Реферат:
Оценка "Афганского договора"
Наиболее выдающимся событием последнего времени, связанным с Афганистаном, несомненно, следует считать международную конференцию по Афганистану, состоявшуюся в Лондоне в начале этого года.
Представители 70 государств, собравшиеся в Лондоне, руководствуясь стремлением помочь этой стране в решении актуальных социально-экономических и военно-политических проблем, приняли программу под названием "Афганский договор" (AfghanistanCompact). Этот договор намечает план развития Афганистана на ближайшие 5 лет и выделение правительству X.Карзая десятимиллиардной финансовой помощи. При этом предусмотрено целевое финансирование 4 главных национальных проектов. Во-первых, это борьба с коррупцией; во-вторых, – противодействие наркобизнесу; в третьих – снижение уровня бедности населения; и, наконец – разоружение полевых командиров (warlords) и создание национальной армии.афганский договор коррупция национальный
Задачи для афганского общества, страдающего от нерешенности этих проблем, действительно жизненно важны, но насколько реальны шансы правительства справиться с ними, даже при финансовой и военной поддержке США и Европы, на наш взгляд, взвесить весьма проблематично.
Чтобы оценить перспективы их решения, было бы полезно обратиться к истории Афганистана.
Борьба с коррупцией. Попытки покончить с этим злом, глубоко укоренившимся в афганском обществе, предпринимались не раз. Напомним некоторые факты. Особенно жесткую борьбу с взяточничеством и подкупом развернул король-реформатор Аманулла-хан (1919–1929). В годы его правления официозная газета "Аманиафган" сравнивала взяточничество с "болезнетворными микробами", разлагающими организм человека, и назвала привычку брать взятки "наигнуснейшим преступлением". Газета сообщала о разоблачении ряда чиновников министерства финансов, уличенных во взяточничестве и приговоренных к длительным срокам тюремного заключения.
Вопрос о борьбе с взяточничеством и подкупом должностных лиц был даже вынесен на специальное заседание парламента. Сам король, выступая в парламенте, предложил завести особую "книгу регистрации", в которой бы фиксировалось финансовое и имущественное положение чиновника до поступления на госслужбу и после ухода с нее.
Предлагалось также проводить периодические ревизии и в случае обнаружения нетрудовых доходов конфисковать имущество чиновников, а их самих строго наказывать.
Король Надир-Шах, пришедший к власти в 1929 г. после свержения мятежника Бачайи Сакао, несколько месяцев правившего страной под именем Хабибуллы-хана Гази, в своем первом декрете объявил, что "основной причиной только что закончившейся революции и гибели 150-летней афганской монархии было единственно взяточничество". "Грязный этот порок, – говорилось далее в декрете, – ввергает в огненную геену и дающего и берущего".
Правительственная газета "Ислах" тогда же сообщала о наказании некоторых чиновников, уличенных во взяточничестве. Так, некий Абдул Гаффар был приговорен к 2 месяцам тюремного заключения и "позорному вождению по кабульским базарам".
Казалось, переломный этап в борьбе с коррупцией наступил с приходом к власти в 1978 г. Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), которая в своей программе (март 1982) поставила задачу по искоренению таких "пережитков прошлого, как взяточничество, казнокрадство, бюрократизм, кумовство и произвол". Однако не прошло и года, как руководители НДПА были вынуждены признать, что использование служебного положения в целях личной наживы, выражающееся в различных видах коррупции, как и прежде, имеет распространение в госаппарате.
Гражданская война в Афганистане только усилила этот порок. С победой муджахедов и падением в 1992 г. режима НДПА страна погрузилась в анархию, оказалась расколотой на множество "удельных княжеств", где полевые командиры правили по собственным понятиям, а не по закону: процветали поборы, насилие, грабежи, разбой и коррупция. В этих условиях появление в стране талибов, провозгласивших борьбу с произволом и обещавших очистить Афганистан "от скверны", было встречено большинством населения с энтузиазмом. Талибы приговаривали самых одиозных коррупционеров к смертной казни, а затем выставили их тела на всеобщее обозрение, в знак позора вставляя им в рот денежные купюры.
После усилий Амануллы-хана прошло почти 80 лет, останки иных бывших монархов-борцов со взяточничеством давно превратились в прах, рухнула власть талибов, а этот порок по-прежнему жив и процветает в афганском обществе, о чем свидетельствуют новые попытки его искоренения, зафиксированные в "Афганском договоре".
Борьба с коррупцией и сегодня остается одной из острых проблем социальной жизни афганского общества. О ней много говорилось в ходе предвыборных кампаний, как президентских, так и парламентских. И все кандидаты обещали бороться с этим злом. Так, один из бывших претендентов на президентский пост Юнус Кануни – ныне председатель нижней палаты парламента – в своей предвыборной программе, в частности, заявил: "Мы приложим все усилия в борьбе со взяточничеством, растратами государственных средств, воровством и другими проявлениями недобросовестных отношений в административной сфере".
Не случайно президент X.Карзай просил страны-доноры адресовать выделяемые его стране деньги непосредственно правительству, которое брало на себя ответственность за их целевое расходование. Понимая, что соблазн слишком велик и чиновники, как иностранные, так и местные, могут поддаться искушению использовать средства в корыстных целях, X.Карзай потребовал также "остановить коррумпированные и никому не подотчетные неправительственные организации, занимающиеся "восстановлением страны".
Борьба с наркобизнесом. Одним из самых тяжких последствий войны стало то, что площади под пшеницей, хлопчатником, виноградниками и многими другими культурами уступили место посевам опийного мака. Производство и контрабанда наркотиков в годы войны стала основным источником дохода для всех воюющих сторон, вовлеченных в межафганский конфлик.
Известно, что культура разведения опийного мака и конопли насчитывает в Афганистане не одно столетие. Наркомания существовала в этой стране всегда, но никогда не рассматривалась обществом как социальная угроза, и декларируемые властью меры по борьбе с наркоманами – "чарси" – не перерастали в решительную кампанию, наркоманы встречались во всех слоях общества, даже в самых высших кругах.
Лариса Рейснер, посетившая Афганистан в 30-е годы прошлого столетия, описывая природу этой страны, упоминала обескрайних "полях опийного мака" как явлении само собой разумеющемся. О толерантном, если не больше, отношении власть предержащих к наркомании свидетельствует следующий пример из истории. Эмир Хабибулла Гази в одном из своих первых выступлений перед народом говорил следующее: "Вы свободны! Можете играть в карты, курить чаре, но берегитесь! – не пейте вина. Если будете пить вино, муллы вас накажут".
Настоящий наркотический бум начался в годы гражданской войны, когда лидеры муджахедов, среди которых выделялся глава ИПА Г.Хекматьяр, поставили производство наркотиков на промышленную основу (Г.Хекматьяр имел собственную фабрику по производству героина). Вот как описывает становление наркопроизводства и его контрабанды Сайид Абдулла Казем, автор книги "Афганистан в чарах дьявольского круга несчастий". По его словам, в глухих и труднодоступных районах приграничной зоны между Пакистаном и Афганистаном производство героина было налажено уже к концу 1979 г. "В 1979 г., – пишет С.А.Казем, – иностранцы, в первую очередь американцы и немцы, как безумные, бросились в этот район, ввозя с собой приборы для очистки опиума …"; "в то время, – продолжает он, – там действовала лишь одна лаборатория по очистке опиума в районе Ланди Коталя... Однако год спустя это положение изменилось, и число лабораторий достигло 22, а к 1987 г. уже действовало 60, а позже число их подскочило до 100. К 1991 г., – продолжает С.А.Казем, – в Пакистан переправлялось до 70 тонн героина, который расходился по всему миру".
Руководство движения "Талибан" с момента своего появления не раз заявляло о своей решимости покончить с наркобизнесом. Надо отдать им должное: они действительно предприняли некоторые меры по ограничению производства наркокультур.
Талибы даже создали Высшую комиссию по борьбе с наркотиками. Эта комиссия 8 июня 1998 г. выступила с заявлением о том, что правительство приняло ряд практических мер по уменьшению посевов опийного мака и замене его на другие сельскохозяйственные культуры в уезде Шинвар провинции Нангархар, уездах Хакриз, Гур, Майванд провинции Кандагар. Далее в заявлении сообщалось, что 1 июня 1997 г. в присутствии иностранных дипломатов, журналистов и сотрудников ООН талибы сожгли 2 тонны опиума. Однако все эти паллиативные меры не привели к кардинальному решению проблемы. Заметим, что каждый раз в ответ на критику со стороны международного сообщества руководство талибов оправдывало свою пассивность в борьбе с производителями опийного мака "заботой" о крестьянах, выращивающих это растение якобы для медицинских целей. В феврале 1997 г. тогдашний министр иностранных дел маулави Мухаммад Гаусс в интервью, опубликованном эмигрантской газетой "Аму", пытался доказать, что талибы хотят бороться с культивированием опийного мака на подвластной им территории, однако без международной помощи и финансовой компенсации крестьянам сделать это практически невозможно. Но еще в 1999 г., по данным эмигрантского журнала "Азад Афганистан", талибы продолжали взимать налог ("ушр" – десятина) с посевов опийного мака впровинциях Кунар, Лагман и Нангархар. Только в одной провинции Лагман талибы получили в том году в качестве десятины 1000 кг опия.