Страхование предпринимательских рисков в деятельности государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества (стр. 2 из 9)

1. Анализ специфики деятельности государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества

1.1 Деятельность в сфере военно-технического сотрудничества в России в настоящее время

Основной и, как нам представляется, основополагающей специфической чертой деятельности государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества является его уникальный статус - единственного в этой отрасли субъекта, обладающего правовым статусом. Остальные черты в совокупности также являются уникальными: инновационно-инвестиционное, внешнеторговое, оборонное, федеральное государственное унитарное предприятие. "Рособоронэкспорт" является структурой, объединяющей оборонно-промышленный комплекс и экспорт продукции военного назначения (ПВН) в единую систему военно-технического сотрудничества, и представляющей интересы государства и его отдельных субъектов на мировом рынке ПВН.

Технология деятельности государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества столь же специфична, консервативна и адресна, как, например, технология деятельности МИДа, Минобороны или Минфина. Но если деятельность последних затратна по определению, военно-техническое сотрудничество (ВТС) отличает присутствие экономической составляющей, связанной с необходимостью извлечения прибыли в результате экспортных операций.

Таким образом, изначально возникает естественное соперничество между внешнеполитическими и экономическими составляющими на всех этапах деятельности государственного посредника, который выступает в качестве особым образом организованной и функционирующей системы, получившей от государства право на реализацию технологии подготовки и осуществления ВТС с иностранными государствами.

Технологически деятельность государственного посредника выражается в структурировании информации и создании двусторонних договорных документов, которые приобретают свойства самостоятельного информационного продукта. Особенность такой деятельности заключается в необходимости обеспечения в интересах государства непрерывного поддержания баланса внешнеполитических, военно-технических и коммерческих интересов, упреждающего реагирования на изменение мирового рынка оружия.

В ходе выполнения целей, определенных Уставом, Рособоронэкспорт постоянно испытывает на себе влияние соперничества двух управленческих функций: осуществление экспортного контроля при необходимости сохранения определенного уровня самостоятельности, достаточного для результативного совершения внешнеторговых сделок.

В настоящее время, на пороге осуществления военной реформы в России, на первое место встают следующие основные задачи ВТС.

Через экспорт ВВТ, поставки технологий - обеспечение самореализации военно-промышленного комплекса (ВПК), получение средств на его частичное (а сегодня - все более полное) самофинансирование, в том числе на финансирование военных НИОКР. В случае реализации ВВТ непосредственно из вооруженных сил (ВС) возможно существенное укрепление военного бюджета.

Через технологические связи российского ВПК, отраслей высоких технологий с партнерами, в том числе из наиболее развитых стран, - совершенствование собственных технологических возможностей, включая разработку и производство продукции двойного назначения и вооружений, а также выполнение конверсионных программ.

Повышение возможностей политического, военно-политического, военного взаимодействия, в том числе коалиционного, с партнерами - получателями российских вооружений, а также с партнерами по совместным разработке и производству вооружений и продукции высоких технологий. Важный аспект ВТС - повышение статуса России на международной арене и в международных делах.

Однако эти основные (а также многие другие, связанные с ними тем или иным образом) задачи не представляются нам легко и быстро выполнимыми в силу ряда ограничений.

Во-первых, Западу удалось в целом остановить российский коммерческий экспорт вооружений на определенном уровне, в том числе на наиболее перспективных направлениях, таких как поставки ракетных вооружений, зенитно-ракетных комплексов, специализированных радаров и т.д., поэтому говорить о возможном доминировании России на каких-либо сегментах рынка ВВТ пока рано.

Причиной такому положению дел явилась, на наш взгляд, запоздавшая реформа системы ВТС и слишком затянувшееся в силу ряда объективных причин начало реформы российской армии в целом. Так, после провала российского оружия в начале 90-х гг. (см. Рис.1), к середине 90-х были достигнуты вполне обнадеживающие показатели, затем в 1996 г. был достигнут пик, как считается, на уровне 3,0 - 3,4 млрд. долл. США. Уже 1997 г. был менее успешным, что связывалось с проведенными в системе экспорта ВВТ изменениями, а 1998 г. и вовсе оказался провальным, когда объем экспорта российских вооружений скатился к уровню 1996 г., а по некоторым сведениям даже до 1,6 - 1,9 млрд. долл. в год, причем влияние всеобщего спада в экономике того периода вряд ли можно считать оправданием. Подобные существенные колебания в отсутствие тенденций к росту определенно дают возможности нашим конкурентам укреплять свое положение и доминировать даже на тех сегментах рынка ВВТ, где Россия (СССР) издавна считались "законодателями мод".

Рисунок 1. Динамика объема экспорта российских вооружений и военной техники, в млрд. долл. США

Между тем, Указ Президента Российской Федерации "О создании федерального государственного унитарного предприятия "Рособоронэкспорт" был подписан лишь в конце 2000 г. Именно это время можно принять за точку отсчета в систематизации военно-технического сотрудничества России с иностранными государствами, укреплении всей вертикали, управляющей процессом ВТС.

Не можем не остановиться на вопросе "недоверия" потенциальных покупателей российских ВВТ и партнеров по совместной деятельности к государственному посреднику в сфере военно-технического сотрудничества, якобы в силу слабого профессионализма последнего и "моральных" проблем, отчего у покупателей есть стремление "работать без посредников", с непосредственными российскими производителями вооружений. Нужно четко понимать, что главная цель таких "партнеров" - не борьба за "чистоту" российского ВТС, а дезорганизация рынка российского оружия, игра на понижение цен, поиск более коротких, дешевых и нехлопотных путей к российским ВВТ и их секретам.

Во-вторых, несмотря на непрекращающиеся действия по приведению соответствующих нормативных и законодательных актов в соответствие с вышеуказанными целями, до сих пор остаются неразрешенными многие проблемы функционирования предприятий и организаций ВПК, в частности, законопроект "О правовом положении и финансово-экономической деятельности военных организаций" все еще имеет статус законопроекта, а не закона. Следовательно, остаются нормативно не отработанными вопросы ответственности отдельных субъектов ВТС (организаций и лиц) при возникновении спорных ситуаций, влекущих за собой негативные последствия.

Практически ежедневная работа государственного посредника, решающего ту или иную задачу по организации экспорта, определенную его уставом, связана во многом с прохождением через лабиринт нормативно-правовых актов, с которыми он сверяет границы своих полномочий и возможные действия, обеспечивая очистку специфического политизированного товара - продукции, работ и услуг военного (двойного, смешанного) назначения - от политической составляющей и переводу его в разряд товара купли-продажи.

В-третьих, в стране не существует ни одной институциональной структуры по подготовке кадров для осуществления деятельности в сфере ВТС, а значит при работе в имеющейся системе подбора кадров еще долго будет существовать высокий риск принятия неэффективных управленческих решений, и значит возникновения по этой причине неблагоприятных последствий.

В-четвертых, ограниченность в наборе клиентов - получателей российских вооружений на ближайшую перспективу. Это, прежде всего, связано с особенностью внешнеполитического положения России, при котором Запад имеет серьезные возможности для осуществления экономического и политического давления на нее. Так, например, США уже неоднократно заявляли, что Россия в случае продолжения военно-технического сотрудничества с Ираном (на сегодняшний день, третьим по объему экспорта ВВТ партнером России после Китая и Индии) понесет на западных рынках, прежде всего американских, потери на сумму до 1,0 млрд. долл., в первую очередь по сотрудничеству в ракетно-космической сфере.

В-пятых, не вполне удовлетворительная для большинства предприятий российского ВПК специфика нынешнего мирового рынка вооружений (его коммерческой части) - низкая емкость, низкая экономическая отдача (многие западные фирмы работают здесь сегодня "на вырост", чего не может делать Россия), повышенное внимание к высокозатратным и не слишком прибыльным обслуживанию вооружений у покупателя, поставкам запчастей, осуществлению модернизации, обучению персонала и т.д.

Кроме того, работа в этих направлениях зачастую требует построений серьезных промышленных альянсов со странами-импортерами, а это, в свою очередь, не всегда может совпадать с текущими геополитическими интересами России.

В-шестых, отсутствие возможности для снижения себестоимости отечественной ПВН за счет увеличения ее серийности в результате поставок на экспорт. Наши партнеры все более "привередливы", требуют удовлетворения своих специфических пожеланий, что налагает определенные обязательства на разработчиков и производителей - и увеличивает себестоимость экспортируемых вооружений.

1.2 Классификация рисков в деятельности государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества

Основная доля коммерческих рисков в деятельности государственного посредника в сфере военно-технического сотрудничества связана с проблемой исполнения всеми участниками процесса ВТС предписанных им функций, а также взятых на себя обязательств в ходе заключения и исполнения контрактов. В сочетании с необходимостью непрерывного прогнозирования динамики мирового рынка ПВН, состояния российской экономики, промышленности и финансов, внешнеполитических ориентиров, расчеты рисков возможного неисполнения (ненадлежащего исполнения) обязательств требуют от государственного посредника значительных информационных и организационных усилий.