Таковы, в целом, базовые лингвокультурные представления англоязычных респондентов о концепте «российский менеджмент». Все они сопровождались разнообразными вербальными экспликациями оценки.
По материалам опроса была составлена таблица подобных вербальных экспликаций лингвокультурной оценки модуса жизненной и управленческой деятельности субъектов российского менеджмента англоязычными субъектами управленческой коммуникации (см. нижеприводимую таблицу). В нее были сведены как позитивные, так и негативные вербальные оценки англоязычных респондентов.
Таблица 2. Рейтинг вербальных экспликаций лингвокультурной оценки модуса жизненной и управленческой деятельности субъектов российского менеджмента англоязычными субъектами управленческой коммуникации[6]
| Позитивные оценки | Место в рейтинге | Негативные оценки | Место в рейтинге |
| Strong patriotism (Сильный патриотизм) | 20 (458) | Rat bustle (крысиная возня) | 27 (348) |
| Smekalka (Смекалка) | 2 (690) | Authoritarianism (Авторитаризм) | 3(670) |
| (Bravery) Храбрость | 6 (620) | Eye-wash (Очковтирательство) | 16(532) |
| Доверчивость | 9 (601) | Intrigues (Интриги) | 4(640) |
| Openness (Открытость) | 15 (564) | Corruption (Коррумпированность) | 1(697) |
| Уважение к лидеру | 21 (457) | Nepotism (Кумовство) | 8(600) |
| Склонность смеяться над собой | 20 (458) | (Illiteracy) Неграмотность | 22(456) |
| Generosity (Щедрость) | 3 (670) | (Inconsistence) Непоследовательность | 31 (230) |
| Kindness (Доброта) | 4 (640) | Cheat (Обман) | 2(690) |
| Hospitability (Гостеприимность) | 1 (697) | Workplacealcoholism (Пьянство менеджеров на рабочем месте) | 9(601) |
| Inventiveness (Изобретательность) | 3 (670) | Incompetence (Некомпетентность) | 28(340) |
| Decisionextremity (Экстремальность принятия решений) | 6 (620) | Slave mentality (Рабская покорность) | 19(468) |
| Abilitytosurvive (Способность к выживанию в сложных условиях) | 5 (623) | Servitude (Сервильность) | 36(20) |
| Udal’ (Удаль) | 6 (620) | Non-constructiveness (Неконструктивность) | 13(578) |
| Smelost’ (Смелость) | 6 (620) | Idlesmoking (Перекуры на рабочем месте) | 21(457) |
| Talent (Талант) | 8 (600) | Gossiping (Сплетни о сотрудниках / начальстве) | 36(20) |
| Compassion, Empathy (Сострадание, эмпатия) | 7 (602) | Lowrewardmown (Сетования о низкой зарплате) | 20(458) |
| Friendliness (Дружелюбие) | 7 (602) | Sheer “cold-blood” careerism («хладнокровный» карьеризм сотрудников) | 38(12) |
| Abilitytoeconomize (Умение экономить на ресурсах) | 22 (456) | Avos’ (авось!) | 30(237) |
| Неприхотливость | 9 (601) | Lack of workplace comfort (Отсутствие эргономики) | 4 (640) |
| Чувство локтя | 17 (504) | Lack of organizing abilities (Отсутствие организованности) | 5 (623) |
| Быстрый экспресс-анализ ситуации | 19 (468) | Corporatecodelack (Отсутствие корпоративного кодекса) | 33(167) |
| Признание ошибок | 20 (458) | Corporatecodeviolations (Нарушения корпоративного кодекса) | 33(167) |
| Feelingguilty (Чувство вины за содеянное) | 20 (458) | Sloth (Лень) | 6(620) |
| Friendlydevotiontocolleagues (Привязанность к сотрудникам- «друзья – коллеги по работе») | 10 (592) | Indifference (Равнодушие) | 15(564) |
| Беззаветность | 10 (592) | Employment pride / humiliation complex (Комплексы подчинения / начальствования) | 23(453) |
| Devotion (Преданность) | 11 (590) | False leadership (Фальшивое лидерство) | 35(126) |
| HighlevelofIQ (Высокий уровень интеллекта) | 5 (623) | Agreementviolation (Невыполнение бизнес-обязательств) | 1(620) |
| Трудолюбие | 8 (600) | Partnershipframe-up (Невыполнение партнерских обязательств) | 6(620) |
| Выносливость | 2 (690) | Delayinpayments (Отсрочка выполнения финансовых обязательств) | 6(620) |
| Коллективизм | 12 (582) | Unjustified motives in decision making (Неоправданность мотивировок бизнес-действий) | 6(620) |
| Чувство справедливости | 3 (670) | Waste of time (Трата времени) | 9(601) |
| Готовность защищать свои права | 18 (487) | Unjustifiedwasteoffinance (Неоправданная трата финансовых средств) | 10(592) |
| Сговорчивость | 7 (602) | Engrossed presentation expenses (Представительсие расходы раздуты) | 12(582) |
| Интерес к чужой этнокультуре | 13 (578) | Familiarity (Фамильярность в отношениях) | 24(450) |
| Стремление информировать о своей этнокультуре | 3 (670) | Беспечность в отношении человеческих ресурсов | 29 (320) |
| Национальная гордость | 6 (620) | Отсутствие экономии / Преувеличенная экономность | 17(504) |
| Позитивное отношение к существующей власти | 14 (568) | Bribery (Взяточничество) | 7(602) |
| Ненависть к произволу | 15 (564) | Bottled-up-ness (Скрытность) | 37(14) |
| Честность | 16 (532) | Unjustified aggression in defending rights (Неоправданная «качка прав») | 25(434) |
| Преданность работе | 18 (487) | Boss-Chief accountant close relations (Отношения «руководитель – главбух») | 29(320) |
| Уважительное отношение к женщине на производстве | 17 (504) | Workplacesex (Секс на производстве) | 26(430) |
| Трудовая дисциплина | 19 (468) | Managersbureaucracy (Бюрократизм чиновников от менеджмента) | 11(590) |
| Administrativeresourcedependence (Зависимость от административных ресурсов) | 32(198) | ||
| Xenophobia (Этническая нетерпимость - ксенофобия) | 14(568) | ||
| Gender discrimination (Гендерная дискриминация) | 18(487) | ||
| Unjustifiedstubbornnessandrigidity (Неоправданное упрямство, ригидность) | 34(156) |
Приведенные дескриптивные индикаторы англо-американского отношения к управленческой деятельности россиян позволяют представить модель англо-американского представления лингвокультурного концепта «российский менеджмент». Разумеется, малопривлекательные оценки российской специфики управленческой коммуникации глазами англо-американских менеджеров и независимых экспертов вполне могут быть результатом субъективного когнитивного отношения к рассматриваемому феномену. Однако, внутри межкультурной коммуникации культуре-агенту весьма важно иметь вербальный (оценочный) инструментарий, позволяющий чутко реагировать на «движения» культуры-клиента, иметь возможность исправлять культурные ошибки, преодолевать стереотипы и бороться с клише, подрывающими имидж модели управленческой коммуникации.
Устный управленческий дискурс современных менеджеров – мужчин и женщин – субъектов управленческой деятельности указывает также на значительные гендерные различия в вербальной рефлексии процессуального и функционального аспектов менеджмента. Описанию этих различий посвящен следующий раздел главы.
Как показало наше исследование, имеют место гендерные различия в когнитивном освоении концепта «менеджмент» его субъектами, которые предопределяют наличие вербальных характеристик гендерно-специфических моделей организации управления и заставляют предположить наличие гендерно-обусловленных моделей управленческого дискурса.
Следует признать, что изначально концепт «менеджмент» был когнитивно освоен маскулинной культурой, поскольку вся хозяйственная деятельность концентрировалась вокруг личности «хозяина» – доминанты мужского пола, предопределявшего организацию хозяйствования. Креативные, интеллектуальные и экономические функции в трудовой и производственной деятельности исполнялись исключительно мужчиной, в то время как роль женщины нарочито преуменьшалась и сводилась к роли исполнителя, лишенного права голоса в прогнозировании и проектировании производственной деятельности. И в русской, и в англоязычной лингвокультурах, исследуемых в диахроническом аспекте, такое положение являлось равновеликим на протяжении весьма большого промежутка исторического времени. Отголоски такого положения дел хранят паремиологические образчики – пословицы и поговорки. «Мужвсемуголова», “A woman’s place is in the home”, “Every man to his trade” (ноне woman), “The eye of a master does more work than both his hands” (master, ноне mistress).
Маскулинность как управленческая доминанта стала терять свои позиции как доминанты только в двадцатом веке именно с внедрением самого концепта в когнитивные рамки мирового общественного сознания. Феминистские движения типа движения суфражисток на Западе и уравнивание в правах мужчин и женщин в СССР вывели на сцену экономической деятельности «хозяйку фирмы» (припомним героинь романов Джекки Коллинз или владелицу алмазнодобывающей корпорации из романа Сиднея Шелдона “MasteroftheGame”) и «директрису фабрики» (вспомним известные образы советского кинематографа, в частности фильм «Москва слезам не верит»).
Устный управленческий дискурс современных менеджеров указывает на значительные различия в вербальной рефлексии процессуального и функционального аспектов менеджмента мужчин и женщин – субъектов управленческой деятельности.
Мужская модель речепостроения и структуры высказывания отличается высокой степенью ригидности формулировок и сжатой лаконичностью директив в организации бизнеса. Социум при этом весьма сочувственно относится к подобному речевому поведению субъекта хозяйственной деятельности. Так, в России весьма долго одобрительно относились к эпитету «крепкий хозяйственник», и лишь сейчас такая роль подвергается ироничному переосмыслению и приобретает негативную коннотацию как рецидив коммунистического прошлого страны; в то же время отрицательное отношение к женщине как к руководителю достаточно длительное время доминировало как в советском, так и постсоветском социумах.
Интересно, что британский консервативный социум, поначалу в значительной степени неодобрительно относившийся к управленческим способностям Маргарет Тетчер, видевший в ее стиле поведения прежде всего маскулинность и отмечавший маскулинную структуру ее управленческого дискурса, с течением времени поменял отношение к ее персоне в связи с результатами жестко проводимого ею политического и экономического курса. В целом же маскулинные проявления в поведении (в том числе и речевом) женщины-менеджера или женщины-руководителя в англоязычном обществе по-прежнему не приветствуется и негативно оценивается. Можно было бы сказать, что современная бизнес-лингвокультура Запада носит по преимуществу унисексный характер: отношение к менеджеру определяется способностями и профессионализмом, а не половой принадлежностью, что отражается в отсутствии гендернонаправленных вербальных оценок в бизнес-дискурсе.