Не случайно Рюрик, согласно варяжской легенде, первоначально появился в главном центре федерации северных племен — словенской Ладоге, поблизости от богатой приладожской чуди. Главное сокровище чуди — драгоценные меха, манили в эту область варяжских находников, которые, базируясь в Ладоге (а позже в Олонце), выступали то в качестве купцов, то посредников в меховой торговле между городом на Нижнем Поволховье и аборигенами края.[126]
Судьба приладожской чуди периода раннефеодальной Руси чем-то напоминала положение веси и мери. Первая позже IX в. в летописи не отмечается, последние упоминания о второй — 907 .г. и до 920 г. Активность этих племен была рано парализована славянским расселением, а также близостью таких городов, как Белоозеро, Ростов и Суздаль. Показательно также, что оба упомянутые племени исчезают и из состава участников общерусского войска в течение X в. В конечном итоге такая же участь постигла и приладожскую чудь. Однако ее развития сложилось по-особому. Земля чуди оказалась не затронутой славянским расселением. Заболоченная песчаная равнина с редкими моренными песчаными холмами, отсутствие сколько-нибудь значительных плодородных угодий не привлекали сюда смердов-земледельцев. Не возникло в этих местах, за исключением Олонца, и городов. Характерно, что по отношению к основной территории Обонежской земли Олонец занимал окраинное положение.[127] Такое же окраинное расположение присуще и единственному в этих местах укрепленному поселению на р. Сясь, прекратившему свое существование вероятно немногим позже XI в.
Все эти обстоятельства естественным образом ограждали данную территорию от новых поселенцев, от разрушения сложившихся здесь общественных связей, обычаев и верований, Страна устойчиво подразделялась на родовые округа. Названия некоторых из становищ напоминали о их основателях — старейшинах (Кокорка, Пахитка, Пермин, Тойвота). При известной территориальной обособленности приладожские финны активно участвовали в торговле, ходили в далекие походы, использовали передовые технические средства своего времени, были отлично вооружены. Влиятельность чуди, ее воинственность не остались незамеченными. Представители этого племени — участники русского посольства, возможно, названы среди послов и купцов в русско-греческом договоре 944 г. (Каницар, Апубьксарь). В 988 г. нарочитыми мужами от чуди, словен, кривичей и вятичей были населены грады в пограничных районах Южной Руси. Упомянутая под 988 г. чудь безусловно та же самая, что выступавшая в более ранних известиях. Перемене знатных чудинов (конечно, в окружении своих сородичей и челяди) преследовало цель, во-первых, оторвать ее от родных мест и тем самым лишить растущего влияния, во-вторых, создать военный заслон против печенегов. Определенной цели государство достигло. Отлив социально активных сил из Приладожья в конечном итоге затормозил здесь развитие малой финской народности.
Касаясь событий XI ст., источники перестают упоминать о чуди приладожской. Наименование чудь со страниц источников не исчезает, но смысл и географическая приуроченность этого этнонима меняется. Летописцы в подавляющем большинстве случаев сообщают о чуди эстонской (с ее подразделениями), копорской, заволочской. Трансформация старого имени не случайна и связана с изменением положения приладожских финнов в конце X в. Вероятно, в это время Обонежская область была присоединена к Ладоге и образовала вместе с ней Ладожскую землю. В начале XIII в. Ладожская земля, как отмечалось, подпадает под юрисдикцию Новгородского государства. Несмотря на все эти изменения, Обонежская земля и в рамках Ладожской, а затем и Новгородской земли сохраняла, по-видимому, определенную автономию и экстерриториальность. Не случайно около 1265 г. она фигурирует как сотня и только в дальнейшем (не позже 1434 г.) слилась с Поволховьем.[128]
***
Иноязычные территории примыкали к Ладоге и с запада (рис. 1). Речь идет о южном Приладожье, населенном лопью.[129] К самой Ладоге вплотную подступали саамские селения, еще в конце XVI—XVII вв. составлявшие особую Силосарскую волость (возле Старой Ладоги и поныне имеется д. Лопино).[130] Далее на р. Лаве и восточном побережье юго-западного залива Ладожского озера, по данным писцовой книги Водской пятины, около 1500 г. помещалась волость Лопца. В более раннее время зоны саамского расселения в южном Приладожье были более обширными и объединялись в единый регион, располагавшийся, судя по топонимическим данным, между реками Волхов и Мга. Тесная связь всей этой области преимущественно с Ладогой вполне вероятна и естественна. Таким положение оставалось примерно вплоть до XIII в., когда Лопская область, названная сотней, фигурирует уже в составе Новгородской земли.[131]
Вполне уверенно можно говорить о принадлежности к Ладоге ближайших к ней западных районов, где находились отдельные скопления саамских поселений. Это подтверждается следующим обстоятельством. Лопца и Силосарская волость входили в состав образованного около 1477 г. Ладожского уезда. Этот уезд простирался от р. Лавы до Волхова. В него входили 5 погостов и упоминавшаяся волость Лопца. Уезд был образован с явным намерением разрезать древнюю Ладожскую территорию на две части по р. Волхов. Ладожское правобережье отошло к Обонежской пятине.[132] Преднамеренность и искусственность этого деления не вызывает сомнения. Для нас важно другое. Левобережье Волхова вплоть до р. Лавы было все же закреплено за Ладогой. Это, несомненно, указывает на тот западный район, который издревле тяготел к этому городу.
Лопская область, входившая, как мы видели, в сферу интересов ладожан, граничила на западе с ижорой, обитавшей, как известно, по обеим берегам Невы. А. Н. Насонов не без оснований считал, что Ладога в древности простирала свое влияние на Ижорскую землю и Приладожскую Карелию.[133] Что касается Ижорской земли, то заслуживает внимания давнее мнение Ю. А. Шегрена о том, что само наименование земли ижор — иначе ингров (Jngerin maa) заключало понятие «земли Ингрин», т. е. великой княгини Ингигерд — владелицы Ладожского ярлства в 1020—1050 гг.[134] Выше приводился факт передачи ижоры в лен представительнице правящей династии во времена Рюрика. Это, может быть, указывает на то, что подчиненность ижоры Ладоге могла иметь место задолго до начала XI в. Традиционная связь Ладоги с тяготеющей к ней западной областью подкрепляется тем, что, как значится в проекте договорной грамоты Новгорода с Любеком и Готским берегом (1269 г.), Ладога осуществляла контроль за международным судоходством и суд вдоль всего течения р. Невы вплоть до острова Котлин.[135] Эта практика, надо думать, сложилась задолго до XIII в. и дополнялась охранными действиями ладожан на Неве (о чем скажем ниже). Ладожское влияние в земле ижоры ослабевает по мере ее племенной консолидации, Ижорский военный контингент, начиная с XIII в., принимает участие в общеновгородском войске и осуществляет самостоятельные действия. Судя по событиям 1240 г., ижоре была поручена морская охранная служба на Неве и Финском заливе. Из этого следует, что в XIII в. ижора, не теряя своей автономии,[136] перешла под власть Новгорода.
***
Итак, Ладожская область, с учетом включения в сферу ее непосредственных интересов земель чуди, ижоры, а, возможно, и карел (для выяснения этого вопроса пока данных недостаточно), простиралась от юго-восточного Приладожья до устья Невы. Ареал этой общности проверяется по расположению района боевых операций, который защищали ладожане. Их воинский контингент самостоятельно или в составе новгородского войска охранял, в первую очередь, Все то пространство, которое можно считать Ладожской землей. Летописные примеры это проясняют.
1164 г. Шведы после .неудачного приступа к Ладоге отошли на своих кораблях вдоль юго-восточного побережья Ладожского озера к р. Ворона — Воронеге (впадает в Ладожское озеро между р. Пашей и Сясью), где и были окончательно разбиты новгородским войскам.[137]
1228 г. Емь воюет по побережью Ладожского озера «на Исадех и Олоньсь». Пристань-селение Изсад находилась невдалеке от устья Волхова (под 1228 г. упомянута впервые). Олоньсь — известный нам Олонец (это также его наиболее раннее упоминание в летописи). Флот ладожан преследует нападавших в зоне побережья Обонежской земли и Ладожской городовой волости. На берегу Невы у ее истока, там где находился Ореховый остров, емь разгромлена окончательно.[138]
1240 г. Шведы и их союзники терпят поражение в знаменитой Невской битве, в которой участвовали новгородцы и ладожане. Планы противника раскрыты с поэтапной точностью — «хотяче воприяти Ладогу, просто же реку (Неву. — А. К.) и Новгород и всю область Новгородьскую».[139] Следовательно, под удар была поставлена Ладога, Ижорская земля с р. Невой, а затем Новгород и область. Первой должна быть захвачена Ладога. Перед нами стратегический план захвата по частям Ладожской и Новгородской земель (включая бассейн р. Невы), своим острием прежде всего нацеленный на Ладогу.
1283 г. В ответ на разбойничий рейд шведов в Ладожское озеро «идоша ладожане в Неву и бишася с ними».[140]
1293 г. Новгородцы и ладожане сражаются у истока Невы против шведов, которые «хотяще на кореле дань взять».[141] Корела в этот период входила в систему Новгородской земли, а в более раннее время, возможно, тяготела к Ладоге.
1301 г. Ладожане и суздальцы в составе новгородского войска штурмуют «свейскую» Ландскрону на р. Охте в дельте Невы.[142] Пиратски построенная крепостца угрожала целостности Новгородского государства и его мореходству.