Тогда, наконец, решились просить Шуйского сойти с престола. Его насильно свезли в Чудов монастырь и там постригли в иноки. С падением этого государя, хотя он был только полуцарем, стало Москве еще смутнее, и наступал последний, самый тяжкий акт смуты - междуцарствие.
***
Перед Москвой и Россией зияли две пропасти: или разбойническое владычество сидевшего в Калуге самозванца с его приспешниками, или польское владычество, надвигавшееся на Москву с войском пана Жолкевского, дошедшего уже до Можайска. То и другое грозило конечным разрушением всего того, над чем более семи веков работал народ и для чего особенно потрудилась Москва.
Семибоярщина правительствующей думы, дабы предотвратить обращение России в провинцию Речи Посполитой, придумала избрать в цари польского королевича Владислава. Восстал против этого доблестный патриарх Гермоген, требовавший, чтобы царь был избран из русских бояр, причем указывал на юного Михаила Феодоровича Романова и на князя Василия Голицына, как на достойных занять престол. Но страх пред тушинским вором и обращением Руси в польскую провинцию заставил умолкнуть недовольство. Жолкевский стоял уже на Поклонной горе за Дорогомиловом...
27 августа Москва присягала королевичу Владиславу как русскому царю, и сердце Москвы - Кремль был сдан полякам. Однако Сигизмунд III сразу проявил намерение поработить Россию: требовал, чтобы послы заставили смолян сдаться ему и вместо сына признали его самого царем России.
С неожиданной смертью самозванца одним врагом у москвичей стало меньше.
Но и поляки, хозяйничавшие в Кремле, сняв с себя маску, стали теснить москвичей. Тогда поднимает голос против иноплеменников патриарх Гермоген. Он начал открыто говорить, что Владислава нельзя признать русским царем, потому что он не примет православия; а польские люди именем своего королевича заполнили все Московское государство, и в самом Кремле уже раздается папское латинское пение. Патриарх дал православным людям разрешение от данной королевичу присяги и в своих грамотах благословлял их подняться на иноземных, иноплеменных и иноверных пришельцев. Слово Гермогена развязывало русским людям руки, за что поляки стали держать святителя под стражей.
Наступило страшное для Москвы время. Тысячи горожан были убиты в боях, несколько дней Москва горела в пожарах, одновременно подвергаясь разграблению от поляков и немцев. В несколько дней большая часть Москвы выгорела. Мрачно смотрели поляки со стен Кремля и Китай-города на пепелище Москвы. Лишь обгорелые остовы церквей да трубы торчали среди углей и пепла, на коих лежали массы мертвых тел.
***
Но жив еще был русский народ, жива была его душа православная. 18 августа к Москве подошло новое ополчение, собранное Мининым и Пожарским. Численность этого ополчения, состоявшего главным образом из русских служилых людей, знакомых с военным делом, достигала 20-30 тысяч человек. Из них около 10 тысяч участвовало в сражении с поляками под Москвой. Поляки оккупировали Кремль и Поклонную гору и оттуда пытались делать вылазки. Несколько дней с переменным успехом казаки под командованием князя Трубецкого и ратники князя Пожарского держали свои рубежи. Бои кипели прямо на улицах города, перегороженных бревнами.
***
Ополчению удалось выбить поляков во главе с Хоткевичем с занятых ими мест и, потеряв убитыми более 500 человек, враг бежал из Москвы по Можайской дороге.
Но нужно было очистить сердце ее - Кремль от поляков, сидевших здесь во главе с полковником Струсем. Стали дружно готовиться к осаде Китай-города и Кремля. Окопали рвом Замоскворецкий полуостров и загородили его плетнем. Осажденные терпели голод, питались трупами, но не сдавались. 22 октября казаки приступом взяли Китай-город, но поляки держались еще в Кремле, выпустив оттуда боярских жен. Наконец, томимые голодом осажденные начали переговоры о сдаче и, когда им обещано было сохранение жизни, прежде всего выпустили из Кремля бояр, в числе коих были Иван Никитич Романов и его племянник Михаил Феодорович с матерью инокиней Марфой, вынесшие много ужасов от поляков и от самой осады. На следующий день сдались и поляки с паном Николаем Струсем во главе.
27 октября 1612 года ополчение, народ и духовенство, несшее икону Владимирской Божьей Матери двинулось на Красную Площадь, а по совершении молебна на Лобном месте москвичи радостно вступили в страшно опустошенный Кремль.
Так начался великий день освобождения России. Созванные в Москву из всех городов уважаемые люди на великий земский собор единодушно и безусловно добровольно решили восстановить прежнюю национальную монархию и избрать на престол Михаила Романова.
Новые укрепления
Город необходимо было снова отстраивать и укреплять. Построенный всего за один год Скородом подвергнувшийся большим испытаниям в результате многих штурмов был совершенно разрушен, и на ее месте москвичи устроили "Земляной город".
Но рост столицы продолжается и за пределами этого земляного вала: возникают новые слободы, постепенно разрастающиеся и сливающиеся друг с другом. В XVIII столетии, при Елизавете, Москва обносится новою пограничною чертой - Камер-Коллежским валом, линия которого служила границей города вплоть до начала строительства современных "спальных" районов.
Конечно, таковые укрепления уже перестали играть ведущую роль в обороне города. Однако история ратных подвигов москвичей на этом не закончилась. Первопрестольной суждено было испытать на себе еще два страшных нашествия.
Скажи ка дядя, ведь не даром…
Шел 1812 год. Прошедшего победным шествием по Европе Наполеона влекли богатые русские земли. Завоеватель направил свои войска к Москве - он понимал, что именно Москва была и остается сердцем великой державы. Он знал, что именно покорение Москвы будет означать покорение всей Руси.
"Приказываю отступать"
От Бородино до Москвы всего 90 километров. Всего неделю потребовалось войскам Наполеона, чтобы преодолеть это расстояние. Неудачное сражение подорвало силы французского монарха, однако он не оставил надежды получить ключи от российской столицы и по-прежнему его армия продолжала теснить русское войско.
Наши подошли к пригородам Москвы и расположились лагерем вдоль ее западной границы, на участке протяженностью около 4 километров - от Поклонной горы до Воробьевых гор. Позиция была крайне неудобной, и это создавало опасность окружения русской армии.
Никто теперь не узнает, как тяжело дался Михаилу Илларионовичу Кутузову приказ об отступлении. "С потерею Москвы не потеряна Россия. Первою обязанностью поставляю сохранить армию и сблизиться с войсками, идущими к нам на подкрепление. Самым уступлением Москвы мы приготовим гибель неприятелю. Из Москвы я намерен идти по Рязанской дороге. Знаю, ответственность обрушится на меня, но жертвую собою для блага Отечества".
Пожар
С начала войны с Наполеоном и особенно после того, как французские войска взяли в августе Смоленск, Москва жила напряжённой жизнью. Город принимал раненых воинов; работал пороховой завод, москвичи ковали сабли и пики.
Уже в июле началось формирование ополчения Московской губернии. К середине августа сбор ратников был в основном закончен. На территории, захваченной врагом, стихийно возникали партизанские отряды, состоявшие главным образом из крепостных крестьян.
Но враг приближался. 28 августа начался массовый исход жителей из Москвы, хотя многие москвичи сохраняли надежду, что у стен города будет дан ещё один бой наполеоновским войскам. Первого сентября в Филях было принято решение оставить Москву без боя. Через город шли отступавшие войска, его покидали последние жители. Спешно вывозили ценности и раненых. До сих пор остаётся спорным вопрос о том, кто поджёг Москву во время французской оккупации, однако достоверно известно, что по специальному распоряжению из Москвы были вывезены все пожарные трубы и личный состав пожарных команд. Наполеону, стоявшему у Поклонной горы в трёх верстах от Москвы, разведчики доложили, что город пуст.
Первопрестольная представляла из себя печальное зрелище. Многие коренные жители, уходя, поджигали дома и скарб, который невозможно было вывести. Дело довершили сами завоеватели. Дома, храмы, монастыри были разграблены, разрушены. Уцелело менее трети зданий, погибли тысячи москвичей, не пожелавших или не успевших покинуть город.
Захватчики голодали, низкой была дисциплина, по городу рыскали шайки мародеров. Пожар Москвы, подмосковные партизаны, абсолютное отсутствие даже со стороны кучки нищего, оборванного люда, оставшегося в Москве, каких-либо признаков желания сблизиться с неприятелем - все это Наполеона в катастрофическое положение. Этот пожар имел для агрессора и его армии роковые последствия не только в смысле уничтожения запасов, но и в моральном отношении. Седьмого октября французская армия начала уходить из города. Перед уходом из Москвы Наполеон отдал приказ взорвать Кремль. 11 октября французы взорвали Никольскую водовзводную башню, арсенал, звонницу колокольни Ивана Великого. Возможно французам удалось бы причинить Москве ещё большие разрушения, но передовые части русской армии уже входили в город через Тверскую заставу.