Еще в конце 1970-х - 1980-е гг. эмиграционный потенциал СССР в сфере научно-технического прогресса был довольно высок, так как значительная часть советской научно-технической интеллигенции не могла в полной мере реализовать свой научный потенциал. В 1990-е гг. основным стимулом интеллектуальной эмиграции из России стали внутренние, прежде всего экономические, факторы. По данным недавнего опроса, проведенного Центром миграционных и межрегиональных исследований среди студентов, аспирантов и преподавателей ведущих столичных вузов (МИФИ, МВТУ, МАИ, двух факультетов МГУ), около 70% респондентов в качестве основной причины выезда из России научно-технических специалистов называют материальные факторы. Это неудивительно, учитывая, что разница в оплате труда ученых в России и странах Запада носит десятикратный, а порой и тридцатикратный характер, а уровень финансирования российской науки в настоящее время приблизительно равен уровню таких европейских стран, как Румыния, Греция, Португалия. Из других основных причин приводились также нестабильная ситуация в стране (40%) и низкий уровень правовой защищенности ученых, отсутствие адекватной системы интеллектуального права (19%). Что касается проблемы научной и профессиональной реализации в России, столь остро стоявшей перед интеллектуальной элитой СССР, то 46% респондентов ответили, что полностью реализуют свой потенциал как специалистов в России, 31% - наполовину и лишь 13% - минимально [9].
Что касается географии современной российской “интеллектуальной эмиграции”, то если раньше 40% всех выехавших составляли жители Москвы и Санкт-Петербурга, то теперь их доля в общем потоке интеллектуальной миграции составляет не более 10%. Интересно соотношение между этнической и интеллектуальной эмиграцией из России. На первом месте среди стран, в которые направляются основные потоки этнической миграции из России, находится ФРГ, за ней следуют Израиль, США, Канада, Австрия. При этом по доле российских иммигрантов, имеющих высшее образование, лидирует Австрия (60%), за ней следуют Канада (48%) и Израиль (32%) [9].
Влияние интеллектуальной эмиграции на безопасность России не является однозначно негативным. В то же время существует некий порог критической массы интеллектуальной эмиграции, за которым могут последовать необратимые последствия в плане потери Россией своего места в мировой науке и технике. Кроме того, интеллектуальная эмиграция наносит особенно существенный удар по функционированию и воспроизводству научных школ в России. Это происходит прежде всего в силу “классического” принципа формирования российских научных школ, основанного на жесткой специализации, (в случае отъезда лидера научной школы разваливается вся школа), в противовес “проточной” системе, господствующей в западной науке. Еще не просчитаны и не осмыслены в полном объеме социально-демографические аспекты интеллектуальной иммиграции, которая охватывает преимущественно молодых специалистов, способствуя дренажу наиболее активных слоев российского населения и социальной структуры общества в целом, а также нарушению механизма социального воспроизводства в рамках семьи.
Кроме того, широкое распространение катастрофического сознания в российской научной среде не всегда адекватно реальной обстановке. Интересно, что в настоящее время в России наиболее эффективно развиваются те научные отрасли, которые не требуют больших материальных затрат. Причем это развитие идет как бы “снизу”, минуя формальные научные структуры, и происходит, как правило, на основе самоорганизации молодых ученых. Думается, пристального внимания заслуживает “утечка” высококвалифицированных научно-технических кадров не только и не столько за рубеж, но и в такие сферы деятельности, как бизнес и криминальные структуры.
Кроме того, тенденции изменения рынка труда в западных странах, усиление конкуренции приводят к тому, что, несмотря на желание многих ученых уехать за границу навсегда или по долгосрочному контракту, реализовать эту цель на практике, сохраняя себя именно в науке, может лишь незначительное меньшинство. При этом многие вынуждены снизить свой статус. Часть эмигрантов вынуждена сменить при выезде сферу профессиональной деятельности, и в этом случае Россия теряет ученого, а принимающая страна получает потенциального работника более низкой, другой квалификации, или даже безработного. В этом случае потери России не компенсируются приобретением для мировой науки.
Можно выделить три основных подхода к вопросу о том, насколько необходимо регулирование интеллектуальной эмиграции на государственном уровне. Первый подход предполагает активное регулирование государством миграционных процессов в этой сфере (точка зрения, господствующая в основном в “странах-донорах”). Второй подход пропагандирует государственное невмешательство, мотивируемое принципиальной невозможностью государства влиять на этот процесс. Наконец, третий подход, занимающий промежуточное положение между первыми двумя, может быть обозначен как концепция “ориентации на перспективу”, предполагающая жесткое согласование эмиграционного и иммиграционного законодательства и создание системы, которая устроила бы как стран-доноров, так и государств-получателей. Именно этот подход способен обеспечить формирование наиболее эффективной системы государственного регулирования процессов интеллектуальной эмиграции в целях обеспечения интересов безопасности России. Но если идеологической основой государственной политики в области регулирования интеллектуальной эмиграции станет лишь стремление “вернуть ученого и закрепостить его”, то такая политика не только изначально обречена на провал, но и может привести к обратному результату.
Негативные социально-экономические и политические последствия такого положения, особенно в перспективе, очевидны: в настоящее время процесс ”утечки умов” для России явно негативен.
Таким образом, совершенно очевидно, что назрел вопрос о разработке целостной системы государственного регулирования национального рынка труда с учетом влияния на него мирового рынка рабочей силы. По мере вовлечения нашей страны в мировой миграционный кругооборот возникает потребность в создании системы социально–правовой защиты эмигрантов, организации консультационной помощи при заключении трудовых контрактов и т. д. При этом необходимо, что бы такая политика строилась на основе двусторонних и многосторонних межгосударственных соглашений. Одна из таких программ уже представлена, к тому же имеется опыт ряда зарубежных стран и пути решение проблем, связанных с «утечкой умов». Осталось применить все это нашим государством на практике. Хочется верить, что в XXI веке ситуация изменится и российская экономика будет процветать.
В современном мире значительный размах приобрела межгосударственная интеллектуальная миграция. Между странами перемещаются значительные контингенты трудовых ресурсов высокой и высшей квалификации самых различных специальностей и профессий: артисты, спортсмены, художники, композиторы, писатели, но, пожалуй, самым емким, самым структурно дифференцированным и играющим наибольшую роль в развитии мирового научно-технического процесса является сегмент интеллектуальной межгосударственной миграции, охватывающий научные кадры и во много формирующий международный и внутригосударственные рынки научного труда.
Одной из характерных закономерностей современной межгосударственной миграции научных кадров является значительное и постоянное увеличение ее масштабов, вовлечение в мировой миграционный оборот кадрового потенциала науки большинства стран мира. Включение с конца 1980-х годов ученых стран Восточной Европы и бывшего СССР в мировой рынок интеллектуального труда позволяет говорить о том, что межгосударственная миграции научных кадров приобрела, по существу, глобальный характер. Так, согласно оценкам некоторых исследователей, только современная русскоязычная “научная диаспора” за рубежом с постоянно изменявшимся составом своих участников включала за 1992-1995 гг. в общей сложности порядка 30-40 тыс. человек. В тоже время, согласно нашим оценкам, в настоящее время за границу выехало занятых ранее в сферах науки, научного обслуживания, медицины не менее 180-250 тыс. человек, из которых не менее 100 тыс. занято за границей в сферах науки, научного обслуживания, высшего образования, научных исследований и разработок. Кроме того за последние несколько лет резко усилился поток студентов и аспирантов, обучающихся в высших учебных заведениях за границей, которых тоже следует рассматривать в качестве одного из контингентов “утечки умов” (оценки 10-15 тыс. человек, не считая стажеров) [9].
Заметно возрастает активность стран третьего мира в привлечении ученых, которые, в отличии, например от США и Германии, предъявляют спрос на научные кадры не только высшей, но и средней квалификации. Большой спрос на ученых, в первую очередь на профессорско-преподавательский состав, существует в Китае. Не скрывают своего интереса к ученым из стран Восточной Европы и СНГ Иран и Ирак, заинтересованные в первую очередь в притоке специалистов в области ядерных, химических, биологических технологий и технологий “двойного “ назначения и готовые им платить даже больше, чем в США. Существует спрос на специалистов, прежде всего по адаптации новых и новейших технологий, в Индии, Пакистане, Арабских эмиратах, ряде других стран.