Место и роль государственного управления в механизме «разделения труда» определялись следующими характеристиками:
· государственное управление – конкретный вид деятельности по осуществлению единой государственной власти, имеющий функциональную и компетенционную специфику, отличающую его от иных видов (форм) реализации государственной власти;
· государственное управление – деятельность исполнительно-распорядительного характера. Основным направлением ее является исполнение, т.е. проведение в жизнь законов и подзаконных нормативных актов. Достигается эта цель использованием необходимых юридически-властных полномочий (распорядительство);
· государственное управление – прерогатива специальных субъектов, обобщенно обозначаемых как исполнительно-распорядительные органы государственной власти или же органы государственного управления;
· государственное управление – исполнительная деятельность, осуществляемая в процессе повседневного и непосредственного руководства хозяйственным, социально-культурным и административно-политическим строительством. Непосредственность такого руководства обусловлена тем, что именно в ведении (организационном подчинении) органов государственного управления находилась основная масса объектов собственности, выражая тем самым качество государства как собственника основных средств производства;
· государственное управление – подзаконная деятельность, осуществляемая «на основе и во исполнение закона»; она вторична по отношению к законодательной деятельности.
Такова обобщенная характеристика государственного управления, к которой можно добавить и некоторые иные специфические его признаки, в числе которых: вертикальность (субординарность, иерархичность) системы исполнительно-распорядительных органов; реализация принадлежащих этим субъектам юридически-властных полномочий в административном, т.е. во внесудебном порядке; предусмотренная действующим законодательством возможность административного правотворчества (сочетание правоприменения с правоустановлением); включение в механизм (систему) государственного управления не только исполнительно-распорядительных органов, но и всех иных звеньев управленческого аппарата (например, администрации государственных предприятий) и т.п.
В таком понимании органы государственного управления рассматривались в качестве исполнительного аппарата государственной власти или государственной администрации, являющейся основным звеном практической реализации законодательства, а также иных правовых актов органов государственной власти, т.е. Советов различных уровней. В своих основных организационных проявлениях эти органы были «привязаны» прямо или опосредствованно к системе Советов народных депутатов.
Содержание понятия “эффективность деятельности” вообще известно – это обозначение любой деятельности, включая управленческую, как производительной, продуктивной, результативной. В экономической науке обстоятельно разработана категория экономической эффективности и соответствующие критерии ее оценки. В современном менеджменте сделано то же самое применительно к управлению организацией (фирмой) в условиях рыночной конкуренции. Они могут быть использованы при определении рассматриваемого нами понятия эффективности государственного управления. Однако полной экстраполяции (перенесения) признаков понятий экономической или управленческой эффективности быть не может.
Проблема – в особенности государственного управления как деятельности, отличающейся от других видов управления прежде всего тем, что она осуществляется при помощи государственной власти и государственными органами. Тем также, что, как отмечалось, приоритетную роль здесь играет политическое руководство, политика, являющаяся концентрированным выражением общественных интересов социальных групп и граждан. Поэтому содержательное определение понятия “эффективность государственного управления” и ее критериев не есть технологическая операция, скажем, по модели: “затраты – выпуск”, а представляет собою элемент управляющей деятельности политического субъекта, несущий в себе некоторый политический аспект.
“Общественные цели” – в конечном счете – это политически значимые цели; “результаты” – объекты, услуги, процессы, связанные с удовлетворением общественных потребностей и интересов (выраженных в политике); “государственные ресурсы” – экономический, социальный, политический, идеологический и информационный капиталы, регламентированные государством как в плане общественной целесообразности и возможности, так и правовой обоснованности.
Специфическое содержание понятия “эффективность государственного управления” можно также определить через модель – соотношение “вход-выход”, характеризующую деятельность политической системы в целом и подсистемы управления как ее части. На “входе” системы: требования общества (управляемого объекта), обусловливающие принятие соответствующих решений, и поддержка управляющего субъекта – легитимность (доверие общества) и ресурсы, которыми располагает государство для реализации возможных решений. На “выходе”: реальное изменение объекта как следствие осуществленных решений и достижения целей управляющего субъекта (системы). Внутри системной модели “вход-выход” формируются и действуют подсистемы, дублирующие системную в применении к анализу эффективности как внутренней управленческой деятельности отдельных органов государства по отношению к другим органам, так и внешней – по отношению к обществу или его части. В таком контексте используются понятия: “частичная эффективность” и “полная эффективность”. Первая характеризуется показателями результативного решения части проблем, отдельных составляющих общей цели; вторая – показателями успешного решения всего комплекса проблем, образующих общую, конечную цель управляющего субъекта. Для системы государственного управления в целом рассматриваемое понятие трактуется преимущественно как “полная эффективность”
Говоря о государственном управлении деятельности МИД, имеем ввиду специфические его признаки, в числе которых прежде всего: вертикальность (субординарность, иерархичность) системы исполнительно-распорядительных органов власти.
Следовательно меры направленные на совершенствование управления деятельности МИД могут затрагивать в первую очередь систему взаимодействия настоящего министерства и остальных органов исполнительной власти.
Если вглядеться в глубь истории, деятельность российской дипломатической службы неизменно была подчинена задаче наиболее полного обеспечения государственных, общенациональных интересов на международной арене, как они понимались на различных этапах развития нашего Отечества.
Внешняя политика любого государства складывается под воздействием таких объективных факторов, как особенности географического положения, исторического развития, экономики, культуры и религии данной страны. На их основе формируются национальные интересы государства, которые могут менять свою политическую окраску, но по сути остаются неизменными, порой на протяжении многих веков.
Именно так происходило формирование российской внешней политики. Один из русских царей сказал, что Россия – “это не страна, а часть света”. Уникальное геополитическое положение России, являвшейся перекрестком судеб разных цивилизаций и миров, предопределило особую роль внешней политики в ее исторической судьбе.
Древняя Русь являлась активным субъектом международных отношений с момента создания своей государственности, т.е. с IX-XIII вв., и оказывала заметное воздействие на формирование политической карты Восточной Европы от Карпат до Урала, от Черного моря до Ладожского озера и Балтийского моря.
Одной из начальных вех в развитии древнерусской дипломатии стало направление в 838 г. русского посольства в Константинополь с целью установления прямых контактов с Византией. Первый в истории договор "О мире и любви" был заключен с Византийской империей в 860 г. и означал международное признание Руси. К IX-X вв. относится и зарождение древнерусской посольской службы, формирование иерархии дипломатов.
Со второй половины XI в. вплоть до ордынского нашествия на Руси происходил процесс распада государства на княжеские уделы, полусамостоятельные земли. Политическое расчленение страны разрушило и единство внешней политики и дипломатии. Однако к XV в. в связи с окончательным свержением ордынского ига и созданием централизованного русского государства со столицей в Москве, удельная дипломатия уступила место единодержавной.
В конце XV в., при Иване III, перед русской дипломатией встали настолько важные задачи, что для их решения потребовалось создание особого дипломатического ведомства.
Сначала вопросы внешней политики входили в компетенцию самого великого князя и Боярской думы. В качестве послов поначалу направлялись преимущественно иностранцы, состоявшие на московской службе, но уже при Василии III их заменили русские. В 1549 году Иван Грозный передал в ведение одного из наиболее образованных людей того времени подьячего Ивана Михайловича Висковатого, впоследствии думного дьяка, все "посольское дело". Тем самым было положено начало Посольскому приказу как особому учреждению, ведавшему внешнеполитическими делами. После казни Висковатого в 1570 г. во главе Посольского приказа стояли братья Щелкаловы.