Основными экономическими целями интегрирующихся стран обычно является стремление повысить эффективность функционирования национальных экономик за счет ряда факторов, возникающих в ходе развития регионального международного обобществления производства. Кроме того, они рассчитывают в ходе интеграции использовать преимущества «экономики большего масштаба», сократить издержки, создать благоприятную внешнеэкономическую среду, решить задачи торговой политики, содействовать структурной перестройке экономики и ускорить темпы ее роста. При этом предпосылками для экономической интеграции могут служить: сходство уровней экономического развития интегрирующихся стран, территориальная близость государств, общность экономических проблем, потребность в достижении быстрого эффекта и, наконец, так называемый «эффект домино», когда страны, которые оказались за пределами экономического блока, развиваются хуже и поэтому начинают стремиться к включению в блок. Чаще всего целей и предпосылок бывает несколько, и в этом случае шансы на успех экономической интеграции значительно увеличиваются.
Когда мы говорим об экономической интеграции, важно различать ее виды и типы. В основном различают всемирную экономическую интеграцию, порожденную процессами глобализации, и традиционную региональную интеграцию, развивающуюся в определенных институциональных формах еще с 50-х годов XX века, а то и ранее. Однако в реальности в современном мире происходит как бы «двойная» интеграция, сочетание двух вышеуказанных видов (уровней).[10]
Развиваясь на двух уровнях — глобальном и региональном, — интеграционный процесс характеризуется, с одной стороны, нарастанием интернационализации хозяйственной жизни, а с другой — экономических сближением стран на региональной основе. Региональная интеграция, вырастающая на базе интернационализации производства и капитала, выражает параллельную тенденцию, развивающуюся рядом с более глобальной. Она представляет собой если не отрицание глобального характера мирового рынка, то в определенной мере отказ от попытки замкнуть его лишь в рамках группы развитых государств-лидеров. Существует мнение, что именно глобализация посредством создания международных организаций является в определенной степени катализатором интеграции.
Интеграция государств — это институциональный тип интеграции. Данный процесс предполагает взаимопроникновение, сращивание национальных воспроизводительных процессов, в результате чего сближаются социальные, политические, институциональные структуры объединяющихся государств.
Формы или виды региональной интеграции могут быть различными. Среди них: зона свободной торговли (ЗСТ), таможенный союз (ТС), единый или общий рынок (ОР), экономический союз (ЭС), экономический и валютный союз (ЭВС). ЗСТ представляет собой преференциальную зону, в рамках которой поддерживается свободная от таможенных и количественных ограничений торговля товарами. ТС представляет собой соглашение двух или более государств об отмене таможенных пошлин в торговле между ними, таким образом являясь формой коллективного протекционизма от третьих стран; ОР — соглашение, в котором в дополнение к положениям ТС устанавливается свобода передвижения капитала и рабочей силы: ЭС—соглашение, в рамках которого в дополнение к ОР гармонизируется фискальная и монетарная политика; ЭВС—соглашение, в рамках которого в дополнение к ЭС государствами-участниками проводится единая макроэкономическая политика, создаются наднациональные органы управления и т.д. Достаточно часто международной экономической интеграции предшествуют преференциальные торговые соглашения.[11]
Основными результатами региональной интеграции являются синхронизация процессов экономического и социального развития стран, сближение макроэкономических показателей развития, углубление взаимозависимости экономик и интегрированности стран, рост ВВП и производительности труда, рост масштабов производства, сокращение издержек, образование региональных рынков торговли.
Интеграция на уровне предприятий (подлинная интеграция)— это частнокорпоративный тип интеграции. В данном случае обычно различают горизонтальную интеграцию, которая предполагает объединение предприятий, действующих в одной отрасли на одном отраслевом рынке (таким образом, предприятия пытаются противостоять конкуренции со стороны сильных партнеров), и вертикальную интеграцию, которая представляет собой объединение компаний, функционирующих в разных отраслях, но связанных между собой последовательными ступенями производства или обращения. Частнокорпоративная интеграция выражается в создании совместных предприятий (СП) и проведении между, народных производственных и научных программ.
Политическая интеграция характеризуется сложнообразующимися факторами, в том числе спецификой геополитического положения стран и их внутриполитических условий и т. п. Политическая интеграция понимается как процесс слияния двух или более независимых (суверенных) единиц, национальных государств в широкую общность, обладающую межгосударственными и надгосударственными органами, которым передается часть суверенных прав и полномочий. В подобном интеграционном объединении проявляются: наличие институциональной системы, базирующейся на добровольном ограничении суверенитета государств - членов; складывание единых норм и принципов, регулирующих отношения между членами интеграционного объединения; введение института гражданства интеграционного объединения; формирование единого экономического пространства; становление единого культурного, социального, гуманитарного пространства.[12]
Процесс оформления политического интеграционного объединения, его основных измерений отражается в понятиях «интеграционная система» и «интеграционный комплекс». Интеграционная система формируется через совокупность институтов и норм, общих для всех базовых единиц объединения (это политико-институциональный аспект интеграции); в понятии «интеграционный комплекс» акцентируются пространственно - территориальные масштабы и границы интеграции, пределы действия общих норм и полномочий общих институтов.
Политические интеграционные объединения различаются по базовым принципам и методам функционирования. Во-первых — на основе принципа диалога общих наднациональных органов; во-вторых — на базе принципа правового равенства государств-членов: в-третьих—на основе принципа координации и субординации (координация предполагает согласование действий и позиций государств — членов объединения и наднациональных структур, субординация характерна для более высокой ступени и предполагает обязательства субъектов приводить свое поведение в соответствие с установленным порядком; в-четвертых — на основе принципа разграничения предметов ведения и полномочий между наднациональными и национальными властями; в-пятых — на основе принципа политизации целей базовых единиц и передачи власти наднациональным структурам; в-шестых—на основе принципа взаимовыгодности принятия решений и, наконец, в-седьмых — на основе принципа гармонизации правовых норм и отношений интегрирующихся субъектов.[13]
Необходимо остановиться еще на одном типе интеграционных процессов — культурной интеграции. Термин «культурная интеграция», используемый чаще всего в американской культурной антропологии, во многом пересекается с понятием «социальная интеграция», используемым главным образом в социологии.
Культурная интеграция интерпретируется исследователями по-разному: как согласованность между культурными значениями; как соответствие между культурными нормами и реальным поведением носителей культуры; как функциональная взаимозависимость между различными элементами культуры (обычаями, институтами, культурными практиками и т. п.). Все эти интерпретации родились в лоне функционального подхода к исследованию культуры и неразрывно связаны с ним методологически.
Несколько иная трактовка культурной антропологии была предложена Р. Бенедикт в работе «Паттерны культуры» (1934). Согласно этой трактовке, обычно культуре присущ некий доминирующий внутренний принцип, или «культурный паттерн», обеспечивающий общую форму культурного поведения в различных сферах человеческой жизнедеятельности. Культура, как и индивид, представляет собой более или менее согласованный паттерн мышления и действия. В каждой культуре возникают характерные задачи, которые не обязательно свойственны другим типам общества. Подчиняя свою жизнь этим задачам, народ все в большей степени консолидирует свой опыт и разнородные типы поведения. С точки зрения Р. Бенедикт, степени интеграции в разных культурах могут различаться: одни культуры характеризуются высшей степенью внутренней интеграции, в других интеграция может быть минимальной.
Основным недостатком понятия «культурной интеграции» на протяжении длительного периода времени было рассмотрение культуры как статичной и неизменной сущности. Осознание важности ставших почти повсеместными в XX веке изменений в области культуры привело ко все большему осознанию динамики культурной интеграции. В частности, Р. Линтон, М.Д. Херсковиц и другие американские антропологи сосредоточили внимание на динамических процессах, посредством которых достигается состояние внутренней согласованности культурных элементов и происходит инкорпорация в культуру новых элементов. Ими отмечались избирательность принятия культурой нового, трансформация фор мы, функции, значения и практического использования элементов, заимствуемых извне, процесс адаптации традиционных элементов культуры к заимствованиям. В концепции «культурного отставания» У. Огборна подчеркивается, что интеграция культуры не происходит автоматически. Изменение в одних элементах культуры не вызывает немедленного приспособления к ним других ее элементов, и именно постоянно возникающая несогласованность — один из важнейших факторов внутренней культурной динамики.[14]