В 1985 г. экономика Западной Европы вступила в фазу подъема, которая длилась семь лет. Поступательное движение интеграции в 80-х годах было закреплено подписанием Единого европейского акта (ЕЕА) на Люксембургском саммите в декабре 1985 г., провозгласившем в качестве первоочередной цели полную интеграцию рынка к концу 1992 г., что положило начало четвертому этапу развития ЕС.
Содержанием четвертого этапа (1986—1992 гг.) стало последовательное движение Сообщества по пути создания единого внутреннего рынка, отличающегося от общего рынка 60-х годов свободой движения не только товаров, но и услуг капиталов, рабочей силы, а также значительно большей согласованностью экономической и валютной политики государств-членов.
Для достижения данной цели Комиссией ЕС (КЕС) была разработана Белая книга, содержащая 300 предложений по устранению физических, технических и налоговых барьеров, препятствующих функционированию единого внутреннего рынка. Так, в ряде отраслей развитие внутриевропейской торговли сдерживалось вводимыми государством нормами и стандартами. Нередко государственное лицензирование или практика госзаказов (на 90% их получали национальные предприятия) фактически обеспечивали национальным производителям монопольное положение на внутреннем рынке.
К моменту опубликования Белой книги в 1985 г. Совет министров ЕС принял более 100 регламентов и директив по выравниванию технических норм и стандартов, однако лишь небольшая их часть была реализована. Учитывая этот негативный опыт, в основу формирования единого рынка вместо концепции гармонизации (законодательного согласования отличных друг от друга национальных нормативов) была положена идея взаимного признания. Суть ее состоит в том, что если какое-либо изделие произведено в одной из стран-членов с учетом имеющихся там правил и национальных законов, то не должно существовать никаких барьеров для его свободной продажи во всех государствах ЕС. Таким образом, только рыночный механизм определяет возможности реализации продукции на всей территории Сообщества. На едином рынке ЕС принцип межгосударственной гармонизации применяется только при выработке требований к производимым товарам, обеспечивающих здоровье и безопасность граждан.
Для устранения финансовых барьеров на пути свободного перемещения капиталов к 1990 г. был отменен валютный контроль в большинстве стран ЕС (хотя во время кризиса 1992 г. несколько членов ЕВС были вынуждены вернуться к нему). Для этих стран решение об отмене валютного контроля, предусматривающего защиту национальной валюты от спекулятивных атак путем ограничения продажи резидентами национальной валюты за иностранную, имело ряд негативных последствий.
Снятие валютного контроля ослабило воздействие государства на курс национальной валюты путем проведения ее ревальвации или девальвации. Уменьшилась возможность осуществления государством антициклического регулирования (применения девальвации для стимулирования совокупного спроса и роста занятости или использования ревальвации как инструмента ограничения инфляции). Однако своей договоренностью об отмене валютного контроля государства ЕС показали, что использование кредитно-денежной и валютной политики для них менее важно, чем движение к единому европейскому рынку.
Значительного прогресса удалось добиться и в понижении барьеров для свободного передвижения рабочей силы на территории ЕС. Каждый человек из стран Сообщества имеет право искать работу или проживать в любом государстве ЕС.
Таким образом, к концу 1992 г. (менее чем за пять лет) было завершено строительство единого европейского внутреннего рынка. Немалую роль в этом сыграл Единый европейский акт (ЕЕА), который не только поставил перед Сообществом задачу, но и предложил процессуальный инструмент для ее реализации.
Если раньше большинство решений должно было приниматься единогласно, что тормозило интеграционный процесс, то ЕЕА предусматривал принятие решений квалифицированным большинством (за исключением вопросов, связанных с налогообложением и свободным передвижением лиц), так что один или два члена ЕС, занимающие протекционистскую позицию, больше не могли блокировать решения большинства.
Переход к единому внутреннему рынку позволил уже к 1996 г. создать в Западной Европе от 200 до 900 тыс. новых рабочих мест, поднять уровень средних душевых доходов на 1,1— 1,5%, снизить инфляцию на 1—1,5%, увеличить промышленный экспорт на 20—30%, сократить разрыв внутренних цен в разных странах ЕС с 22,5% до 19,6%, привлечь в ЕС 44% всего международного вывоза капитала (против 28% в 1992 г.)1. Сближение основных макроэкономических показателей стран ЕС, высокая степень их интегрированности, накопленный опыт выполнения интеграционных программ позволили перейти к новому этапу развития ЕС.
Пятый этап развития интеграционных процессов в Западной Европе (1993—2002 гг.) обусловлен переходом от единого внутреннего рынка к экономическому и валютному союзу (ЭВС) в соответствии с Договором о Европейском Союзе, подписанном в феврале 1992 г. в Маастрихте (Нидерланды). Экономический союз предусматривает тесную координацию экономической политики государств-членов на основе рекомендаций при возрастающем контроле Совета и Комиссии ЕС, а также сближение уровней экономического и социального развития стран ЕС. Валютный союз нацелен на создание независимой Европейской системы центральных банков стран ЕС во главе с Европейским центральным банком, унификацию денежно-кредитной и финансовой политики и переход к единой европейской валюте — евро
Маастрихтский договор предусматривал постепенный переход к Валютному союзу. Для входа в зону евро были разработаны три основных условия. Во-первых, инфляция не должна превышать средний уровень инфляции трех стран ЕС с наиболее стабильными денежными единицами. Это условие было наиболее достижимым для европейских стран, поскольку к 1999 г. уровень инфляции в Германии не превысил 1,4%, во Франции 1,2% и в Великобритании — 2,4%, в то время как уровень инфляции по Маастрихтским критериям составил 2,7%.
Во-вторых, государственный долг не должен превышать 60% величины ВВП. Разброс по этому показателю среди стран ЕС был очень высок. Так, государственный долг Великобритании, Франции, Германии не превышал 60%", в то время как государственный долг Бельгии в 1996 г. составил 142%, Италии — 122%, Швеции, Голландии, Ирландии и Финляндии — около 70%.
В-третьих, годовой бюджетный дефицит не мог превысить 3% ВВП. Эта цифра для большинства стран была наиболее трудно достижима несмотря на жесткую бюджетно-финансовую дисциплину. Даже в наиболее развитых странах ЕС наблюдалось превышение Маастрихтских критериев. В Германии дефицит бюджета в 1996 г. составлял 4,0%, в Великобритании и Франции — 4,4%, в Италии — 6,2%.
Уже сама по себе подготовка к введению евро, конкуренция за место в ее зоне позволили существенно стабилизировать государственные финансы «еврогосударств». Их средний бюджетный дефицит за 1993—1998 гг. сократился с 9,1% до 2,4% ВВП, объем государственных расходов — с 52,4 до 48,7% ВВП. Сам ВВП вырос в 1997 г. на 2,6% (в 1996 г. — на 1.8%), совокупное потребление — на 2,3% (1,5%), внутренние инвестиции — на 4,3% (2,1%). По мнению специалистов, именно такая макроэкономическая стабилизация позволила Европе в минимальной степени ощутить последствия финансовых кризисов в Азии, России и Латинской Америке. Именно сюда устремились капиталы из этих регионов, что вызвало рост притока иностранных инвестиций в Европу в 1997—1998 гг. на 36%.
По пропускным критериям присоединения к «зоне евро» Совет ЕС допустил Австрию, Бельгию, Германию, Ирландию, Испанию, Италию. Люксембург, Португалию, Финляндию, Францию и Нидерланды. Эти 11 стран с 1 января 1999 г. окончательно зафиксировали курсы своих национальных валют по отношению к евро и перешли на использование в расчетах безналичных евро. С 1 января 2002 г. в денежном обращении появятся банкноты евро при одновременном хождении национальных валют. Однако уже с 1 июля 2002 г. национальные валюты стран, вошедших в ЭВС, прекратят свое существование.
Переход от валютной раздробленности к единой валюте существенно продвинул вперед процесс интеграции в Европе, ибо складывающийся единый внутренний рынок ЕС уже не мог опираться на различные денежные системы, остающиеся в национальном подчинении. Это сохраняло бы внутри ЕС очевидные различия в организации кредита, расчетов, курсовой политики, а, следовательно, и связанные с этим валютные риски, задержки платежей, различия в налогах, ценах, разнобой во внешней валютной политике. С переходом к евро ЕС превращается в консолидированную валютную зону, способную дополнительно стимулировать экономический рост и на равных соперничать с американским долларом и японской йеной. Однако переход к новой валюте сопряжен с большими трудностями. Если в первый месяц курс евро вырос и по отношению к йене и по отношению к доллару, то в последующие месяцы стала происходить последовательная частичная девальвация евро по отношению к доллару (с 1,12 долл. за евро в феврале до 1, 045 в ноябре 1999 г.). Это объясняется замедлением темпов экономического роста в Европе в начале 1999 г. при непрекращающемся с 1991 г. экономическом росте в США, а также политическими факторами (войной в Югославии, финансовым и политическим кризисом в России и др.).
Опасения экспертов вызывает также устранение с образованием ЕВС важнейших инструментов антикризисного регулирования: гибких валютных курсов и национальной кредитно-денежной политики. В условиях ориентации большинства стран, вошедших в ЕВС, на экспортно расширяющийся рост, отсутствие данных инструментов в арсенале экономической политики государств может привести к ухудшению их положения на мировом рынке.
Кроме того, тормозит развитие экономической и валютной интеграции образование внутри ЕС отдельных групп государств, относящихся к «еврозоне» и не входящих в нее, что усложняет отношения внутри ЕС. Не готовы присоединиться к евро по финансовым показателям Греция, Швеция и Дания. Великобритания также пока не собирается интегрироваться в Валютный союз, так как считает нежелательной сверхконцентрацию наднациональных интересов в ЭВС.