Усадьба Подушкино (стр. 1 из 2)

Наталья Бондарева

Одинцовский район, как никакой другой в Подмосковье щедро одарён уникальными памятниками архитектуры. Здесь есть древние храмы, вспомним хотя бы Городок, Вязёмы и Уборы; величественный монастырь святого Саввы Сторожевского — один из красивейших в России; усадебные комплексы в Введенском, Ершово и Кораллово… и даже «средневековые» замки, довольно редкие сооружения для патриархальной Московии. Собственно о них, или вернее об одном из них и будет мой рассказ.

Таковых романтических построек на Одинцовской земле сразу четыре. Первая и наименее известная, из-за закрытости территории, на которой она находится — небольшой дом-замок, принадлежащий замыслу архитектора С. К. Родионова. Его возвели в 1889- 1892 гг. в усадьбе Великого князя Сергея Александровича — Усово.

Три остальных «готических дворца» связаны одним именем выдающегося московского архитектора эпохи символизма — Петра Самойловича Бойцова, специализировавшегося на подобных постройках. Это дом в Васильевском кн. Г. А. Щербатова (1884 г.); Успенском кн. В. А. Святополк-Четвертинского (1880-е гг.); и Подушкино Н. А. Веригиной (1885 гг.) или Барвихе, как ранее было принято говорить. При дальнейших краеведческих изысканиях стало ясно, что современный посёлок санатория «Барвиха» вырос на месте древней усадьбы Подушкино (от которой сохранился Рождественский храм), и историю которой удалось проследить с первой трети XVII столетия; а собственно сам населённый пункт Барвиха расположился северо-восточнее этих мест, вдоль Рублёво-Успенского шоссе.

Ещё несколько слов о закрытости этой части Московской области. В послереволюционное время партийная элита облюбовала запад Подмосковья, возможно из-за необычайной красоты природного ландшафта или из-за близости к столице… В 1920-1921 гг. Москву и Усово-тупик соединила одноколейная железнодорожная ветка, пошли первые дачные поезда. Под госдачами, санаториями и домами отдыха оказались имения в Усово, Ильинском, Калчуге, Горках X и т. д. Вплоть до 1950-х гг. на выезде из Одинцово в Барвиху сохранялась сторожка с шлагбаумом, что бы иметь контроль за проезжающими, так что эти места уже тогда были мало приветливы к любознательным туристам и просто зевакам.

Откуда же пошло это название Подушкино, видимо, от богатого московского гостя Ивана Владимировича Подушки, жившего во второй половине XV века, так считает исследователь истории Одинцовского края — Александр Андреевич Пузатиков.

Первому упоминанию Подушкина, Ямщикова и Одинцово мы обязаны писцовым книгам 1627 г. Царь Михаил Романов, озабоченный пополнением разорённой казны, отправил гонцов для составления подробной описи всех земель, селений и пустошей на Старой Смоленской дороге и вблизи неё. В это время Подушкино у реки Самынки числится за Иваном Сверчковым. Авдотья Фёдоровна, вдова бывшего владельца сельца — Семёна Висковатого, заложила его Ивану Гавриловичу, но не смогла выкупить, и село стало его собственностью. Кроме двора вотчинника и деревянной Рождественской церкви в Подушкино насчитывалось всего 9 дворов и 15 человек населения.

Вскоре И. Г. Сверчков уступил село думному дьяку Григорию Васильевичу Львову — человеку довольно известному, служившему в Ямском, а затем в Посольском приказе. При нём в Подушкино значилось 13 крестьянских дворов, к селу «тянула» небольшая деревушка Ямщиково «что на овраге» с 5 дворами.

В 1652 г. владение было продано тестю царя Алексея Михайловича — боярину Илье Даниловичу Милославскому, в роду которого оно остаётся до середины XVIII в.

В 1766 г. Подушкино, Рождественно тож, в собственности надворного советника Александра Михайловича Воейкова. Представители этой фамилии владели селом до конца XVIII столетия. К их заслугам можно отнести перестройку деревянного храма Рождества Христова в камне.

По «Экономическим примечаниям» 1800 г. в имении хозяйка Александра Игнатьевна Воейкова с малолетними детьми. Рядом с церковью стоял одноэтажный господский дом, в окружении регулярного «плодового» сада; на Самынке — «раструсная» мельница. В 38 дворах проживало 273 человека.

По данным 1852 г. Подушкино принадлежало полковнику Владимиру Борисовичу Казакову. Есть и другие мнения. Усадьбовед А. Б. Чижков называет владелицей сельца C. Н. Казакову (урожденную Демидову) — жену Александра Борисовича, брата В. Б. Казакова. Полковнику же А. Б. Казакову помимо Усова и Лайкова, принадлежало имение Самынка (позднее Бориха, Барвиха), располагавшееся неподалёку от Покровской церкви, в последствии подворья Алексеевского монастыря, ликвидированного в 1920-х гг. и ныне возрождённого.

Думаю, этот факт не имеет принципиального значения, так или иначе Подушкино находилось в семье Казаковых и позднее вошло в единое имение Надежды Александровны (дочери полковника А. Б. Казакова).

Архивные документы позволяют нам с уверенностью говорить, что господский дом — предшественник замка сгорел в 1892 года. Задолго до этого проект нового дома заказали архитектору П. С. Бойцову, мастеру западноевропейской готики. Зодчий хорошо знаком с хозяйкой усадьбы, так как уже строил для неё особняк в Москве.

Работы по возведению замка затянулись на 11 лет, с 1874 по 1885 г., вероятно это соответствует действительности. Кирпичный завод в Подушкино появился только после 1900 г.

Наконец строительные и отделочные работы в замке завершены. Он возвышается на вершине холма, поражая красотой силуэта и форм — настоящее феодальное владение, в духе туманного Альбиона или парижских предместий. Небольшой, компактный дом соединён с гостевым флигелем крытым переходом, под которым — массивные деревянные ворота, с металлическими заклёпками. Декоративное убранство замка виртуозно и разнообразно. Красочность архитектуры достигается двухцветной кладкой и белокаменными деталями. «Романтический образ» здания дополняют металлические ажурные гребни и флюгеры на кровле.

Некоторые элементы и композиционные узлы оказались настолько эффектными и удачными, что Бойцов перенёс их на дворовый фасад замка Храповицкого в усадьбе Муромцево Владимирской области (1884-1889 гг.). Здесь почти полностью воспроизведена круглая башня входа с курантами. Те же пропорции, членение по горизонтали и декоративное оформление. Обработка поверхности стен с чередованием двух цветов. Без труда узнаётся ризалит, завершённый треугольным фронтоном, смещённый в Муромцево на правый фланг фасада, только со значительно видоизменёнными оконными проёмами…

Со стороны парка дом в Подушкино окружила открытая терраса, с каменным парапетом, в сквозной орнамент которого вплетён мотив трифолия. Терраса обрывается крутым лесистым склоном… Где-то далеко внизу, среди смолистых стволов корабельных сосен, серебрится водная гладь большого пруда. К западу от жилого комплекса — обширный хозяйственный двор.

В 1882 г. Надежда Казакова выходит замуж за полковника Генерального штаба Евгения Александровича Веригина, но трагический случай обрывает его жизнь. Эта история кочует из издания в издание: «в 1891 г. он, возвращаясь из-за границы на корабле, уронил в море портфель с весьма важными документами. Спасая бумаги, Веригин бросился в воду, сильно простудился и вскоре умер».

Веригина тяжело переживает утрату супруга — это становится ясно из частной переписки Надежды с подругой. Впрочем, пройдет время, она избавится от тяжелой депрессии, и вновь выйдет замуж в 1898 году.

Новый избранник — барон Михаил Феликсович Мейендорф (1861-1941) представитель древнего рода Икскулей.

По указанию барона Мейендорфа, ставшего полноправным владельцем замка, «барвихинский» дом окружается кирпичной стеной, пруд расширяется — в угоду молодому барону — страстному любителю рыбалки. На пруду сооружается каменная плотина с деревянной мельницей и голландским домиком неподалёку.

Садовник Мейендорфов — Холмогоров разбивает перед домом регулярный парк, высаживает берёзовые и еловые аллеи, деревья — интродуценты: амурский бархат, пирамидальный дуб, гибрид берёзы и черёмухи. Перед замком благоухающие клумбы, вобравшие в себя всё великолепие местной флоры, парковые дорожки в шпалерах из роз.

Какой же была чета Мейендорфов и в особенности баронесса? Внук садовника Холмогорова — Борис Владимирович, подолгу живший у деда и бабки в имении Подушкино вспоминал:

«Надежда Александровна была некрасива. На лице её были следы экземы, она всегда сильно пудрилась. Характер её был сильно жестокий.

Дед мой был у баронессы садовником, а бабка работала на молочной ферме. Она была обязана ежедневно делать сливки для барских собак, тогда, когда рядом в деревне голодали дети…

Однажды девочка из деревни принесла в имение корзиночку земляники для продажи. На ребёнка набросилась барская собака. Бедняжка умерла от собачьих укусов, а баронесса распорядилась выдать родителям девочки на похороны 25 рублей…

И вот ещё пример. Мой дед был мастер на все руки. Когда нужно было построить плотину, он взялся за эту работу. Там простудился, был парализован и много лет лежал в доме без движения. Никто из хозяев замка не пожелал его определить в больницу для лечения…».

Как и подобает истинному аристократу, Михаил Феликсович коллекционировал оружие, картины, собрал превосходную библиотеку. В нижнем большом холле замка появился великолепный гобелен ручной работы «Великий потоп». Он был укреплён на кессонном потолке, размеры которого около 40 кв. метров. Вокруг гобелена несколько медальонов, на одном из которых имеется надпись по-латыни «Дилювиум», а на другом в красивом орнаменте две скрещивающиеся буквы «Н» и «Х», что означает: «Дом Икскулей». Колорит гобелена выдержан в минорных коричнево-голубых тонах и изображает людей, в ужасе пытающихся спастись от разбушевавшейся стихии… Несколько мрачноватый выбор для гостиной…