Все эти мероприятия НАСА преследуют одну цель – убедить рядового налогоплательщика, что расходы на НАСА (или оборону) не напрасны.
К сожалению, иногда это законное желание становиться самоцелью, а научная целесообразность, полезность и цена проектов летят за борт. Точно как в бывшем СССР, всякий проект оценивался партийной верхушкой с точки зрения пропаганды «преимуществ» коммунистического режима.
Приведу пример. В НАСА мне пришлось познакомиться с проектом запуска самолета на Марс (точнее модели самолета с размахом крыла 0,3...3м). Проект оценивался в 250млн долларов и десятки тысяч уже были перечислены крупным авиационным фирмам для исследования этого проекта. Марс единственная планета солнечной системы, на которой возможна жизнь и исследование Марса чрезвычайно важно для нашего понимания возникновения жизни.
Подумав, проделав необходимые расчеты и оценки я предложил руководству принципиально иную идею получения необходимой информации. Элементарная оценка этой идей показывает, что мы можем получить информации об атмосфере Марса и ее потоках, подробных фотоснимков поверхности в тысячи раз больше, чем от самолетика. Сможем обследовать глубокие каньоны Марса (на Марсе они достигают 35км глубины, сравните с Гранд каньоном в США 0,5км!). В этих каньонах более высокое атмосферное давление и, возможно, более высокая температура (от Марсианского ядра). Поэтому там может быть вода, а значит и жизнь.
Причем стоимость предлагаемого проекта в 100 раз ниже самолетного, а вероятность успешного выполнения возрастает с 20 до 90%.
Я так и не смог добиться от руководства НАСА вразумительного ответа на свой проект, совершенно не сопоставимый по стоимости, надежности и научным результатам с самолетным проектом. Наконец, один из сотрудников НАСА конфиденциально раскрыл мне секрет. В 2003г. исполняется 100 лет со дня первого полета братьев Райт. И НАСА хочет блеснуть перед всем миром, показав, что и на Марсе американский самолет (а на самом деле небольшая модель самолета!) полетел первым.
Патентные страсти
Казалось бы есть узаконенный путь для развития инноваций – патентование своих идей и изобретений. Наверное когда-то в начале века, когда стоимость патентования и поддержания патента была небольшой, этот путь был эффективен. Достаточно эффективным (только в отношении авторства) был метод отдачи изобретения государству за бесплатное патентование и вознаграждение в случае использования патента (система авторских свидетельств в бывшем СССР).
Но патентное бюро РТО США (да и других стран) как всякая хозрасчетная бюрократическая машина давно забыла о государственных интересах и техническом прогрессе и превратилась в насос по выкачиванию денег из изобретателей и фирм. Только за 10 лет моего пребывания в США официальная плата за патентование возросла в три раза. РТО насочиняло тома «правил», «требований», инструкций, изучить которые просто невозможно, но за нарушение которых следуют немыслимые штрафы. Патентные поверенные за свою помощь в оформлении патента требуют годовую зарплату среднего трудящегося. Фирмы при поступлении инженера на работу требуют от него подписку, что все его изобретения в период работы в фирме безвозмездно передаются ей. Государство отказывается финансировать разработку запатентованных частных изобретений и отказывается бесплатно патентовать отдаваемые ему изобретений, если они не могут быть использованы государственными организациями.
А крупные фирмы такие как «Дженерал Моторс» или «Дженерал Электрик» отказываются покупать незапатентованные изобретения.
Поскольку наиболее революционные идеи и нестандартные решения появляются в головах независимых ученых и изобретателей, сложившаяся ситуация является огромным тормозом технического прогресса.
Грустные выводы
Наука и технология в США достигла значительных успехов и Америка является ведущей научной и технологической державой мира в большинстве определяющих технологий. Объясняется это очень просто – государство и промышленные компании ассигнуют на развитие науки и передовых технологий самые большие суммы в мире. Однако расходуются эти деньги далеко не наилучшим образом. Это следствие как бюрократических структур так и чисто человеческих факторов. Оценкой проектов часто заняты малокомпетентные люди, которые не вступая в дискуссию с авторами предложений конфиденциально дают рекомендации руководству (а во главе крупнейших научных учреждений США стоят не ученые, а администраторы) свои заключения, основанные не на интересах государства и общества, а на своих поверхностных суждениях, симпатиях и антипатиях, знакомствах, дружеских отношениях, замаскированных формах подкупа. Малоизвестным ученым и особенно эмигрантам пробиться через эту бетонную стену бюрократии практически невозможно. К сожалению, и большинство ученых, когда стоит вопрос о распределении ассигнований на проекты, тянет одеяло на себя, либо помогает своим друзьям. Система выдачи грантов на исследования малым бизнесам практически не работает вследствии распределения этих грантов среди своих одних и тех же бизнесов, а также того, что крупные фирмы легко обходят эти органичения, объявляя какое-нибудь свое подразделение «малым» бизнесом.. Национальный научный Фонд дает гранты в основном университетам, где ставки профессуры не зависят от научной работы и они мало заинтересованы в серьезных трудоемких научных разработках, да и не имеют для этого достаточно времени.
Патентование стало практически недоступно для индивидуальных изобретателей. Только крупные фирмы могут потянуть большие расходы ($20...35тыс.), которые необходимы для патентования в США, а поскольку важные изобретения необходимо патентовать в основных индустриальных странах, то расходы на патентование вырастают до астрономических величин.
Все крупные идеи и изобретения возникают в головах ОТДЕЛЬНЫХ людей. Это позднее к ним присасывается руководство и организации, заслоняя а то и выбрасывая из создателей первооткрывателей. Первооткрыватели, как правило, не обладают способностями бизнесмена или пробивной машины. Возможности и жизнь человека ограничены и просто невозможно совместить талант настоящего ученого, энергию бизнесмена и напористость толкача.
Недостатки эти присущи в той или иной степени каждой стране. Я помню, что пробить какую-либо идею, революционное усовершенствование в бывшем СССР можно было практически только сделав главным автором нововедения соответсвующего академика или генерального конструктора, а у тех в свою очередь главный аргумент перед ЦК КПСС был – это делают американцы, угрожая безопасности СССР.
Как бороться с упомянутыми недостатками я, честно говоря, не знаю. Я понимаю, что для произрастания цветка нужна куча навоза. Но как дать возможность пробиться через этот навоз большему числу настоящих цветков, а не сорнякам, не могу представить. Возможно другие ученые, избретатели, инноваторы имеют свои соображения, которыми и поделятся с читателями.