Николай Владимирович Вехов
Об этой области древнего Заволочья, расположенной в бассейне реки Пинеги
Как уже не раз говорилось в опубликованных «Московским журналом» наших материалах, посвященных Русскому Северу, в XI-XII веках двинувшиеся из Великого Новгорода на север и восток дружины за Ладожским и Онежским озерами открыли для себя огромную неведомую территорию, названную Заволочьем и населенную племенами «лопи», «чуди белоглазой» или «чуди заволоцкой»1. Одним из ключевых звеньев пути по рекам и волокам от Северной Двины до Печоры, в богатые «мягкой рухлядью», «каменьями», рыбой и зверем области Предуралья и Урала, стало междуречье Пинеги и Кулоя - Пинего-Кулойский волок в несколько верст длиной. Здесь долгое время русские селения стояли в непосредственной близости от границ еще не покоренных земель, представляя собой оплоты Московского государства в глухих пинежских лесах.
* * *
Впервые будущий центр Пинежского уезда - погост Пинежский Волок2 упоминается в документах 1137 года3 наряду с другими пинежскими поселениями. В XV веке после длительной упорной борьбы эти принадлежавшие Великому Новгороду земли оказались под властью Московских князей. В Пинежье тайными путями пробирались беглые крестьяне, «желавшие тишины и душевного спасения» монахи - расчищали лес, строились, основывали пустыни... До начала XVII века все Заволочье входило в состав единой Двинской области, а в 1613 году из нее выделился Кеврольский (в будущем Пинежский) уезд, получивший статус воеводства.
Осваивая новые территории, русские постоянно сталкивались с коренным населением. Во многих местах по Пинеге до сих пор обнаруживают артефакты, связанные с жизнью чуди - загадочного древнего северного народа. От него дошло множество географических названий: Явзóра, Пóкшеньга, Вéркола, Чýхча, Лéтопала...
Издревле пинежане4 занимались охотой, рыболовством и земледелием. На гербе современного поселка Пинеги до сих пор красуется пара рябчиков: с Пинеги эту птицу поставляли к царскому столу.
Пинежский уезд был образован в 1780 году в составе Вологодского наместничества. Десятилетием ранее, когда уезд именовался еще Кеврольским, тут путешествовал выдающийся русский ученый, академик Иван Иванович Лепехин, писавший: «Кеврольский уезд, обширностью между всеми уездами в Архангелогородской провинции меньший, но людьми нарочито населенный. <...> Хотя жители оного прилежат к хлебопашеству, однако нередко хлеб у них на полях позябает, да и в урожайные годы не более родится хлеба, как только для домашних их нужд потребно. Главнейший их избыток состоит в скотоводстве, и скот их во всем Двинском уезде почитается лучшим, который они к городу Архангельскому пригоняют на плотах по реке Пинеге в летнее время. <...> Жителей в Кеврольском уезде считается 7890»5.
Река Пинега с заросшими таежными чащами берегами как главная артерия объединяла различные области края. Передвигаться здесь можно было лишь на судах - при сложном фарватере, изобилующем мелями, наносами и порогами, стремнинами и узинами. Путешественники не раз отмечали красоту пинежских берегов - то крутых, то пологих с заливным лугами‑наволóками или песчаными отмелями. Вот, к примеру, впечатление М. М. Пришвина (1935): «Корабельная роща стоит за Пинегой верст на сто подальше в немерянных лесах. <...> Там трехсотлетний мачтовый лес стоит такой ровный, что стяга не вырубишь, такой частый, что спиленное дерево не может упасть, <...> а под деревьями мох белый олений, и тоже чистый и теплый. <...> А вокруг этих чащ стоят тоже не знающие топора боры‑беломошники, в них стадами пасутся дикие олени»6.