Возникает вопрос: каким способом лучше всего выразить это признание, чтобы не показаться лицемерным, неучтивым, приниженным, навязчивым и т.п.? С человеком, не умеющим себя достойно вести и корректно обращаться с людьми, трудно иметь дело. Об этом необходимо помнить тем более, что для некоторых людей внутренние рамки "вседозволенности" достаточно широки, и их внешнее проявление воспринимается обществом как не вполне соответствующее их социальной роли. Усвоение правил этикета в служебном общении устраняет проявление лести и подхалимажа, откровенного заискивания или подобострастия. Этикет подразумевает культуру достоинства. Именно поэтому главным в классическом этикете всегда оставалось требование самоконтроля,' умения сдерживать собственные эмоции и не выплескивать на окружающих свое "дурное настроение". Все это считается неприличным. Этикет исключает склоки, злорадство, сплетни (как самые низкие свойства натуры), особенно в сфере деловых отношений. Он накладывает запрет на распущенность, грубость, фамильярность.
Деятельность государственного служащего и -его поведение в быту всегда находятся под негласным контролем общества. Практически невозможно проверить честность и порядочность отдельно взятого управленца, но многочисленные негативные примеры меняют в целом общую картину. Благодаря средствам массовой информации они тиражируются с огромной скоростью и в небывалых масштабах, формируя негативный облик современного государственного служащего в восприятии общественности.
Таким образом, не менее важной выступает форма, в которой находит выражение сам процесс профессиональной деятельности. Здесь речь идет о внешних аспектах духовности, т.е. о реальных формах поведения государственного служащего. Они основываются на знании этикета и делового протокола. Нетрудно заметить, что внутренняя сущность духовного мира отражается в его внешнем облике и поведении. Воспитанного, вежливого человека окружающие воспринимают с уважением и симпатией.
Человек, овладевший духовным содержанием, "самотворит" свою личностно-духовную структуру, направляемую идеалом, Подлинное понимание любого явления, действия доступно только личности, которая обладает духовностью. Обретение внутренней свободы и возможности осознанного выбора определенных образцов, эталонов, норм поведения способствует достижению гармонии между свободой и ответственностью личности в конкретных отношениях с другими людьми и в профессиональных действиях. Это путь, ведущий к удовлетворению потребности личности в самореализации.
Если в какой-либо из социальных областей, особенно в системе управления, игнорируются духовные факторы, умаляются нравственность и мораль, то возникают определенные противоречия, негативные явления, тормозящие развитие общества. Именно поэтому формирование культуры государственного служащего органично входит в процесс подготовки чиновников нового поколения.
Глава 2. Мотивационные особенности личностного потенциала государственных служащих
Под психологическим потенциалом личности подразумевается прежде всего ее функционально-динамический, деятельностный потенциал. Этот потенциал реализуется во внешне развернутой деятельности, представляющей собой осуществление мотивационных установок целевого типа (в широком смысле этого слова). Деятельностный потенциал включает как основные элементы актуально действующего профессионального опыта, в частности знания, умения и навыки, так и потенциальные творческие возможности, актуализирующиеся только в особых, экстремальных условиях.[1]
Соотношение актуального и потенциального, реально действующего и латентного, скрытого, резервного в личностном потенциале профессионала вообще и государственного служащего в частности очень важно и вместе с тем слабо разработано в психологической науке и в практике оценки, аттестации и формирования кадрового резерва госслужащих. Между тем этот вопрос по существу намечен в психологии, созрел для решения и внедрения в практику управления и воспитания.
С.Л. Рубинштейн писал, что о человеке нельзя судить только по его внешним, актуальным деятельностным проявлениям, несмотря на всю их важность. Человек — это не только то, что он есть, и не только то, чем и каким он был, человек — это и то, чем он хочет быть, к чему стремится и чем он будет через некоторое время. Тенденция изменения, направление складывающегося развития личности нередко более важны для его характеристики, чем описание фактически регистрируемых деятельностных проявлений. Реально существующее вообще не сводится к актуально проявляющемуся: существует потенциальная, латентная реальность, которая проявится в будущем. Поэтому Л.С.Выготский при психологической характеристике личности говорил о зоне ближайшего ее развития, которую совершенно необходимо учитывать при диагностике способностей, возможностей обучения, перспектив профессионального роста, прогнозе поведения и развития. Отсюда одна из задач психологической диагностики состоит в том, чтобы возможно более глубоко и четко отделить имеющиеся, но полученные "извне" знания от истинных способностей как характеристики действительно полного личностного потенциала.[2]
Функция резервной зоны деятельностного и любого другого потенциала личности, о которой применительно к особым условиям профессиональной деятельности неоднократно писали В.Г.Зазыкин, А.С.Гусева, ААДеркач и другие, состоит не только в формировании психологического пространства развития личности, но и в оптимизации актуально развертывающегося процесса профессиональной деятельности. Дело в том, что человек не может работать на пределе или даже у предела своих функциональных возможностей регулярно, систематически. Он может действовать так только эпизодически. Профессиональная деятельность в особых условиях не составляет в этом плане исключения. Она также развертывается далеко не на пределе функциональных возможностей. Ее особенность и трудность лишь в том, что необходимая резервная зона профессионального и общеличностного потенциала существенно уже, чем деятельности в обычных режимных условиях. Даже деятельность в боевых условиях, согласно оценкам экспертов, должна представлять собой скорее профессионально выполняемую работу, чем героические свершения.[3]
Между прочим, сам процесс приобретения профессионального навыка и освоения профессии в целом есть не что иное, как своеобразная рутинизация действий, как писал А.Н.Леонтьев, т.е. смещение действия из фокуса значимого внимания на автоматизированный уровень рутинных операций. Наглядным примером может служить профессия космонавта, которая на глазах одного поколения превращается из чисто героической в особую, но все-таки профессиональную работу.
Психолого-акмеологический смысл резервной зоны и такой тенденции преобразования профессиональных действий по мере их освоения состоит в оптимизации деятельности, в смещении уровня функциональных нагрузок с максимального именно на оптимальный, гарантирующий от перегрузок и связанных с ними необратимых изменений. В то же время наличие такой резервной зоны означает и обеспечение психологического пространства дальнейшего развития личности в профессиональном плане, обеспечение перспективы такого развития.[4]
Кратко намеченные особенности профессионального потенциала личности деятельностного типа сохраняют свое значение и в отношении так называемого мотивационного потенциала личности, представление о котором менее разработано в психологической науке и в управленческой практике, но, на наш взгляд, не менее важно для полноценной характеристики профессионального потенциала личности. Этот потенциал можно обозначить как содержательно-смысловой в отличие от деятельностного как динамического (или энергетического). Условно его можно обозначить как характеристику того, что человек хочет, в широком смысле этого слова, в отличие от того, что он может.
В психологической науке и в ряде областей практики (клинической, воспитательной, управленческой) уже давно наметилось дополнительное к собственно деятельностному, динамическому понимание психологического личностного потенциала как возможностей актуализации и более или менее длительного поддержания в актуальном состоянии самих мотивационных установок в виде текущих и перспективных задач профессиональной деятельности и т.д., понимание потенциала как богатства таких установок, без которого невозможно и разнообразие деятельностных проявлений.
Руководитель достаточно высокого ранга характеризуется, в частности, высокоразвитыми возможностями актуализации и удержания в актуальном состоянии значительного количества таких установок, реализующихся затем в том или ином временном порядке. На другом полюсе можно видеть людей, стремящихся к своеобразной "организационной простоте" в построении своей жизнедеятельности, проявляющих тенденцию смещать заботы, тревоги, текущие и тем более перспективные задачи в абстрактное будущее, упрощать и обеднять текущие задачи, жить сегодняшним днем, не завышать уровня притязаний и не перегружать себя трудными для переживания и сложными для реализации мотивационными установками.[5]
А.С.Макаренко, а затем К.Левин неоднократно обращали внимание на важность формирования у человека побуждений перспективного плана, которые облегчают воспитание, управление, повышают моральную устойчивость личности, обеспечивают более полноценное ее психологическое существование. Любой психотерапевт и психолог, знакомые с психотерапевтической практикой, прекрасно осознают огромное значение актуальных побуждений как своеобразность смыслового потенциала личности ив то же время опасность мотивационного вакуума, исчерпания интересов, потребностей, мотивов, целей как состояния, способствующего разочарованию в жизни, неудовлетворенности, аморальному поведению и суицидальным тенденциям. В этом отношении важным аспектом личностного потенциала человека является его временной потенциал, т.е. характеристика временного пространства его переживаний, планирования и осуществления деятельности, его актуальной временной зоны. В ходе онтогенетического развития происходит огромное расширение актуальной временной зоны жизнедеятельности. Однако люди психопатического склада, алкоголики, бомжи нередко склонны жить даже не сегодняшним днем, а буквально часами. В ряде психотерапевтических рекомендаций до сих пор звучат призывы отказаться от перспективных мотивационных установок как трудных или нереальных и жить сегодняшним днем. Между тем наличие даже не всегда реальной положительной перспективы, сохранение жизненной цели, идеалы и веры в них как своеобразного "светлого огонька" в текущей рутине жизни - это совершенно необходимое условие стабильности личности, ее устойчивости по отношению к жизненным трудностям.[6]