Несмотря на многочисленные рекламации, смена поставщиков происходит редко и результаты низкого качества продукции перекладываются на потребителя. В силу этих обстоятельств неизбежен скорый спад физических объемов производства, если не интенсифицировать процесс обновления основных фондов налоговой, денежно-кредитной и другими государственными политиками.
Одним из основных признаков современной индустриализации общества становится приоритетное внимание к персоналу — ведущему фактору производства, резерву экономического роста и конкурентоспособности. Но если мировой уровень инвестирования в персонал составляет 5—10% фонда оплаты труда (ФОТ), то в России этот показатель не превышает 1—2%. Существовавшая ранее государственная система повышения квалификации и переподготовки кадров так и не смогла трансформироваться во внутрифирменную, хотя частичное участие в решении этой проблемы и принимают высшие и средние профессионально-образовательные учреждения. Создание внутрифирменных и отраслевых центров повышения квалификации позволило бы значительно приблизиться к проблемам конкретного предприятия. В силу отмеченных причин, а также в связи с особенностями налогообложения средств, направляемых на обучение и повышение квалификации персонала, инвестиции в человеческий фактор становятся невыгодными ни работодателю, ни работникам. Аттестация рабочих мест, кроме как по условиям охраны труда, и персонала встречает противодействие из-за опасения возможных сокращений в связи с низким профессиональным уровнем и несоответствием требованиям, предъявляемым современными рыночными условиями.
С 1996 г. планируется проводить государственную социальную экспертизу инвестиционных проектов и программ для определения их влияния на занятость, динамику количества и структуры рабочих мест. Цель экспертизы — отбор наиболее трудоемких, с наименьшими сроками окупаемости и затратами на создание новых рабочих мест. Но ограниченность финансовых средств как на федеральном, так и на региональном уровнях не позволила к 2000 г. даже создать необходимое методическое и нормативно-правовое обеспечение ее проведения. Длительность процедуры банкротства, низкая интенсивность ее проведения, неопределенность в практической реализации государством антимонопольного законодательства, корпоративные интересы затрудняют ротацию управленческих кадров. Это усиливает глубину кризисного состояния и затрудняет поиск стратегии и тактики экономического оздоровления предприятий.
Для реализации государственной политики на рынке труда России в 1991 г. создана Федеральная служба занятости (ФСЗ) с подразделениями во всех регионах страны. Назначение и принципы деятельности ФСЗ соответствуют международной практике. Вместе с тем имеют место некоторые тенденции, снижающие роль этого важнейшего института в государственном регулировании занятости и воздействии на рынок труда.
Результаты выборочного обследования населения в 1996—1998 годах показывают, что в эти годы снижалось количество обращающихся в органы ФСЗ в поисках работы. Снижение официальной безработицы — другой аспект деятельности ФСЗ. Из анализа ее финансовых отчетов видно, что большее внимание она уделяет пассивной политике на рынке труда, на что тратится более 50% средств Фонда. В 1998—1999 годах заметно сокращение финансирования создания и сохранения рабочих мест.
Программа общественных работ, как важный инструмент воздействия государства на спрос на трудовые ресурсы, товары и услуги, явившаяся по сути «локомотивом» государственной политики занятости США в 1929—1933 годах Великой экономической депрессии, в России в качестве таковой себя не зарекомендовала — все упирается в оплату создания и распределения общественных благ. В лучшем случае заработная плата является временной и не превышает прожиточного минимума, оставаясь в большинстве случаев на уровне 1—2 МРОТ, что вызывает «коллапс» потребительского спроса и снижение уровня жизни. Воздействие государства на рынок труда серьезно ослаблено, не обеспечиваются основные социальные гарантии и защита граждан от безработицы (уровень которой в 1999 году составил 12,4% экономически активного населения) и падения уровня жизни с 37 места в 1993 г. до 71 в 1998г. по данным ООН из расчета по 173 странам мира с 98% его населения. Система рабочих мест и занятость в России находятся в кризисном состоянии. Снизилась трудовая мотивация населения. Растут нетрудовые доходы и теневая занятость. Налицо глубокое противоречие между конституционным объявлением России социальным государством и практикой антисоветских реформ. Ее реалиям адекватен не принцип федерализма, связанный с объединением государств, а принцип автономизации. Глубина экономического кризиса обусловлена тем, что вектором трансформации выступал капитализм, а единственным критерием ценности реформ — быстрота его насаждения — частнособственнического присвоения высокообобществленной части производительных сил. Необходима мобилизационная политика, нацеленная на восстановление производственного накопления до уровня, достаточного для блокирования дальнейшей деградации производства и обеспечения его ускоренной реконструкции [3]. Необходимо вернуть народу скоропостижно присвоенные ловчилами основные производственные фонды, чем, судя по прессе и другим СМИ, нынешнее правительство занимается, несмотря на призывы некоторых специалистов [4,5] оставить все «как вышло». За десять лет «реформ» мы получили в экономике спад вместо расцвета: если в 1990 г. внутренний валовой продукт на душу населения составлял у нас 59% этого показателя в странах Европейского Союза, то в 1999 г. — 29%. Демократические процедуры внедряются, но разрыв между властью и людьми увеличился, а не сократился. Уровень жизни людей падает. Зарплата на доллар произведенной продукции в три раза ниже, чем в США. Средняя зарплата в пять-семь раз ниже пособия по безработице во многих странах. Резка поляризация доходов населения: 20% богатых семей в семь-девять раз богаче 20% наиболее бедных, что встречается лишь в отсталых странах Африки. Пространство социальной стратификации, в котором прежде социальные группы складывались по образованию, профессиям и т.д., теперь сузилось до одного единственного критерия — богатства. На Западе другие дифференцирующие признаки обозначаются все яснее, у нас — наоборот. Сегодня большинство убеждено: на старте надо иметь богатство и связи, и тогда все у вас будет хорошо; образование значит намного меньше, а о добросовестности нечего и говорить. Следовательно, мотивации к добросовестному труду как не было, так и нет...
Но есть и плюсы. Главный — скончалось тоталитарное государство. Люди перестали бояться, избавились от двоемыслия, могут свободно обсуждать что угодно, критиковать кого угодно. Это трудно переоценить. В этом — залог дальнейшего развития России. Пока население особо ценит освобождение от дефицита, свободу торговли, возможность покупать и продавать жилье, право работать в трех местах или вообще не работать. Хотя тут же люди вспоминают, что утратили: право своевременно получать зарплату, бесплатно лечиться и т.д. — 70% опрошенных считают, что потеряли больше, чем приобрели.
Сейчас мы находимся на этапе задержки реформ. Это не нейтральное обстоятельство: длительная анемия ведет к криминализации общества, поскольку все недоделано, включая и судебные реформы. Практически проводить реформы предстоит чиновникам, госаппарату. Однако надеяться на превращение нынешнего российского бюрократа в рационального общественного администратора трудно. Чиновники основательно погрели руки на приватизации, а затем через механизм коррупции обложили общество данью, по масштабам которой Россия занимает одно из первых мест в мире [6]. Государственные структуры сращиваются с частным бизнесом и организованной преступностью. Новая бюрократия стала намного привилегированней. Это мощная консервативная сила, справиться с которой можно лишь объединенными усилиями верхов и низов.
Особенно важным представляется становление новых средних слоев — новаторов и предпринимателей. Именно им в первую очередь адресованы открытые реформами свободы, права и стимулы, и именно они первыми откликаются на обновление правил игры. Они апробируют и вносят поправки в новые модели социально-экономических действий, новые формы организации производства, новый стиль жизни. Это специалисты деловых профессий, профессионалы разного профиля, мелкие и средние предприниматели, занятые индивидуальной трудовой деятельностью, менеджеры, квалифицированные работники финансовой и коммерческой сфер, наемный персонал частных предприятий. Это и есть наш будущий средний класс. В начале десятилетия их было немного, в 1997 году — 15—22% населения. После кризиса 1998 года их численность снова заметно снизилась. Новые средние слои составляют главную потенциальную базу дальнейших реформ, так как именно их инновационная активность изменяет системы рабочих мест, модели вознаграждения работников, состояние рынков труда и товаров, границы реальных прав и свобод массовых групп россиян.
Основная цель преобразований — изменить модели массового поведения. Если две трети россиян либо полностью, либо в основном приспособились к новым условиям, то примерно треть не смогла адаптироваться и нуждается в помощи государства; кроме того, большинство вынуждено приспосабливаться к снижению статуса и уровня жизни. Поле их индивидуальных свобод сужается. Относительная терпимость россиян к резкому своему обеднению объясняется тем, что в результате реформ они получили значительно большую волю, чем в советское время. Большинство крупных предприятий не работает и обязательный, жестко регламентированный труд для многих россиян сменился неформальной «вольницей», часто носящей «теневой» характер, и трудом семейным. Для продолжения реформ необходимо навести правовой порядок, укрепить силу закона, обуздать коррупцию, хищения, восстановить регулярный труд. Россия переживает затяжной и глубокий кризис, но не катастрофу. Страна переживала и не такие невзгоды. Уверены, что она встанет на ноги и займет свое достойное место в мире уже при нынешних президенте и правительстве.