Впрочем, обычно внимание привлекает динамика не столько номинальной, сколько реальной среднемесячной заработной платы. Именно она находится в центре общественного внимания и часто становится объектом политических спекуляций, в первую очередь при сравнениях с «дореволюционным», то есть советским временем.
С содержательной точки зрения такого рода сопоставления выглядят довольно бессмысленными, учитывая произошедшие за 1990–2000-е годы радикальные изменения на потребительском рынке, включая набор доступных населению товаров, структуру потребления, доходную дифференциацию и т.д. Но даже абстрагируясь от содержательной стороны дела, сопоставления с советским уровнем заработной платы оказываются практически невозможными из-за отсутствия данных о динамике потребительских цен, с учетом которых и рассчитываются изменения среднемесячной реальной заработной платы.
Методика сбора информации и построения индексов цен, соответствующая международным стандартам, была разработана Госкомстатом РФ лишь к 1995 году, и только с этого времени мы располагаем относительно надежными оценками инфляции на потребительском рынке. Динамика цен в первой половине 1990-х годов, и особенно в 1991–1992 годах, остается неопределенной (в силу нехватки первичной статистической информации), и имеющиеся оценки варьируются в широких пределах. Например, оценки среднегодового темпа прироста потребительских цен в 1992 году варьируются в диапазоне 1032–1735%.
Поэтому, в зависимости от выбора того или иного показателя динамики потребительских цен можно получить совершенно разные оценки динамики реальной заработной платы в первой половине 1990-х годов. К сожалению, этот выбор часто определяется идеологическими факторами. В результате противники экономических реформ 1990-х годов могут заявлять, что реальная зарплата сократилась с 1990 по 1999 год на 72% и в 2006 году, несмотря на семилетний рост, была все еще на 26% ниже, чем 1990 г. В свою очередь сторонники рыночных реформ могут утверждать, что за 1990-е годы среднемесячная реальная зарплата сократилась на 50%, а в 2006 году была уже на 31% выше, чем в 1990 году.
Широко используемый в России показатель среднемесячной заработной платы, основанный на отчетах предприятий, характеризуется неполнотой охвата – как в отношении различных компонентов оплаты труда, так и в отношении получателей заработной платы. Более полные данные о заработной плате оцениваются в рамках Системы национальных счетов (СНС), а более полную информацию о численности получателей заработной платы дают Обследования населения по проблемам занятости (ОНПЗ).
Исходя из условных оценок с использованием данных Системы национальных счетов, можно считать, что, например, в 2005 году фонд начисленной зарплаты по методике СНС был примерно на 11% больше, чем по отчетности гражданских организаций, прежде всего за счет включения заработной платы военнослужащих и работников общественных организаций. Но с учетом скрытой оплаты труда превышение фонда заработной платы по методике СНС по сравнению с отчетностью предприятий становится намного более существенным. Так, в том же 2005 году общий фонд заработной платы (с учетом скрытой оплаты) в СНС был на 62% больше, чем фонд заработной платы по отчетам предприятий.
Что касается скрытой заработной платы, которая оценивается Росстатом с 1993 года, то ее доля в общей заработной плате в 1990-е годы почти постоянно увеличивалась (с 15,1% в 1993 году до 35,2% в 2000 году). В начале 2000-х годов эта доля несколько сократилась (до 29,7% в 2003 году), а затем снова начала расти и в 2005 году составляла 31,8% всей заработной платы.
Данные ОНПЗ в сочетании со статистикой СНС дают основу для оценки среднемесячной заработной платы в масштабе всей экономики. По нашим расчетам, в 2004 году номинальная среднемесячная зарплата по всей экономике была на 28% выше, чем номинальная начисленная зарплата работников гражданских организаций, а в 2005 году – на 24% выше.
Большое общественное внимание привлекает доля оплаты труда во внутреннем продукте. Оплата труда в Системе национальных счетов, помимо заработной платы (начисленной и скрытой), включает отчисления работодателей на социальное страхование, которые, в свою очередь, состоят из двух частей – фактических и условно исчисленных. Хотя работники де-факто не получают эти отчисления «на руки», в соответствии с методологией СНС они входят в состав доходов населения. Одновременно эти средства отражаются в составе расходов населения, вместе с отчислениями на социальное страхование, производимыми самими работниками.
В состав ВВП по источникам доходов, помимо частных доходов (заработной платы, валового смешанного дохода и валовой прибыли), входят доходы государства – чистые налоги на производство и импорт (то есть косвенные налоги за вычетом субсидий). Соответственно, доля оплаты труда в ВВП зависит как от ее доли в частных доходах, так и от соотношения частных доходов и доходов государства.
На протяжении последних 18 лет доля чистых налогов на производство и импорт в ВВП сильно менялась: в начале 1990-х годов она сократилась с 13% в 1989 году до 3% в 1992 году, после чего в целом увеличивалась и в 2006 году достигла гигантской, по международным меркам, величины – 20% ВВП, то есть была выше, чем во всех странах ОЭСР.
Что же касается доли оплаты труда в частных доходах, то в целом на протяжении последних 18 лет она практически не изменилась – в середине 2000-х годов, как и в конце 1980-х, она составляла около 55% (рис. 3). При этом доля собственно заработной платы сократилась за рассматриваемый период примерно на 7 процентных пунктов (с 51–52% в конце 1980-х до 44–45% в середине 2000-х), но это сокращение было полностью компенсировано увеличением доли отчислений предпринимателей на социальное страхование (с 3% в конце 1980-х до примерно 10% в середине 2000-х годов).
Частные первичные доходы включают оплату труда, валовой смешанный доход и валовую прибыль.
Международные сопоставления (например, со странами, входящими в Организацию экономического сотрудничества и развития – ОЭСР) также свидетельствуют о том, что доля оплаты труда в частных первичных доходах в России в настоящее время отнюдь не является низкой.
По доле заработной платы в сумме частных доходов (заработной платы, валового смешанного дохода и валовой прибыли) Россия опережает большинство стран ОЭСР и входит в десятку стран с наибольшими значениями этого показателя. Однако относительные размеры отчислений на социальные страхование в России являются сравнительно небольшими (хотя и не критическими с точки зрения международных сопоставлений). В результате по общей доле оплаты труда в частных доходах российский показатель близок к медианному для стран ОЭСР, то есть Россия оказывается практически в самой середине списка.
В дискуссиях о заработной плате одно из центральных мест занимает вопрос о соотношении динамики реальных расходов на оплату труда и производительности труда. Справедливости ради отметим, что, в отличие от проблемы распределения доходов, соотношение динамики реальных трудовых издержек и производительности обсуждается не только в России, но и во всех развитых странах.
В соответствии с практикой статистических служб большинства стран мира, анализ соотношения между реальными трудовыми расходами и производительностью проводится не для всей экономики, а только для определенных ее секторов, в которых, во-первых, высок удельный вес наемных работников, а во-вторых – выпуск рассчитывается не на основе затрат (как это имеет место, например, в общественном секторе). Обычно в качестве таких секторов фигурируют частный (предпринимательский) несельскохозяйственный сектор экономики (private (business) nonfarm sector) и обрабатывающая промышленность. Оценки по частному (предпринимательскому) несельскохозяйственному сектору пока только начинают рассчитываться Росстатом в рамках построения СНС, поэтому нам придется ограничиться рассмотрением промышленности.
К сожалению, при построении оценок производительности труда и реальных трудовых издержек за длительный период приходится использовать информацию, различающуюся по методике расчета, полноте охвата и степени надежности. Поэтому мы можем определить лишь некоторые общие тенденции в динамике трудовых издержек и производительности труда за два десятилетия, не претендуя на абсолютную точность полученных оценок. Результаты наших расчетов, часовой производительности и реальных расходов на часовую оплату труда в промышленности в 1989–2006 годах.
Судя по имеющимся данным, снижение часовой производительности труда в промышленности наблюдалось только в 1991–1994 годах, и уже с 1995 года начался рост этого показателя, причем даже в 1998 году он не уменьшился, а лишь затормозил свой рост. В результате часовая производительность труда в промышленности уже в 2001 году превысила максимальный «советский» уровень 1990 года, а в 2006 году была уже почти на 40% выше, чем в 1990 году. Таким образом, динамика производительности труда существенно отличалась от динамики выпуска в промышленности, который начал сокращаться уже в 1990 году, и это падение продолжалось вплоть до 1998 года (небольшое увеличение выпуска было отмечено лишь в 1997 году). С 1989 по 1998 год выпуск в промышленности сократился на 52%, а за 1999–2006 годы он вырос на 66% (но от существенно меньшей базы, поэтому в 2006 году выпуск в промышленности был все еще на 20% меньше, чем в 1989 году).