По утверждению Ивана Ильина: существует социологический закон, который подтверждается на протяжении всей человеческой истории: того, кому всё можно, постоянно уверяют в том, что он действительно всё знает, и всё может, и всего достигнет.
В нашем случае генеральный директор ООО НПП «Марганец» является собственником предприятия. С этим связаны некоторые проблемы в управлении предприятием. Дело в том, что всё происходящее в компании целиком зависит от генерального директора (собственника), его целей, возможностей и способностей.
Такая ситуация приводит к тому, что сотрудники не влияют на работу предприятия, все решения принимает директор, и весь трудовой процесс и успешность предприятия зависит только от него и его решений.
Если что-то руководитель не решил сам, то это кроме него не сможет решить никто. Время почти не распланировано, на действительно важные проблемы его не остается. Скапливаются груды непрочитанных бумаг, которые некогда читать. Никто не знает, за что ему браться, пока директор не скажет.
Надо сказать, что с самого начала предприятие создавалось, как научно-производственное. У руководителя-собственника, по-мимо опыта работы предпринимателя, имелся также опыт работы в сфере науки. Благодаря опыту работы руководителя в научной среде происходят следующие изменения.
В 2003 году формируется новый штат сотрудников, и создается новое поле деятельности – разработка технологий получения ферросплавов из различных видов сырья.
Такого рода изменения дали новое «рождение» предприятию, что позволило в свою очередь расти и развиваться в новом перспективном и прибыльном направлении, уже с имеющимся опытом, знаниями и навыками.
Вот и пришло то самое время, когда мы можем поговорить об организационных патологиях.
Ортопатологии можно разделить на две группы: в строении организации и в управленческих решениях.
Такая патология в строении организации, как господство структуры над функцией заключается в том, что при возникновении проблемы, руководители создают организацию или подразделение для её решения. Но реальные дела по оргструктурам не разведёшь.
Верный путь предупреждения такой ортопатологии – избегание чисто структурных решений организационных проблем и задач. Стараться там, где только можно вместо подразделения или организации создавать механизм (типа программы, мотивации, новых приоритетов и т.д.). Структуры тем полезнее, чем меньше в них уровней, т.е. их надо строить «плоскими».
Далее мы рассмотрим следующие ортопатологии в строении организации присущие ООО НПП «Марганец» такие как:
Бессубъективность. Возникает тогда, когда от работника ничего не зависит, и он не в состоянии принять своё решение, тем более реализовать его. То есть он-не субъект в своей деятельности, в организации.
Бессубъективность работников оборачивается для фирм слабой инициативностью, неподвижностью, безразличием персонала.
Нередко бывает, что на предпринимательскую по сути должность берет человека с психологией служащего, а на должность служащего хотят усадить явного предпринимателя. Тут серьёзная дилемма: служащий будет лоялен и дисциплинирован, но – малоэффективен. Предприниматель будет весьма эффективен, но однажды он скажет: спасибо за всё, но теперь я начну собственное дело.
Стагнация. Этот вид ортопатологии означает неспособность к проведению изменений, уклонение от назреваемых нововведений или неумение их осуществлять. Ещё точнее: стагнация есть пассивный риск, который возникает от дефицита изменений, в отличие от активного риска, сопровождающего радикальные обновления.
В ходе диагностики социологу нередко приходится констатировать стагнацию у многих клиентов. Иной раз даже введение в их оборот понятия «пассивный риск» само по себе настораживает руководителей и побуждает задуматься над опасностями такой неподвижности. Дело в том, что инноватика видит основную проблему нововведений отнюдь не в отсутствии необходимых новшеств, т.е. проектов желаемых состояний. Проблема – в переходе от исходного состояния к желаемому. А переход этот есть особая технология, о которой мало кто из руководителей имеет представление. И поэтому обычно давят, заставляют. Бывает, получается. Но долго, с перенапряжением сил, конфликтами и увольнениями.
Для организации коллективных действий, направленных на реализацию общих целей, люди не могут избежать иерархического построения.
Иерархия выступает как обобщённая функция совместной деятельности в виде координации, начало общего процесса, интеграции индивидуальных действий в целое. В таком смысле она представляет собой разделение труда не только, по «горизонтали», но и по «вертикали» на более общие и более частные функции, на решение и исполнение. Как и всякое разделение труда, иерархия вводится для эффективности, чтобы использовать выгоды централизации.
При изучении материала об ортопатологиях, мы обратили особое внимание на работы А.А. Богданова.
Тектология Богданова – всеобъемлющая наука об универсальных типах и закономерностях структурного преобразования любых систем, общая теория организации и дезорганизации. Для построения грандиозного здания своей всеобщей организационной науки Богданов использовал материал самых различных наук, как естественных, так и общественных. Богданову удалось заложить основы новой синтетической науки, охватывающей все области человеческого знания. Это было по силам только человеку выдающейся эрудиции и исключительной творческой одаренности.
Мы также знаем, что количественное повышение организованности может идти рядом со структурным ее понижением, и обратно. Практически та или другая сторона перевешивает, и вопрос о «регрессе» или «прогрессе» решается принципиально просто. Для наглядности берем иллюстрацию. Профессор М. Рингельман сделал ряд опытов, чтобы определить реальные изменения организованности в сотрудничестве при увеличении числа участников, – «если несколько человек стремятся совместными усилиями преодолеть препятствие»: к сожалению, не было указано, какое именно,… хотя, несомненно, соотношения в каждом данном случае зависят и от характера работы, и от способов координации сил для нее.
В соответствии с организационной точкой зрения мир рассматривается А.А. Богдановым как находящийся в непрерывном изменении, в нем нет ничего постоянного, все суть изменения, действия и противодействия.
Развитие организационных форм путем системного расхождения дает, в ряду прочих, два специальных случая, особенно важных и по своей распространенности, и по тектологическому значению. Они «универсальны», не в том смысле, как ингрессия и дезингрессия, которые входят в определение всякой организации вообще, а в том, что развертываются до мирового масштаба и захватывают все области нашего опыта. Это два типа, играющие исключительно большую роль в организационном развитии; один всего более концентрирует активности, создает возможности максимального их накопления в одной системе; другой по преимуществу фиксирует активности, закрепляет их в данной форме, обусловливает максимальную прочность системы. Если пользоваться обычными терминами, расширяя, однако, их значение, то первый тип можно было бы назвать «централистическим», второй – «скелетным». Но оба термина слишком тесно связываются для нашего сознания с определенными социальными и биологическими формами, которые, правда, и являются самыми характерными представителями этих типов, однако, далеко не вполне их выражают в их мировом масштабе. Поэтому мы введем два новых обозначения – «эгрессия» и «дегрессия», – точнее соответствующие тектологической идее.
Среди множества организационных форм А.А. Богданов выделяет два универсальных типа систем – централистический (эгрессия) и скелетный (дегрессия). Для систем первого типа (эгрессия – от латинского «выхождение из ряда») характерно наличие центрального, более высокоорганизованного комплекса, по отношению к которому все остальные комплексы играют роль периферии.
В современных нам организациях людей почти всегда имеется эгрессия, если не в форме «власти», то в виде фактического руководства. Есть, однако, много оснований полагать, что в первобытных родовых группах и такой эгрессии не было – систематического руководства общим трудом не существовало: методы борьбы за жизнь были так просты и инстинктивны, что каждый знал и умел столько же, как и другие. Зародыши руководства – акты подражания, призыва к действию – исходили в одном случае от одного, в другом от другого члена группы, еще не создавая устойчивых различий между ними. Но все же однородность группы не могла быть полною: имелась индивидуальная разница «способностей», т.е., психо-физиологический организованности человеческих особей; она выражалась в неодинаковой степени инициативы, быстроты, целесообразности действий среди изменчивых условий коллективной борьбы с природою. Тот член общины, который превосходил в этом других, особенно часто подавал им пример или указание в нужный момент, например, при угрожающей опасности, или просто при общей нерешительности.
Что касается эгрессии, то, как мы видели, ее развитие может идти в одном или в другом направлении, и это зависит от характера среды по отношению к различным частям системы. В сущности, среда никогда и не может быть одинаковой для центра и для периферических комплексов: поскольку они различаются структурно, постольку и различно, так сказать, «воспринимают» ее действия, при прочих равных условиях. Это надо постоянно принимать в расчет при исследовании эгрессивных форм.
Никакой специалист не может жить всецело и исключительно в своей специальности; его знания и опыт неизбежно выходят за ее пределы в силу связей и общения с другими людьми. Например, как потребитель, он должен иметь понятие о самых различных продуктах других отраслей труда; как отец и муж – о потребительском семейном хозяйстве и воспитании детей; как гражданин – о государственной связи, и т.д. Но между тем как в своей специальности он стремится к точному оформлению опыта, к его определенности, полноте и стройности, к его научной организации, во всех других областях он довольствуется минимальными, отрывочными знаниями, неопределенным и смутным «обывательским» или «житейским» опытом. Этот житейский опыт играет огромную роль в жизни и служит прочным цементом для разрозненного, анархичного по своей форме коллектива. И притом этот опыт сравнительно однороден и однообразен у всех, живущих в одной социальной среде. При всей своей ненаучности он отличается огромной широтой и общностью своего содержания. Он относится к самым различным сторонам жизни, к организации вещей, по крайней мере, в домашней обстановке, людей – в семье, в обыденных соседских и иных отношениях, к организации идей – в так называемом «общественном мнении».