметра и 181,1 тыс. км2 внутренней территории, - суммарная площадь, требующая в Украине стартового установления суверенного силового радиоконтроля заведомо превышает значение: 181,1+(2/3)·(6500-1050)·130/1000=653,4 тыс.км2. Ясно, что расчитанная площадь не является единой (концентрированной) территорией: ее суммарное единство - формально (условно), эта площадь образована отдельными рассредоточенными “лоскутными” площадками-слагаемыми, каждое из которых обозначает какую-то локальную местную радиобрешь. А учитывая реальные эколого-технические ограничения на размещение штатных РЛС, можно гарантировать, что такие радиобреши образуются в наиболее урбанизированных и густонаселенных районах Украины - посреди наиболее важных пром. зон и на площадках с объектами национальной значимости. Существенно - с позиций организованного антитеррора, что в эту суммарную зону радиобрешей заведомо входит большинство украинских городов-миллионников вместе со своими промышленными зонами и пригородами-сателлитами. Полная территория с безусловной необходимостью достаточно плотного радиообзора (и в минимальном задачном составе ПРО/ПВО-ГО Украины) предположительно составляет: 603,7+(2/3)·(6500-1050)·130/1000=1076 тыс.км2.
3. Фактор антитеррора в планировании радиолокационных систем.
Среди публичных данных из СМИ/Internet отсутствуют какие-либо сведения о подробностях долговременной и целостной украинской национальной программы антитеррора и, соответственно, нет информации об ее эконометрии, включая бюджеты отдельных или увязанных между собой задач, решаемых, в том числе, радиофизическими средствами. Надо полагать, что такое планирование антитеррора в Украине уже выполняется или предстоит в ближайший период. Ясно одно, что в условиях уже “унифицированного” антитеррористического регламента, учитывающего международный опыт и специфический опыт ближайших соседей и партнеров Украины в СНГ, - планирование каких-либо радиотехнических нововведений без учета задач антитеррора, – просто нерационально. Здесь следует отметить, что – после нью-йоркских событий 11.09.2001 г., - необходимость плотного (даже – тотального) радиолокационного контроля именно внутренних территорий заострилась в силу вполне реальных авиаракетных рисков поражения объектов не извне, из-за охраняемой границы, - а прямо с национальной территории, из внутренних баз террористов, с местных авиалиний и т.д. За исключением израильского опыта предельной рассредоточенности террора внутри национальной территории, прежде, до поворотного нью-йоркского прецедента, даже в случаях “горячих” гражданских противостояний (как, к примеру, в Северной Ирландии, в турецком Курдистане, в мусульманских анклавах Индии и т.п.), - национальные программы антитеррора не требовали радиоконтроля всей территории: достаточно было отслеживать сепаратный, к примеру, анклав/зону противостояния и/или разделяющую линию. Новая “стратегия” террора вынудила все развитые страны пересмотреть свои системы ПВО – для их усиления в части контроля внутренних территорий. Для этого есть предельно веские причины: в нью-йоркском теракте основные потери среди гражданских лиц возникли при пожаре и обрушении всего двух зданий; если бы “успешной” мишенью террористов стала бы, к примеру, какая-либо японская или французская АЭС, то минимальных гражданских потерь было бы в сотни и тысячи раз больше, а материальный ущерб исчислялся бы, как минимум, десятками миллиардов долларов. Только на территориях развитых стран Северной Америки, Европы и в Японии, - сконцентрированы сейчас тысячи объектов потенциального авиаракетного риска, эффект от поражения которых был бы соизмерим или превзошел бы по последствиям Чернобыльскую катастрофу.
Очевидно, что бюджетные оценки украинской антитеррористической программы будут заведомо несравнимы ни с публичной экономикой географически-близких чеченского (РФ), закавказского или средне-азиатского ТВД (по СНГ), ни с иными известными антитеррористическими планами американской-европейской-азиатской дислокации (включая какие-то местные задачи, например, для потерпевшего Нью-Йорка), или с другими подобными программами национальных и международных масштабов. Т.е. отнюдь не все публичные данные об аналогах безусловно подходят для оценки предстоящих украинских задач. Другими словами, считать размерным эталоном для Украины - бюджет антитеррора в США, в Европе/НАТО, или в Китае, Индии, в РФ или в иной географии СНГ (на Кавказе и в Средней Азии), - методически неверно в силу их несопоставимости. Принятые там оценки заведомо определены несвойственными Украине причинами:
-психологически понятной ажиотажной реакцией на теракт 11.09.2001 г. в Нью-Йорке, неснижаемыми террористическими рисками в США-ЕС-Японии-РФ-Китае-Индии в последующий период и антитеррористической концентрацией бюджетов ведущих стран - в ответ на усиливающееся противодействие фундаменталистов после антиталибской кампании 2001-2002 гг. в Афганистане, после отражения албанского вторжения в Македонию и антисаддамовского рейда в Ираке 2003 г.;
-сугубо внешне-политическими целями операций в Афганистане, на Балканах, в Ираке и в др. “странах-изгоях”, текущей военно-политической обстановкой в Чечне, перманентным военным противостоянием на Кавказе и упорной агрессией фудаменталистов на средне-азиатском ТВД;
-подтвержденной в прессе реорганизацией силовых структур в большинстве развитых стран и в их объединениях, – для антитеррора в новой обстановке;
-внутриполитическими факторами (давление “выборных” настроений в странах-участницах антитеррористической коалиции, их индивидуальные интересы, групповые военно-политические и экономические отношения);
-интересами мощных ВПК США-ЕС-Японии-РФ-Китая-Индии;
-и, наконец, заведомо более весомыми, чем в Украине, - бюджетными возможностями перечисленных стран - на антитеррористические цели.
Для Украины эти обстоятельства пока - не главные: ввиду ее реально-невысоких бюджетных возможностей и латентности рисков террора, - вышеприведенные примеры/аналоги и определяющие их факторы к Украине не подходят. Поэтому, в настоящем примере исходно прогнозируется, что экономика предстоящего украинского антитеррора должна быть заведомо дешевле, чем для приведенных стран, а бюджетные аналоги для нее должны выбираться из совершенно иной по развитию географии – с заведомо меньшими или сравнимыми экономическими возможностями. Возможное финансирование украинских силовых программ с учетом их срочности (к примеру – для нужд антитеррора) может быть оценено из условно солидарных бюджетных потенциалов заинтересованных специальных ведомств – хотя бы на уровне допустимой в планировании коррекции бюджета. Как правило, в условиях влияния нормально распределенных случайных факторов, рутинный дрейф планируемых значений допускается в размере: 0,252=0,0625 - или 6,25%. Тогда, используя публичные сведения о декларированных бюджетных средствах базисного 2002 года, предназначенных для МВД, МО (ГО), МЧС, СБ и Минэкологии Украины, в соответствии с указанным дрейфом, консолидированный финансовый актив перечисленных спец. ведомств – для срочных силовых проектов составил бы диапазон: 86,4-98,0 млн.$/год. Фактор срочности в оценке целевого бюджета является существенным, т.к. по мнению иностранных экспертов, меры технического усиления и резервирования действующих ПРО/ПВО-ГО Украины определяются не только долговременными военно-политическими целями, но и вынужденной необходимостью реагирования на известные обстоятельства, вызванные чрезвычайными местными событиями: ошибочным поражением украинской ракетой 16-17.10.2001 г. российского пассажирского самолета над Черным морем и авиакатастрофой 27.07.2002 г. на полигоне под Львовом.
4. Оценка затрат условного развертывания в Украине системы сплошного радиолокационного контроля внутренней национальной территории.
На основании предложенного авторами расчетного норматива удельных затрат (см. авторскую публикацию на сайте antennet.org: “К вопросу определения удельных затрат при проектировании региональных систем радионаблюдения на базе штатных средств радиолокации”) и в связи с установленнной в п.2 площадью заведомых радио-брешей с первоочередной потребностью радиоконтроля в 653,4 тыс.км2, - развертывание экономной наземной радиолокационной системы для контроля этой ограниченной площадки штатными РЛС, - потребует не менее 653,4·0,337=220,2 млн.$. Этот объем финансирования практически коррелирует - по информации из СМИ/Internet, - с военной помощью США/НАТО в части затрат на модернизацию ПВО в Узбекистане и Кыргизстане, в Азербайджане и в Прибалтике (включая отмеченную сеть РЛС Baltnet, примыкающую к РФ). Здесь необходимо уточнить, что предложенные авторами нормативы удельных затрат расчитаны на основании известных сведений об эфиопском ТВД в период сепаратистского противостояния Эфиопия-Эритрея (при участии Сомали); при этом, выбор Эфиопии был осуществлен авторами по нескольким причинам:
-в СМИ/Internet представлена исчерпывающая технико-экономическая и военная информация об истоках, влияющих факторах и развитии конфликта, позволяющая его анализ, унифицирующее моделирование и применение моделей в иных ТВД;