Летний дворец Петра I (стр. 1 из 2)

Андрей Юрьевич Епатко

О петровской резиденции в Летнем саду Санкт-Петербурга

Кажется, редкий исследователь, занимающийся «Летним домом» - так называли в начале XVIII века дворец Петра I, - не сетовал на дефицит источников, имеющих отношение к этому зданию архитектора Д. Трезини. «О постройке [Летнего дворца] не сохранилось верных сведений», - писал в 1839 году литератор А. П. Башуцкий1. «История Летнего дворца еще не выяснена», - резюмировал в начале XX века искусствовед И. Э. Грабарь2. «Ранняя история царской летней резиденции овеяна легендами»3, - вторит им археолог В. А. Коренцвит.

Задвинутый в угол Летнего сада небольшой двухэтажный дом царя менее всего походил на резиденцию всесильного монарха. «Петр I заложил его скорее для своего развлечения, нежели имея в виду построить императорский дворец»4, - отмечал в 1735 году шведский ученый К. Р. Берк. Прусский чиновник И. Г. Фоккеродт, видимо, бывавший во дворце еще при жизни Петра, и вовсе называет трезиниевское творение «жалким домом, нисколько не соразмерным со всем остальным». По его словам, Летний дворец был «до того тесный, что зажиточный дворянин, наверное, не захотел бы поместиться в нем»5. Причиной тому Фоккеродт считал плохой вкус русского монарха, любившего маленькие низенькие покои. «Чертеж, представленный одним голландским зодчим, с тесными комнатами и удачно выгадывавший свободное место, - пишет чиновник о каком-то петровском строении, - навсегда удержал у Петра преимущество перед тем планом, который начертил с большим вкусом один итальянский или французский зодчий»6.

Иногда высказывается мнение, что царь, построивший себе столь неприметный внешне дворец, желал жить в нем как частное лицо, между тем как дворец князя А. Д. Меншикова имел «представительские функции». Едва ли это верно. Источники сообщают: летнюю резиденцию Петра I посещали иностранные послы, видные сановники, архитекторы. Например, в октябре 1722 года «в Летнем доме Его Императорского величества <...> был консилиум»7 о каменном строительстве в Петербурге, где, помимо царя, присутствовали начальник канцелярии городовых дел У. А. Синявин и архитекторы Д. Трезини и Стефан ван Звитен. Здесь же проходили и увеселения: шотландец П. Г. Брюс, служивший при Петре I, сообщает, что тот часто давал балы и устраивал приемы в своем Летнем дворце, «а не у князя Меншикова, как прежде»8.

Аудиенции послов тоже проходили в Летнем дворце, о чем упоминает один из участников польского посольства, посетившего Петербург в 1720 году. Свидетельство неизвестного автора, фигурирующего в литературе как «поляк-очевидец», чрезвычайно ценно, поскольку является единственным описанием внутренних покоев Летнего дворца эпохи Петра I. Царь повел посла за собой во дворец, «очень красиво украшенный различной китайской обивкой»9. В трех комнатах поляк увидел бархатные кровати с широким позументом, множество зеркал и украшений. Пол - мраморный. Кухня - «как комнаты в других дворцах». В поварне - насосы для подачи воды, шкафы для серебряной и оловянной посуды10.

Знакомясь с «оснащением» царской кухни, невольно приходишь к выводу: именно со строительством Летнего дворца Петр получил наконец хорошо налаженный быт. Во всяком случае, теперь уже анахронизмом представляются слова датского посланника Ю. Юля, писавшего в 1709 году о первом Зимнем дворце следующее: «Царь кушал у себя дома. Любопытно, что повар его бегал по городу из дома в дом, занимая для хозяйства у кого блюда, у кого скатерти, у кого тарелки, у кого съестных припасов, ибо с собою царь ничего не привез»11.

Обращает на себя внимание и такой факт: хотя Петр уже несколько лет жил в своей новой резиденции, она все еще не была закончена - очевидно, постоянное отсутствие в столице в связи с войнами мешало Петру контролировать процесс отделки дворца. Вместе с тем монарх не мог не заметить, как быстро перестраивался и видоизменялся дворец А. Д. Меншикова, что вызвало высочайшее недовольство. Австрийский резидент в России О. Плейер сообщает о нагоняе, который Петр I устроил светлейшему князю в день именин последнего 23 ноября 1714 года. Упрекнув фаворита в многочисленных растратах, царь в гневе бросил ему: «Ты, князь, всегда хорошо строишь: в конце лета ты велел снести у себя половину дома, а к зиме он уже снова отстроен, и не как старый, а лучше и выше. Ты начал и дом для гостей в конце лета, который больше моего, и твой больше чем наполовину готов, а мой нет»12.

Исследователи нередко сходятся во мнении, что дворец Петра I в Летнем саду является подражанием загородным голландским виллам13. Действительно, в экспликации к плану 1740-х годов из коллекции Тринити-колледжа в Дублине (Ирландия), этот дворец обозначен как «голландская усадьба, в которой царь Петр I cо всей своей семьей проживал»14.

Сохранилось, кстати, высказывание на сей счет самого хозяина «голландской усадьбы», слышанное очевидцем. Судя по всему, Петр не рассматривал трезиниевские палаты как окончательный вариант, а помышлял в будущем - вероятно, после окончания войны со Швецией - возвести в саду более соответствующую своему сану резиденцию: «Поживем пока, как добрые голландские граждане живут, - говорил он Екатерине, - а как с делами управлюсь, построю тебе дворец, и тогда заживем, как государям жить пристало»15.

Согласно «Походным журналам» Петра I, монаршее семейство перебиралось из Зимнего в Летний дворец в апреле или в мае (видимо, в зависимости от погоды). Например, в 1715 году переезд состоялся 16 апреля, а в 1720-м - 21 мая. Возвращались на «зимние квартиры» с первыми холодами, которые наступали в октябре16. Вслед за семьей переезжала «Кабинет-Канцелярия» во главе с А. В. Макаровым, занимавшая, очевидно, первый этаж соседних с дворцом Людских покоев (в описи этого здания на первом этаже под № 11 значится: «Казенные от Макарова»17.

Петр, однако, посещал Летний дворец и в холодную пору - «по надобности». Например, 20 марта 1714 года он «на Летнем [дворе] слушал всенощную у Троицы»18. Ноябрь того же года: Петр снова в Летнем саду - парится в «мыльне» (бане)19, вместе с Екатериной кушает в Токарной и играет в шахматы. Или такая трогательная запись в «Походном журнале» 1721 года (март): царь «изволил быть в Летнем доме и садил яблоневые деревья»20.

Уже через год после переезда Петра I в новую резиденцию его навестили заморские гости: напротив «Летнего дома» стала на якорях настоящая флотилия. По сему поводу царь с восторгом писал А. Д. Меншикову: «Третьяго дня пришли сюда шесть кораблей торговых Голландских и Англинских, из которых галиот да гукар (типы судов XVIII века. - А. Е.) ко мне причалили, то есть к самым моим палатам, <...> чего я от роду не видал, чтоб со двора моего такие суда были»21. «Походный журнал» 1713 года сообщает дополнительные подробности: «В 27 день [июля] прибыли в Петербург и пристали у Летняго Двора Его Величества два галиота Галанские; на одном была яхта разобранная, выписанная из-за моря, на другом садовые деревья, також питья и протчие столовые запасы»22.

В «Журнале» иногда встречаются записи о том, что царь, находясь в Летнем саду, «слушал вечерню в Доме»23, «был у вечерни в палатах»24, «слушал у себя в палатах вечерню и заутреню»25; «слушал литургию»26. Речь идет о домовой церкви, расположенной в одном из покоев Летнего дворца. Упомянутый нами выше «поляк-очевидец», описывая прием послов в петровской резиденции, замечает: «Царская милость также показал в церкви искусно сделанную из слоновой кости люстру, висевшую перед алтарем, сработанную [им] собственноручно»27. 30 мая 1720 года послы праздновали день рождения Петра I. «После церковной службы царь привел своих гостей в [Летний] сад и угощал в галерее»28. Это - еще одно упоминание о домовой церкви, существовавшей в Летнем дворце29. К. Р. Берк свидетельствует, что для семьи Петра I имелся «при дворе зал, в котором служили мессы»30.

Церковь, как я полагаю, была освящена в честь Троицы Живоначальной. На это указывает запись в «Походном журнале» от 20 марта 1714 года: «Его Величество <...> на Летнем [дворе] слушал всенощную у Троицы»31. Имя служившего здесь священника дают возможность установить все те же «Походные журналы». Вот характерные записи: царь «слушал всенощную дома, служил битка»32, «был в токарне, сидел с биткой-попом и слушал дома вечерню»33, после вечерни царь «играл с биткой в шахматы»34. «Биткой» в шутку называли придворного священника Ивана Хрисанфовича35.

Петр часто бывал в разъездах, и в его отсутствие за Летним дворцом присматривал А. Д. Меншиков. Каждый шаг светлейшего отражался в так называемых «Повседневневных записках», которые вели секретари меншиковской канцелярии. Любопытную информацию, касающуюся дворца, встречаем в записи за 19 июня 1716 года, когда царь находился за границей:

«В 1-м часу пополудни в Летнем его царского величества дворце в полатах от бывшаго зело страшного грому повредило, а имянно: в спальне государыни царевны Елизаветы Петровны потолка на поларшина отбило. <...> В верхних сенцах, где царевна Маргарита Петровна опочивала (имеется в виду дочь Петра I, умершая годом ранее. - А. Е.), карниз отбило на четверть. В полате, что перед спальнею, гзымса36 на четверть отбило и в 2 местах дорожники37 отбило ж. В полате, в которой изволила государыня царица убиратца, у акошка несколько плиток отбило»38. В итоге неповрежденными остались одна из поварен и «палата, в которой изволил царевич государь (годовалый Петр Петрович. - А. Е.) жить».

Судя по «Запискам», князь А. Д. Меншиков во время «грома» находился в комнате шестилетней Елизаветы Петровны. При ударе молнии «царевну с краватью, а его светлость на стуле подняло, однако, благодарить Бога, никакого вреда не учинил[о]». Далее сообщается, что Меншиков поспешил зайти в палаты царских детей - младенца Петра Петровича и восьмилетней Анны Петровны, которые не на шутку перепугались. Однако обе царевны - Анна и Елизавета - вскоре оправились от страха, чем весьма удивили Александра Даниловича. «Правда, ежели бы я в то время не был сам [во дворце], - говорил позже князь, - то б не мог верить, что в каких летах зело мужественны они показались»39.