Так вместо механизма, направленного на минимизацию затраченных ресурсов при максимизации результатов, возникает механизм, направленный на минимизацию усилий при максимизации вовлекаемых в производство ресурсов[9, с. 469-474].
Поскольку подлинный научно-технический прогресс приводит к сокращению вовлекаемых в производство ресурсов, он оказывается в прямом противоречии с самыми насущными интересами всех лиц, вовлеченных в описанную выше систему. Ведь им заранее известно, что легальную экономию от научно-технического прогресса конфискуют. Реализуются, как молено, продемонстрировать на многочисленных примерах, в первую очередь те технические новшества, которые приводят к росту вовлекаемых в производство ресурсов.
На макроуровне в наиболее выгодном стратегическом положении оказывается распределяющий многообразные ресурсы аппарат управления, который, собственно, и принято называть бюрократией. Но думать, что выгоды извлекает только он, что, заменив или уничтожив его, мы изменим дело к лучшему, глубоко ошибочно.
Вызванное системой централизованного бюрократического управления широкое развитие неформальных первичных групп, отмеченное выше, в сочетании с экономической системой, толкающей к коррупции в форме расхищения ресурсов, сильно облегчило эту последнюю. После того как в середине 50-х годов бюрократический аппарат абсорбировал террористическую систему, с помощью которой добивался от него результатов Сталин, бюрократизация быстро стала тотальной, а экономика — уникальной в истории по неэффективности.
Наша система хозяйствования напоминает бригаду лесорубов, которые, срубив огромный кедр, сделали бы из него для бригадира зубочистку и оставили гнить, а сами удовольствовались тем, что рубили не спеша и с перекурами[2, с. 274-281].
Так обстояли дела в нашей системе при тотальном и безоговорочном, фактически экстралегальном контроле верха. Думать, что контроль со стороны новых демократических институтов сильно улучшит положение, представляется в этих условиях непростительной наивностью.
Невыгоды бюрократической системы распространяются относительно равномерно и пропорционально почти на всех (аппаратчики, занимающие видные и достаточно выгодные посты, при всех полуподпольных льготах и привилегиях, даже при воровстве и взятках, живут, в сравнении с квалифицированным западным рабочим как бесправные нищие). Но скромные выгоды системы ощущает каждый в отдельности ("зато можно плохо работать, бездельничать, воровать, занимать пост, не соответствующие компетентности и т.п.").
Поэтому системе почти невозможно перестроиться изнутри для каждого из ее членов набор выигрышных или хотя бы не-проигрышных стратегий поведения слишком узок. Это обуславливает большую жесткость поведения членов системы по отношению друг к другу.
Выбор альтернатив есть, но он уж очень невелик: бюрократический идеализм или самоустранение наверху консерватизм или раболепие на средних уровнях иерархии, ритуализм, апатия или тихий постоянный бунт и саботаж внизу. Все это в условиях бюрократической организации — вполне рациональные стратегии. Прибавим к этому всеобщее требование конформности, как сверху, так и снизу. Итог — чрезвычайная жесткость всей системы, невзирая на какой бы то ни было контроль[2, с. 274-281].
Американская система, в отличие от советской и французской, опирается прежде всего на функциональную специализацию и правовые гарантии. Французу или русскому, не видящим привычных дисфункций, бюрократия может показаться печальной привилегией Старого Света. Однако, в США развился всего лишь иной тип организационной жесткости.
Как показал еще Токвиль, власть в США разделена между многочисленными функциональными группами, но внутри них сохраняется значительная доля произвола. Безличные юридические правила касаются не сущности деятельности, но процедур решения конфликтов.
2.2 М.Вебер как основоположник рациональной бюрократии
Резюме
Макс Вебер был крупнейшим социальным теоретиком; идеи ученого имели самое непосредственное отношение к проблемам бизнеса и менеджмента. В ходе исследований мировой истории М. Вебер создал общую теорию рационализации общества. Время оказалось к ней не слишком суровым: сегодняшнее общество является еще более рациональным, чем в годы ее создания. Теоретические идеи М. Вебера имеют особое значение для понимания, помимо прочего, современных формальных организаций, капиталистического рынка, особенностей профессий и экономики в целом. Они сохраняют актуальность и в наши дни, а появившиеся на их основе неовеберовские теории применимы к проблемам современного общества в еще большей мере[4, с. 743-751].
М. Вебер считается наиболее видным после Карла Маркса немецким теоретиком, занимавшимся проблемами развития общества. Фактически М. Вебер должен был, и бороться с марксизмом, и дистанцироваться от него. Подобно К. Марксу, он знал многое о капитализме. Однако для М. Вебера проблема капитализма была частью более широкой проблемы современного рационального общества. Поэтому в то время как К. Маркс обращал основное внимание на отчуждение внутри экономической системы, М. Вебер рассматривал отчуждение как более широкий процесс, происходящий во многих других социальных институтах. К. Маркс осуждал капиталистическую эксплуатацию, а М. Вебер анализировал формы усиления гнета в рациональном обществе. К. Маркс был оптимистом, верившим в то, что проблемы отчуждения и эксплуатации могут быть решены за счет разрушения капиталистической экономики, а М. Вебер смотрел на мир пессимистически, считая, что будущее принесет лишь усиление рационализации, в особенности, если произойдет уничтожение капитализма. М. Вебер был не революционером, а тщательным и вдумчивым исследователем современного общества[3, с. 157-182].
Биографические данные
Макс Вебер родился в принадлежавшей среднему классу семье, в которой родители имели совершенно разные взгляды на жизнь. Его ценивший жизненные блага отец был классическим примером бюрократа, сумевшего, в конце концов, занять достаточно высокую должность. В то же время его мать была искренне религиозным человеком и вела аскетический образ жизни. Позднее жена М. Вебера Марианна отмечала, что родители Макса с детства поставили его перед трудным выбором, над которым он бился в течение многих лет и который оказал глубокое влияние на его личную жизнь и научную деятельность.
М. Вебер получил докторскую степень в Берлинском университете .в 1892 г. в той же области знаний (юриспруденции), с которой был связан его отец, и вскоре начал преподавать в этом учебном заведении. Однако к тому времени его интерес уже был направлен на три другие дисциплины — экономику, историю и социологию, изучению которых он посвятил всю оставшуюся жизнь. Его первые работы в этих областях обеспечили ученому получение должности профессора экономики в Гейдельбергском университете в 1896 г.
Вскоре после назначения в Гсндельберг у М. Вебера произошла тяжелая ссора с отцом, который скончался вскоре после этого конфликта. Сам М. Вебер какое-то время страдал от тяжелого нервного расстройства, от последствий которого он таки не смог полностью излечиться. Однако в 1904-1905 гг. он уже был здоров настолько, что смог опубликовать одну из своих самых известных работ «Протестантская этика и дух капитализма». Главная тема этой книги, как следовало из ее названии, отражала влияние, оказанное на М. Вебера религиозностью его матери (исповедовавшей кальвинизм, который был ведущим течением протестантизма в эпоху становления капитализма) и любовью к земным благам его отца. Она демонстрировала также воздействие идеологии его матери на философию его отца, которое затем было проанализировано М. Вебером в серии работ по вопросам социологии и религии, главным образом посвященных анализу влияния основных мировых вероисповеданий на экономическое поведение человека.
Основной вклад
В области бизнеса и менеджмента М. Вебер получил наибольшую известность благодаря своим исследованиям бюрократии. Однако их результаты обеспечили создание лишь малой части его более общей теории рационализации западного общества, многие выходящие за рамки парадигмы бюрократии, элементы которой представляют значительную ценность для ученых, занимающихся проблемами бизнеса и менеджмента.
В самом широком смысле вопрос, который затрагивает в своих работах М. Вебер, заключается в том, почему западное общество эволюционировало к особой форме рационализации и почему остальной мир не смог создать подобной рациональной системы. Отличительной чертой западной рациональности является наличие бюрократии, однако этот вывод отражает лишь один, хотя и очень важный, аспект (наряду с капитализмом) широкомасштабного процесса рационализации общества[4, с. 743-751].
Концепция рационализации в веберовских работах является, как известно, весьма неясной, однако наилучшее определение, по крайней мере одного ее ключевого типа — формальной рационализации — подразумевает процесс, в ходе которого выбор действующими лицами средств достижения цели становится все более ограниченным, если вообще не полностью детерминированным правилами, предписаниями и законами, имеющими универсальное применение. Бюрократия как важнейшая область использования этих правил, законов и предписании является одним из основных результатов данного процесса рационализации, однако наряду с ней существуют и другие, например капиталистический рынок, система рационально-правовой власти, заводы и сборочные линии. Общим для них является наличие формальных рациональных структур, которые заставляют всех входящих в их состав индивидов действовать в рациональной манере, стремясь к достижению целей посредством выбора наиболее прямых и эффективных методов. Кроме того, М. Вебер наблюдал рост числа секторов общества, попадающих под власть формальной рационализации. В конечном итоге он предвидел появление общества, в котором люди будут заключены в «железную клетку рациональности», сделанную из почти что неразрывного сплетения формально рациональных структур.