Средства от приватизации правительство направляет на погашение дефицита государственного бюджета и выплату внутреннего государственного долга. Приватизации подлежат не все подряд предприятия, а лишь те, которые относятся к специальному перечню и которые вызывают по разным причинам интерес покупателей-инвесторов. К последним относятся, например, цементные заводы и предприятия по производству алюминия.
Приватизация не распространилась на стратегически важные отрасли: военную промышленность, электроэнергетику, нефтепереработку, телефонную связь, страхование, водоснабжение, железнодорожный транспорт, Суэцкий канал, морские порты, Египетскую авиакомпанию. К середине 2000 г. из 314 компаний, в которых имелся государственный капитал, 116, или 37%, были приватизированы. 19 предприятий (6%) после частичной приватизации остались в составе госсектора3. Своего пика приватизация достигла в 2001 г., когда в частные руки перешли многие крупные цементные предприятия. После 2001 г. темпы приватизации замедлились. В числе причин – явное противодействие чиновничьего сословия, теряющего «тепленькие» места в государственных структурах.
К ним можно добавить еще такие, как большая финансовая задолженность госпредприятий, накопленная на протяжении многих лет их неэффективного управления и отсутствие постоянной модернизации в бесконкурентной среде. Доля промышленности в создании ВВП страны в 2001/02 г. составила 33,0% по сравнению с 45% в 1990 г. и 27% в 1965 г. По данным Всемирного банка, за период 1990–2001 гг. эта доля возрастала в среднем на 4,6% ежегодно. Главной причиной этого относительно низкого темпа роста было резкое снижение мировых цен на нефть в 1998 г. и в первой половине 1999 г.4
Аналогичные процессы происходят в Алжире. Но и там процесс приватизации продвигается с большими трудностями не только технического и организационного планов. В социальной сфере приватизация вызывает нарастание безработицы, особенно в среде молодежи. Так, по опубликованным официальным данным на середину 2005 г., безработными в Алжире были 17,5% трудоспособного населения, или 1,7 млн. человек, из которых 73% – люди моложе 30 лет5.
Таким образом, именно в Египте и Алжире как странах, наиболее продвинувшихся по пути промышленного развития в Северной Африке за годы независимости, в новых исторических условиях была официально осознана необходимость отказа от прежней политики индустриализации под государственным контролем и перехода к политике приватизации на основе развития рыночных отношений, на основе учета действия закона стоимости и закона спроса и предложения.
На ближайшие годы в тех странах Северной Африки, которые примыкают к Средиземному морю, экономическое положение представляется относительно устойчивым и не чреватым какими-либо внезапными потрясениями. Гарантией такой стабильности являются, в частности, растущие доходы от экспорта углеводородов.
Так, доходы Алжира от экспорта нефти выросли в 2005 г. на 45% по сравнению с предыдущим годом и достигли 45,6 млрд. долл. Экспорт природного газа возрос на 13%6. Государственный долг Алжира сократился вдвое и составил 16 млрд. динаров. Это дает возможность направлять ассигнования на неотложные социально-экономические нужды, в том числе на создание новых рабочих мест, строительство жилья, школ и других объектов социальной инфраструктуры. Относительно благополучное социально-экономическое положение в данный период в средиземноморских странах Северной Африки позволяет поддерживать здесь видимую политическую стабильность.
По-иному складывается ситуация в Мавритании и Судане – двух беднейших странах Северной Африки, душевой доход в которых, как видно из таблицы № 5, находится на крайне низком уровне. За полвека независимого развития Мавритания и Судан не добились ни процветания или хотя бы относительно благополучного положения, ни политической стабильности.
В Мавритании уже почти три десятилетия с небольшими перерывами не прекращается череда военных переворотов. В 1978 г. здесь был свергнут первый президент страны Моктар ульд Дадда. В 1984 г. в стране произошел новый переворот, получивший название «дворцовой революции».
С 1984 г. во главе правившего страной военного режима находился Маауйя Сиди Ахмед Тайя. Первые президентские выборы на многопартийной основе были проведены в стране в 1992 г. За Тайю было подано более 60% голосов. В дальнейшем он еще дважды – в 1997 г. и 2003 г. побеждал на выборах, однако оппозиция каждый раз обвиняла его в их фальсификации. В июне 2003 г. в стране была подавлена попытка военного переворота, предпринятая группой офицеров бронетанковых войск и ВВС. Два антиправительственных заговора удалось раскрыть в 2004 г.
3 августа 2005 г. Тайя был все-таки свергнут группой высших армейских офицеров во главе с шефом службы национальной безопасности полковником Эли ульд Мохаммедом Валем в результате бескровного переворота. Заговорщики опирались на широкий круг недовольных режимом Тайи и его политикой.
Среди них была арабская часть населения, противящаяся установлению связей с Израилем, и оппозиция, которую режим жестко подавлял, пытаясь представить репрессии как борьбу с исламскими радикалами. Оппозиция упрекала власти в разгуле коррупции, необдуманной политике либерализации экономики и приватизации, присвоении основной массы денежных средств, вырученных от продажи на внешнем рынке сырьевых ресурсов. В первую очередь, речь шла об экспортируемой Мавританией железной руде, обеспечивающей около 80% валютных поступлений страны, а также о продаже лицензий на лов рыбы в мавританских прибрежных водах, которые считаются одной из наиболее богатых биоресурсами зон в мире. Эта критика стала особенно острой после того, как в стране были найдены нефтяные месторождения. Именно это обстоятельство обострило борьбу за власть и возможность распоряжаться будущими доходами от экспорта нефти.
Пришедшая к власти 3 августа 2005 г. хунта объявила о создании высшего органа управления – Военного совета за справедливость и демократию, срок полномочий которого определен в два года. Предполагается, что за это время в стране будут созданы условия для формирования демократических институтов.
Для Мавритании межэтнические и межконфессиональные конфликты – явление весьма редкое и исключительное. Один из таких конфликтов произошел в 1989 г., когда сотни человек стали жертвами острого кризиса во взаимоотношениях между коренными мавританцами и выходцами из Сенегала.
В отличие от Мавритании для Судана межэтнические и межконфессиональные конфликты на всем протяжении его существования как независимого государства стали обыденным явлением. Причем если одни конфликты на какое-то время стихают и прекращаются, то другие в это же время вспыхивают и разгораются. В основе их лежат в подавляющем большинстве случаев социально-экономические интересы различных народностей, кланов, племенных объединений, бедность и социальная незащищенность основной массы населения страны. По последним данным, из примерно 33 миллионов суданцев 90% проживают ниже черты бедности7.
В феврале 1972 г. было подписано соглашение о предоставлении Югу Судана автономии в рамках единого государства, а также закон об амнистии всем южно-суданским повстанцам, которые прекратят военные действия и вернутся к мирному труду. Выходцы с Юга заняли посты в политических и государственных органах страны на разных уровнях. Тогда, в 1972 г., казалось, что проблема Юга – самая острая этнополитическая проблема Судана, наконец, решена. За 17 лет (1955–1972 гг.) гражданской войны между Севером и Югом с обеих сторон погибло около 600 тыс. человек8.
Корни проблемы уходили в колониальное прошлое страны и сознательную политику англичан по противопоставлению мусульманского Севера и христианско-языческого Юга, населенного негроидными нилотскими народами. Первые национальные правительства Судана отказывались признавать и закреплять в конституции страны региональные права африканского населения Юга, отвергали его самобытную национальную культуру.
В 1972 г. Организация африканского единства убедила суданские стороны подписать в столице Эфиопии мирный договор. Перемирие длилось 11 лет, но в 1983 г. после того, как Хартум объявил о намерении распространить законы шариата на всю территорию страны, в том числе и на немусульманский юг, война возобновилась. Теперь ее вела народно-освободи-тельная армия Судана (НОАС), во главе которой встал офицер суданской армии Дж.Гаранг.
Лишь к 1994 г. региональная Межправительственная организация развития (ИГАД) сумела добиться от правительства и повстанцев подписания декларации, определившей основные принципы урегулирования. К ним отнесли необходимость решить проблемы с автономией Юга, отделения государственной власти от религии, распределение доходов, обеспечения безопасности. Понадобилось три года, чтобы правительство под давлением международного сообщества согласилось ратифицировать декларацию.