Введение более строгой ревизии бухгалтерских бумаг по внешним торговым соглашениям между крупными организациями.
Ключевым моментом в данной программе было принуждение чеболей к продажи частной собственности, доход от которой шёл на изменение структуры капитала основных объединений организаций.
Все эти реформы энергично применялись на протяжении первых двух лет правления Чона, после чего принятие столь решительных мер несколько снизилось. Причиной тому послужила неэффективность таких мер. В течение первых двух лет, стоимость, проданной чеболями недвижимости составила 50 млрд. долларов, в то время как стоимость приобретений за этот же период времени оценивалась более чем в 400 млрд. долларов. Принудительное лишение чеболей дочерних компаний, также не оказалось выходом из сложившейся ситуации. Пока 140 компаний, принадлежащих главным чеболям, были ликвидированы или присоединены к другим компаниям, промышленные гиганты успели приобрести 99 новых. [7]
Тем не менее, администрация Чона не оставляла попыток ограничить рост чеболей. В 1984 году была принята новая программа, устанавливающая пределы кредитования для 30 главных чеболей, и вовсе запрещавшая выдачи кредитов для 5 наиболее успешных из них. В определенных случаях, кредиты были взысканы с малоэффективных компаний, что, например, привело к разорению организацию Kukje (один из чеболей) в 1985 г.
Однако все эти меры не помешали чеболям накопить достаточно экономических ресурсов, для того, чтобы стать менее зависимыми от государства и субсидий выделяемых им.
Две южно-корейские компании "Хюндай" и "Самсунг" в 1985 г. входили в число 100 крупнейших компаний мира. [43, C.504-505]
Доля Южной Кореи в мировом судостроении увеличилась с 4% в 1980 г. до 14, 4% в 1985 г. "Поханг Стал" является крупнейшим и наиболее эффективным сталелитейным предприятием в мире. Самые крупные в мире верфи расположены в Пусане.
Доля продукции обрабатывающей промышленности в южно-корейском экспорте возросла с 61% в 1965 г. до 92% в 1984 г.
Уже через восемнадцать месяцев после того, как на канадском рынке появился автомобиль "Пони", выпускающая его компания "Хюндай" обошла "Хонду" и "Тоёта" и стала ведущим экспортером легковых автомашин в Канаду.
Южно-корейские компании сотрудничали с крупнейшими корпорациями Японии и США. Японские фирмы "Рико" и "Сейко Эпсон" организовали сборку интегральных схем в Корее, Японские фирмы продавали в эту страну лицензии на производство видеомагнитофонов, "Дженерал Моторс" вложила 400 млн долл. в совместное предприятие с "Даеву". Южно-корейская "Киа Моторс" выпустила автомобиль "Форд Фестива". "Эй Ти Ти" имела 44% акций "Голдстар Семикондактор". Фирмы Южной Кореи не только выпускали товары под своими товарными знаками, которые стали известными в Америке, - "Лаки Голдстар", "Хюндай", "Самсунг" и "Даеву". Они производили товары под американской маркой для таких компаний, как "Ар Си И" и "Джи Ти И". Даже знаменитые желтые землеройные машины "Катерпиллеры" могли быть сделаны в Южной Корее.
И Южно Корейские предприятия начали переносить производство в США.
"Голдстар" имели два завода в Хантсвилле, штат Алабама. Здесь выпускались цветные телевизоры, микроволновые печи, а управление на заводах организовано было корейцами. "Самсунг Электроникс" имели аналогичный завод в Роксбери, штат Нью-Джерси. По данным американского Бюро экономического анализа, в 1984 г. средняя выработка на одного рабочего на заводах, управляемых корейцами, составляла 94 тыс. долл., в то время как на чисто американских предприятиях - 87 тыс. долл. Правда, на принадлежащих Японии заводах в США американский рабочий выпускал товаров на 155 тыс. долл.
Этому подъёму способствовали некоторые факторы. Чеболи все ещё оставались основной силой корейской экономики. Во времена, когда деятельность чеболей удовлетворяла экономические интересы правительства, им не создавалось никаких препятствий по расширению, что опять-таки вело к заполучению большего количества экономических ресурсов.
Вторым удачным стечением обстоятельств стала восстанавливающаяся мировая экономика. После продолжительного спада, вызванного энергетическими кризисами 70х гг., падающий курс доллара, низкие цены на нефть и невысокие процентные ставки сделали возможным сделать упор на экспорт. В результате, южнокорейский экспорт вырос с 17,2 млрд. долларов в 1980 году до 71,8 млрд. в 1990.
Ещё одним фактором стабильного процветания чеболей является бессменность их руководства. Пережив многих политических лидеров, стремившихся ущемить их права, семьи, управляющие этими группами организаций, оставались верны общей идеологии, а с приходом к власти РоДэУ, стремившегося не ограничивать власть чеболей, корейские организации получили очередной шанс для своего развития.
На сегодняшний день, в экономике Кореи наблюдается значительный спад. Причинами этого спада в первую очередь является мировой финансовый кризис. Однако, такой резкий упадок можно было предвидеть ещё в 90-х гг. ХХ в. [13] Начавшийся в 1997 году в ЮВА валютный кризис, в начале своего развития не смутил корейских предпринимателей, однако он подорвал доверие западных инвесторов к экономике ЮВА в целом. Вторым неблагоприятным фактором для предприятий Южной Кореи стало то, что некоторые из них вносили немалые инвестиции в страны ЮВА. В результате, 1997 год стал роковым для чеболей Кореи. В начале года чеболь "Ханбо" объявило себя банкротом. Но про такое потрясение вскоре забыли, т.к сразу за "Ханбо" последовал неожиданный крах "Киа" - крупнейшей автомобилестроительной корпорации в Корее, чьи заводы были перепроданы компании Хендай. [35] Такой удар корейская экономика выдержать не смогла. Правительство Республики могло бы поддержать один концерн, но столь повальная разруха усугубила кризисную ситуацию. Вслед за банкротством гигантов промышленности, цепная реакция перекинулась на мелкие и средние фирмы. Число банкротств, ранее не превышающее 800-1000, в 1997 году достигло показателя в 3500. Результатом подобных показателей стала мощнейшая девальвация корейской воны: ее курс снизился в два раза по отношению к американскому доллару. Пришедшая вовремя помощь от МВФ в размере 57 млрд. долларов достаточно быстро стабилизировала кризисную ситуацию, и уже к 1999 году рост ВВП страны составил 10,2%, что являлось на тот момент очень высоким показателем по сравнению с другими странами, а в 2000 году составил 8,8%, что тоже является достаточно высоким результатом.
Однако быстрое выздоровление экономики показывало свою эффективность лишь на ранних послекризисных этапах. Обанкротившийся в 2000 чеболь "Дэу" и финансовые проблемы в "Хендай" подорвали политическое влияние чеболей в целом. Надломленная репутация старой экономической политики, основой которой была и остается чеболь, нанесла непоправимый ущерб, не столько финансовый, сколько психологический. Чеболь больше не являлась гарантом безопасности стабильности экономики Республики. [45] Это, в свою очередь, потребовало быстрых реформ чеболей. Более того, пришедший к власти в 1998 году Ким Тэ Чжун был широко известен своим отрицательным отношением к чеболям как к таковым.
Но принятые реформы, как и раньше, не особо повлияли на саму суть чеболей. Целью всех предпринятых реформ стала вестернизация чеболей, т.е. привидение такого вида корпораций к виду их западных коллег. Реформаторы в первую очередь стремились упразднить специфические черты чеболь, такие как многопрофильность, передача правления по наследству и другие. Все эти особенности южнокорейских организаций с точки зрения современной экономической ортодоксии ассоциируются с коррупцией, отсталостью и неэффективностью. Под правительственным давлением, чеболи вынуждены выбирать наиболее приоритетные направления развития. В результате, "Хендай" и "Хендай Моторс" стали отдельными независимыми компаниями, несмотря на то, что директором новой автомобильной компании стал Чон Он Гу, сын Чон Чжу Ёна - директора чеболя "Хендай".
Вопрос о более эффективном управлении чеболями путем назначения главных менеджеров, основываясь лишь на профессионализме последних, а не на родственных связях с семьями-владельцами конгломератов, так же остался открытым. Так, в 2001 году было объявлено, что следующим руководителем компании "Самсунг" станет Ли Чэ Ён, который является внуком основателя концерна, но имеет диплом об образовании в гарвардской школе бизнеса.
Однако некоторые из реформ все же оказали влияние на транснациональные корпорации Кореи. Например, пределом инвестирования чеболей в новые компании стала четверть цены самого концерна, а максимальной суммой кредитования стал порог в два раза превышающий себестоимость корпорации. Так же, под давлением правительства, в некоторых организациях правление все-таки перешло к профессиональным менеджерам, но эта мера активно опротестовывается лоббистами промышленных гигантов.
Корейские чеболи больше всего напоминают американские и европейские концерны начала ХХ в. В отличие от японских кейрецу в их состав не входит банк. Центральное звено чеболя - материнская компания, принадлежащая семье. Чеболь имеет централизованную систему управления, центральный аппарат, в то время как некоторые кейрецу не имеют его вообще. Поэтому если японские конгломераты зачастую действуют лишь на основе неформальных связей, чеболи выступают как единое целое и именно как группа. Подобная структура порождает конфликт интересов между контролирующими собственниками компаний чеболя и индивидуальными акционерами компаний, входящих в чеболи. Например, нерентабельный инвестиционный проект, который был бы отклонен на уровне фирмы, тем не менее осуществляется, поскольку он позволит получить эффект для группы в целом (т.е. для контролирующих акционеров).