.
Николай Чичигин
Целью данной работы является указать на причины, которые привели к кризису современную науку.
Для полноты восприятия поставленных вопросов лицами, весьма удаленными от точных наук, текст изложен подробно в доступной популярной форме.
Современные данные о механическом движении тел носят некоторое отличие от тех данных о механическом движении тел, которые имели место среди просвещенного населения 300 лет назад.
Противоречие этих данных и привело к кризису в современной науке.
И в этом нет ничего необычного. Все это предопределено законами развития, которые предполагают, что со временем, устаревшие, противоречащие действительности, аксиомы и правила, определяющие действия исследователей изучаемых дисциплин, подлежат коррекции, а иногда и замене новыми аксиомами и правилами, которые более точно, на основе современных уточненных данных характеризуют интересующий предмет.
Необычным является то, что представители РАН, не смотря на мои неоднократные обращения: и непосредственно в учреждения РАН, и к правительству РФ, и даже к президентам РФ, не желают замечать этих противоречий в данных о механическом движении, и тем более не желают проводить коррекцию тех постулатов, которые были заложены в фундамент современной физики более 300 лет назад.
Как известно, и на что я всегда стараюсь обратить внимание моих оппонентов, основы динамики движения тел и основы дифференцирования (на чем основан современный мат. анализ) закладывались почти в одно и то же время, и все это не противоречило, а наоборот поддерживало друг друга.
Те некоторые аксиомы динамики движения тел плавно переходили в аксиомы дифференцирования, а затем с помощью математического анализа устанавливались новые законы движения тел.
И я вновь хочу обратить внимание, что я ни в коем случае не хочу принизить значение работ основоположников современной физики, т.к. на тот момент времени эти работы были величайшим рывком вперед. Но с того момента времени появилось так много новых данных о механическом движении, что основные аксиомы современной физики требуют незамедлительной коррекции/
Неточность определений основных понятий в современной науке провоцирует возникновение конфликтных ситуаций, переходящих порой в курьезы.
Так, например, неточность определения, что является прямой линией, привело к дилемме, какая линия, соединяющая две точки пространства, ближе к истине – дуга окружности или, стягивающая эту дугу, хорда, которая, при более тщательном рассмотрении, может также оказаться дугой окружности значительно большего радиуса, чем радиус окружности первоначальной дуги и т.д.? Все зависит от степени точности измерений инструмента, которым пользуются исследователи.
В данном случае конфликт привел к возникновению геометрической системы Н.И. Лобачевского, противопоставленной геометрической системе Евклида.
И если в геометрии Евклида через точку А проходит только одна прямая, лежащая в одной плоскости с данной прямой ВС и не пересекающая ее, то в геометрической системе Лобачевского таких прямых бесчисленное множество.
И никого не смущает, можно ли называть параллельными прямыми прямые, бесконечное множество которых пересекается в точке А. Ведь в геометрии Евклида это является главным признаком не параллельности прямых.
И хотя в геометрии Н.И. Лобачевского этот курьез о параллельности ярко выражен, его стараются не замечать, потому что постоянного конфликта между геометрическими системами не наблюдается, т.к. в условиях обычного опыта геометрия Евклида считается вполне пригодной, а поэтому, зная о существовании геометрии Лобачевского, принимают все-таки геометрию Евклида, т.е. кризиса в науке не наступило и геометрия продолжала благотворно воздействовать на развитие науки в целом.
Но вот другой не явно выраженный курьез, на который так же до сих пор не обращают внимания, привел современную науку к глубочайшему кризису.
И вопрос-то, казалось бы, совсем пустячный. Всего лишь в том, что первично и является важнейшим в определении массы тела - инертность тела или количество вещества тела?
Но вот это непонимание различия в определении массы до сих пор является причиной возникновения конфликтных ситуаций в науке.
И хотя изначально считается, что масса тела является количественной мерой инертности тела, а количество вещества тела прямо пропорционально инертности этого тела, это определение принимается и понимается так. Масса тела является количественной мерой вещества этого тела, т.е. слово ИНЕРТНОСТЬ из подсознания исчезает, а отсюда возникают такие непостижимые законы и правила, которые удаляют науку от действительности.
И Ньютон великий физик, был в тоже время не менее великим математиком и хотел построить физику по образу и подобию геометрии (т.е. математическим путем вывести теоремы и правила для физики). И хотя формулировка, да и сам первый закон Ньютона, не соответствует действительности, Ньютон вынужден был пойти на этот компромисс (может быть и не совсем осознано),т.к. иначе просто было невозможно создать физику, как точную науку, где законы и правила создаются и доказываются математическим путем. Ведь до сих пор решение задачи о взаимодействии трех тел практически не найдено.
Поэтому, для упрощения и для получения более – менее близких к действительности результатов, всегда рассматривается взаимодействие между телами не более двух, не учитывая одновременного взаимодействия этих исследуемых тел с третьим телом – Землей, с которой связывается система отcчета.
Первый закон Ньютона (закон инерции) “Существуют такие системы отсчета, относительно которых поступательно движущиеся тела сохраняют свою скорость постоянной, если на них не действуют другие тела”.
Исходя из первого закона Ньютона создавались правила дифференцирования, положенные в основу современного математического анализа. При этом появился “Закон сохранения импульса (количества движения)” – “В замкнутой системе геометрическая сумма импульсов остается постоянной при любых взаимодействиях тел этой системы между собой”.
Математическое определение “Закона сохранения импульса”, если строго следовать правилам дифференцирования, вытекает из математического определения “Закона сохранения кинетической энергии”
Правила дифференцирования суммы гласят: -“Если функция равна сумме функций, то производная этой функции равна сумме производных слагаемых функций”.
Т.е. согласно этим правилам дифференцирования следует:
А) если площадь круга равна сумме площадей двух слагаемых кругов, то длина окружности большого круга равна сумме длин окружностей соответствующих кругов, т.к. длина окружности круга есть производная от площади этого круга.
Б) если квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов его катетов, то и сама гипотенуза равна сумме катетов данного прямоугольного треугольника.
Итак лозунг XVII века –“повсеместно внедрять методы дифференцирования, не вникая в смысл данного действия, так как понимание придет позже” – оказал и продолжает оказывать исследователям медвежью услугу.
И хотя еще Архимед говорил, что “легче найти доказательство, приобретая сначала некоторое понятие о том, что мы ищем, чем искать доказательство без всякого предварительного знания”, чисто механическое применение дифференцирования продолжается.
Уж больно легко данным методом доказывать не совсем очевидные теоремы, превращая их в аксиомы, и выдавать желаемое за действительное.
И если при открытии основных законов математического анализа, И.Ньютон и Г.В.Лейбниц смысл дифференцирования или нахождения производной определяли, как новую математическую операцию, имеющую тот же смысл, что в механике нахождение скорости, а в геометрии вычисление углового коэффициента касательной, то со временем смысл дифференцирования обобщили и получили новый вариант определения производной.
“Производной функции называется предел отношения приращения функции к приращению аргумента, когда приращение аргумента стремится к нулю”.
Это определение позволило применять дифференцирование и к уравнениям высших степеней, не утруждая себя вникать в суть самого действия, что еще более отдалило результаты данных операций от действительности.
Решая дифференциальные уравнения, исследователи “почему-то” всегда забывают, что дифференцирование или нахождение производной основано на интуитивном понятии предельных переходов. А это предполагает, что полученные результаты имеют экстремальные значения, которые зачастую противоречат начальным условиям поставленной задачи.
Т.е. если правило дифференцирования суммы гласят, что –“если функция равна сумме функций, то и производная этой функции равна сумме производных слагаемых функций”, то данное действие возможно только в экстремальных случаях, когда все слагаемые функции, кроме одной, равны нулю, что противоречит начальным условиям поставленной задачи.
Применяя дифференцирование, как математическую операцию, чтобы избежать курьезов, подобных “Закону сохранения импульса”, нужно все-таки придерживаться пожелания Архимеда и иметь хоть какое-то представление о том, что и как требуется найти.
При нахождении производной нужно не забывать, что функция и ее первая производная всегда взаимосвязаны и находятся в одной системе измерений пространства (трехмерной или двухмерной). А нахождение второй производной заданной функции требует каких-то дополнительных объяснений. Так, например, если заданная функция и ее первая производная подразумевают изменение состояния материального тела в трехмерной системе измерений, то нахождение второй производной заданной функции требует из трехмерной системы перехода к двухмерной и без дополнительных математических операций, чтобы избежать курьезных результатов, просто не обойтись.