Американский «Алвин», о котором уже шла речь, — это более миниатюрное судно. Полезный груз—1 т; глубже 7 км не опускается, чего, впрочем, было достаточно для путешествия в атлантические расщелины. Прекрасный обзор — четыре больших иллюминатора и один поменьше (для киносъемки), современная измерительная аппаратура, быстроходный бур делали аппарат настоящей подводной лабораторией для экипажа из трех человек.
«Циана» была еще меньше. Инициатор создания таких «ныряющих блюдец», знаменитый французский океанограф Жак Ив Кусто стремился, чтобы эти аппаратыперемещались на глубине с легкостью и точностью аквалангиста. И «Циана» действительно получилась исключительно маневренной, подвижной, экономичной. И надежной. Оснащенная сильными светильниками, телеуправляемым захватом, кино- и фотоаппаратурой, она вполне устраивала исследователей глубоководья.
Программой предусматривался многократный спуск до самого дна рифтовых долин, детальный осмотр этих впадин, сбор образцов породы, мозаичная фотосъемка, измерение температуры воды, а также обследование зоны хребтовых разломов. Погружения наметили в 300 км к юго-западу от Азорских островов, куда дважды, в 1973 и 1974 годах, экспедиция прибывала в полном составе.
...Итак, вокруг «Алвина» был непроглядный мрак, пробить который дальше 20 м не мог даже мощный луч его прожекторов. Обо всем, что можно было разглядеть в пределах видимости, акванавты вели непрерывный репортаж, записывавшийся портативными магнитофонами. Две наружные камеры фотографировали каждые 10 с.
Что же удалось запечатлеть? Увидел ли человек то великое таинство, о котором поколения геологов строили самые невероятные догадки? Стал ли человек свидетелем нарождения новых участков земной коры?
Послушаем очевидца.
— Пересекая крутую гряду, которая разделяет центральную впадину,— рассказал член экипажа «Алвина» геолог Роберт Баллард,— мы заметили трещину шириной сантиметров пятнадцать—двадцать... Она рассекала поток лавы поперек.
Заметьте, «поперек». То есть Баллард имеет в виду, что поверхность дна продолжала растягиваться и разрываться уже после того, как где-то рядом произошло излияние магмы. А может, и сами излияния вызывались разрывами коры?
— Такие трещины,— продолжал Баллард,— встречались чаще, чем чисто вулканические образования... Неповрежденные цельные потоки лавы попадались только на узкой полосе вдоль центральной оси рифта. А по обе стороны от нее мы видели трещины длиной до 10 м с нагромождениями кусков породы высотой иногда более 300 м. Картина напоминала обнаженные напластования на склонах вдоль дороги, прорубленной в горе.
И еще одна картина врезалась в память участников погружений.
— Зубная паста! Эта порода выглядит так, будто из трещины, как из тюбика, выдавили содержимое недр.
Очень схожими были впечатления экипажей и двух французских подводных аппаратов. «Зубная паста» наводила их на мысль, что поступление всех новых порций лавы продолжалось достаточно долго. Она не вытекала свободно, а вытеснялась из глубин сквозь трещины рифта. Эти потоки резко отличались от всех известных излияний магмы на суше. Как, впрочем, и цепочки маленьких вулканов, вытянувшихся вдоль узкой полосы по оси ущелья. Высота некоторых из них, «отлитых» из совсем свежего базальта, не превышала нескольких десятков метров.
У всех побывавших на дне рифта было ощущение, что они заглянули в такое место, где Земля непрерывно обновляется и пересоздает самое себя.
Действительно, ширина трещин посредине долины порой была не больше вытянутой руки. Вблизи же от крутых склонов долины такие параллельные трещины раздвигались уже на десятки метров. Земля разверзалась чуть ли не на глазах.
Образцы пород, собранные вдоль оси рифта, были совсем свежими. А пробы, взятые у края той же впадины, оказались не древнее 100 тыс. лет. О молодости всех этих пород говорила также их сильная намагниченность. Причем поступление в рифт разогретого материала явно продолжалось и ныне, так как там были зарегистрированы хоть и слабые, но частые землетрясения (иногда по десять толчков в течение часа), а в придонном слое воды термометры отметили интенсивный тепловой поток. С «Цианы» даже обнаружили два гейзера, вокруг которых в долине нарастали железомарганцевые отложения.
А вот еще одно свидетельство — тоже нечто вроде репортажа со дна бездны.
В начале 1980 года большая советская экспедиция провела в Красном море комплекс исследований. Главными среди них были погружения обитаемого аппарата «Пайсис» с двумя пилотами и ученым-наблюдателем на борту в узкий осевой желоб на глубину 2 км — три десятка погружений.
— Все дно долины,— рассказал один из участниковэкспедиции Олег Георгиевич Сорохтин,— оказалось покрытым вулканическими излияниями базальтовых лав, которые приняли причудливую форму толстых труб, подушек и шаров.
Не правда ли, очень похоже на то, что увидели на дне атлантического рифта?
Подводные красноморские лавы, по словам Сорохти-на,— это свежие базальтовые потоки посреди долины. За пределами же осевой зоны дно рассечено многочисленными трещинами шириной то в несколько сантиметров, то в десятки метров.
Опять совпадение впечатлений.
— Трещины,— утверждает ученый,— свидетельствуют о растяжении дна в стороны от оси долины.
Как видите, исследователи осматривали места, разделенные огромным расстоянием, а существенных расхождений в их свидетельствах нет. Да и выводы аналогичные.
Кроме того, как позже было установлено в разных акваториях Земли, во многих рифтах непрерывно работали гидротермы, откуда вместе с потоками горячей воды поднимались «облака», насыщенные растворенными металлами. О таких «черных курильщиках», их видели акванавты, опускавшиеся в подводных аппаратах на большую глубину, я уже говорил.
Так вот, тот же геохимик Г. Н. Батурин установил, что в полужидкой руде рифта Красного моря, в буром иле Тихого, Индийского океанов, Атлантики и в струях подводных гидротерм значительно повышенное содержание урана.
Неомобилистская теория на многое изменила взгляды в науках о Земле. В том числе и на источник химических элементов, содержащихся в океане. На первое место вышли гидротермы, а вернее сказать, питающие их глубинные недра" Земли. Неомобилизм дал и неручевскому механизму «обогащения» новый импульс.
Поначалу казалось, что резкую прибыль - урана в морской воде нельзя объяснить ни работой рифтов, ни сносом с материков. И тот и другой источники считались постоянно действующими. А подскоки урана были эпизодическими.
Но позже, как вы помните, некоторые исследователи Заговорили о неравномерном наращивании морского дна. G ними спорили. Однако все больше научных кораблейвозвращалось из плавания с богатой добычей фактов, которыми основательно занимались и зарубеждые ученые, и наши главным образом в Институте океанологии АН СССР. Они в своих исследованиях шли разными путями. Но независимо друг от друга получили сходные результаты: средняя скорость раскрытия океанов действительно не была постоянной — то убывала, то существенно увеличилась. Рифты работали как бы в пульсирующем режиме. Наша планета, фигурально выражаясь, страдала аритмией. Так, по крайней мере, происходило в течение последних 150 млн. лет.
Кстати, ведь именно к позднеюрской эпохе крупного раскола континентов, то есть ко времени явного оживления рифта на большом протяжении, в результате чего стала нарождаться Атлантика, относится образование черных сланцев баженовской свиты.
Аналогичные породы других геологических периодов (девона, ордовика) откладывались тогда, когда активнее, чем обычно, действовали на нашей планете вулканы, и прежде всего подводные.
Неручеву удалось установить и другое — в те же эпохи на морском дне особенно часто случались оползни, которые обычно сопутствуют подводным землетрясениям. А усиление землетрясений — верный признак ускорения раскрытия океанов.
В общем, многое подтверждало: между темпом работы рифтов и содержанием урана в морской воде есть связь.
И тут Неручеву пришла мысль, что эта связь имеет продолжение. Та же нить протягивается к экстремальным биологическим событиям прошлого, когда разноликость живого мира периодически сменялась многотиражным однообразием. Сергей Германович даже был убежден; теперь и здесь с разгадкой отнюдь не глухо, одним из действующих лиц надо считать тот же уран, вернее, создаваемую им повышенную радиацию.
На этот счет существовал большой экспериментальный материал.
Ну сам-тб факт воздействия радиации на организм общеизвестен. Человечество достаточно просветили печально знаменитые взрывы ядерных устройств и поражения лучевой болезнью. Но у радиобиологов были и специально поставленные опыты. Вот что из них следовало.
Ряд бактерий почти не страдает от высокой радиоактивности, они способны жить даже в атомном реакторе, если там найдется пища.
Примитивные синезеленые водоросли первыми обживали прибрежные воды тех островов в Тихом океане, где испытывали атомные и водородные бомбы.
Для любого организма существуют такие минимальные дозы облучения, при которых проявляется не вредное, а стимулирующее действие, ускоряющее развитие. Но тут есть особенность: для простейших благодатный уровень радиации может быть в несколько тысяч раз выше, чем для животных. Иными словами, что одним — благо, другим — погибель. И еще. Дозы облучения, переносимые без вреда некоторыми взрослыми существами, убийственно действуют на их личинки и эмбрионы.
Генетики, как известно, установили также способность радиации вызывать мутации — изменения в наследственности организмов. Чем выше достается доза облучения, тем больше происходит мутаций.