Государственные и негосударственные эксперты гадают: что это – начало реальных реформ, ожидаемая и предсказуемая номенклатурная приватизация, проверка реакции общества и отдельных его представителей на возможность смены экономического курса, сознательная дезинформация и провокация, «запудривание мозгов» наивных европейцев, возможный «пряник» для русской олигархии, сигнал Кремлю, начало долгожданного экономического кризиса или что-то еще. Версий высказывается немало, как и предположений о том, какой будет белорусская приватизация.
Между тем представляется, что данный информационный вброс означает что угодно, но только не реальный план действий и намерение начинать приватизацию.
Так, замминистра экономики О. Мельников сам признался в одном из интервью, что пока рано говорить о продаже части активов государства в ряде крупнейших предприятий. Он также отказался комментировать вопрос возможного акционирования ряда стратегических предприятий Беларуси, в очередной раз продемонстрировав беспомощность и институциональную слабость своего ведомства. Действительно, Минэкономики и департамент по управлению госимуществом оказались на «передовой» информационной войны – когда непонятны ни цели, ни задачи, ни методы осуществления будущей денежной приватизации при вроде пока неизменной парадигме осуществления реформы собственности в стране (долги в обмен на акции, вялотекущее акционирование и огосударствление и пр.). Правила игры в стране определяет Администрация президента. Поэтому Минэкономики, может, кулуарно и готовит какие-то запасные варианты того, как быстро разжиться деньгами и привлечь в страну хоть какие-то инвестиции. Ведь инвестиции нужны стране как никогда, как для решения вопросов модернизации предприятий, так и для улучшения ситуации в платежном балансе.
Однако зная ментальные установки основных десижн-мейкеров этой страны, вряд ли можно ожидать, что приватизационная программа Минэкономики будет радикальной в рыночном смысле. Это одно из основных правил политики: нельзя предлагать то, что в принципе неприемлемо и будет использовано против тебя. Опять же, более десяти лет текущей политики и риторики не могли не повлиять на представления самих работников департамента госимущества о том, какая приватизация нужна Беларуси. Поэтому, не видя самого плана приватизации, но слыша заклинания о том, что всё будет в рамках действующего законодательства, которое у нас самое правильное и самое рыночное, можно предположить, что в планах Минэкономики – привычные мечтания о том, как получить максимум, предложив минимум.
О том, что все разговоры о реформах – профанация, говорит и то, что белорусское правительство делает здесь и сейчас. А на текущий момент у Минэкономики одна основная задача: как выйти на положительное сальдо торгового баланса. Согласно негативным вариантам развития ситуации (снижение цен на калийные удобрения, проблемы с экспортом нефтепродуктов, снижение экспорта в Россию и пр.) отрицательное сальдо торгового баланса по итогам 2007 г. может составить 3,5-4 млрд. долл. Компенсировать такую сумму ростом экспорта услуг невозможно. Соответственно, есть несколько направлений действий: снижение импорта или поиск инвестиций (как портфельных, т.е. кредитных ресурсов, так и прямых – в виде вложения в уставные фонды и приватизации или создания новых предприятий). О росте экспорта говорить не приходится.
Ирония состоит в том, что у Минэкономики есть только административные рычаги решения этой проблемы. Поэтому решаться эта не имеющая непосредственного отношения к Минэкономики задача будет традиционными мерами: импортозамещением (а-ля даешь 1 млн. стиральных машин «Атлант», которые по сути – устаревший «Индезит»), ростом протекционизма по всем направлениям, дискриминацией форм собственности. При этом хуже всего будет частным предприятиям, импортирующим в Беларусь потребительские товары. Поскольку этот импорт легче всего ограничить административными методами, а потом отчитаться наверху.
Вообще, задача улучшения торгового сальдо относится к Минэкономики так же, как и задача по сдерживанию роста цен и регулированию уровня инфляции. Во всех странах мира это является функцией Нацбанка, у нас – Минэкономики, которое для этого использует весь инструмент административных методов сдерживания цен – от контроля над издержками и рентабельностью до регулирования индексов повышения цен в месяц и декларирования уровня цен на новую продукцию. Об эффективности методов ценового контроля можно было судить в 1999-2003 гг., когда цены быстро росли. Как только Нацбанк существенно ужесточил денежную политику (денежное предложение), инфляция резко снизилась. Можно предположить, что и борьба с отрицательным сальдо «руками» только Минэкономики будет примерно такой же результативной.
Поскольку рыночные инструменты решения этой проблемы – в максимальной либерализации экономики, изменении действующего законодательства, рыночном соответствии спроса и предложения валюты.
Поэтому можно предположить, что и приватизация будет решать исключительно административные задачи, осуществляться административными методами, да и вся так называемая новая экономическая политика – новый пропагандистский блеф. Любое правительство в любой стране начинает реформы, когда действительно «прижимает», когда других вариантов разруливания ситуации почти не остается. А белорусская экономика и ее правительство еще не загнано в угол. Да, имеются отдельные проблемы и трудности, но говорить о начале масштабного кризиса еще рано. Поэтому отдавать собственность никто не будет спешить. Да в правительстве на топ-должностях нет и людей, способных предложить системный взгляд на экономические преобразования в стране.
О привлекательности белорусских акционерных обществ и приватизации в рамках действующего правового поля (о чем говорит О. Мельников) говорят такие факты, как, например, планируемая отмена надбавки Белтрансгаза. В общем-то это было легко предугадать. Расставаясь с существенным куском белорусской собственности, руководство страны сделает всё возможное, чтобы этот кусок «стал костью в горле» российских акул капитализма. Хотели нашу собственность? Пожалуйста. Но 1) за очень большие деньги; 2) не больше 50%; 3) на наших условиях, т.е. с максимальным инвестированием в активы и без сокращения персонала предприятия и его социальных программ; 4) извините, но так уж получается, что особых дивидендов вы с этой собственности не получите.
Поскольку, учитывая особенности белорусского ценообразования, принятия решений и всей структуры управления экономикой, можно сделать убыточным (или малоприбыльным) любое предприятие. Так что получайте свои 12,5%, 25% или 50% от прибыли Белтрансгаза – нам не жалко. В этих условиях, как уже отмечалось автором, скоро любая собственность в Беларуси будет рассматриваться скорее как пассив, чем актив. Нужен ли этот балласт международным ТНК или российским компаниям, активно осваивающим мировые фондовые рынки и IPO, – большой вопрос.
Этот вывод подтверждают и российские эксперты. Так, представитель руководства одной крупной российской сахарной компании заявил «Ведомостям», что «рубля своего не вложил бы» в белорусские сахарные заводы, поскольку он уверен, что даже если приватизация и состоится, инвесторов не допустят до реального управления предприятиями. Другой источник, близкий к Кремлю, тоже считает, что белорусская сторона вряд ли решится продавать серьезные активы: «В России заинтересованы во взаимном проникновении в экономику на рыночных условиях, но Минск опять может выставить социалистически-бандитские условия продажи и завысить цену активов в 10 раз. В российских компаниях не дураки сидят, чтобы тратить такие деньги».
Однако деньги искать нужно. На ряде предприятий начаты масштабные инвестиционные программы, которые необходимо завершить. Так, инвестиционная программа ОАО «Мозырский НПЗ» на ближайшие годы предусматривает вложения в объеме 510 млн. долл., ОАО «Нафтан» – 590 млн. долл. Две инвестиционные программы реализует ОАО «Полимир» – на сумму 411 млн. и 850 млн. долларов соответственно. Часть заводов в условиях снижения ценовой конкурентоспособности вследствие роста издержек нуждаются в масштабной приватизации, часть в условиях открытых границ, например пивзаводы, – не выдерживает конкуренции.
Поэтому разговоры о приватизации продолжатся и, более того, какие-то предприятия даже будут проданы. Вряд ли это будет «Белшина», о возможной продаже которой говорит С. Сидорский. Скорее предприятия нефтепереработки, пищевой промышленности, промышленности стройматериалов.
Однако, например, продажа нефтеперерабатывающих заводов не решит проблему экспортных поставок нефтепродуктов. Напомним, в Украине шесть нефтеперерабатывающих заводов, четыре из которых контролирует российский капитал. Мощность шести заводов – примерно 55 млн. т; а фактический объем переработки – 18 млн. т (мощность двух белорусских – 40 млн. т, объем переработки – 20 млн. т). При этом в Украине и речь не идет об экспорте, наоборот, в ряд регионов страны нефтепродукты импортируются из России. Не выгодна нефтепереработка на экспорт, какой бы ни была глубина переработки нефти, поскольку слишком высоки транспортные издержки. И по мере перехода с Россией на рыночные цены (что случится через два-три года) и ликвидации разницы в российской экспортной пошлине белорусские заводы станут тоже работать только на внутренний рынок. А его емкость зависит от роста благосостояния людей и цен на бензин. Для справки: акцизы в цене украинского бензина незначительны, в то время как в Беларуси они составляют почти треть цены.