Основной функцией социальной политики государства в западноевропейских странах является перераспределение общественного продукта в елях обеспечения кол-лективных социальных потребностей (здравоохранение и охрана труда, щита окру-жающей среды, образование и профессиональное обучение) и социального обеспе-чения тех групп населения, которые нуждаются в поддержке государства (пенсионеры, лица с нулевой или ограниченной трудоспособностью, безработные, многодетные семьи и т.п.). Именно эта новая функция, эти новые направления государственного ре-гулирования нашли отражение в теории и практике "государства благосостояния".
Основная функция наднациональной социальной политики состоит в координации социальной политики, осуществляемой государствами-членами, и лишь во-вторых - в использовании и перераспределении ограниченных финансовых ресурсов для осуществ-ления социальных программ, представляющих общий интерес для государств-членов и содействующих развитию интеграции в целом. Соотношение национального и над-национального уровней социальной политики, как и различия между их функциями, пожалуй, наиболее наглядно проявляются при сравнении финансовых ресурсов, которые используются на социальные цели ЕС.
Социальные расходы включают в себя не только затраты на социальные цели, произведенные из государственного бюджета. Последние - примерно вдвое мень-ше. Но и средства из структурных фондов расходуются, строго говоря, не только на социальные цели. Можно с абсолютной уверенностью утверждать, что на протя-жении ближайших 10-15 лет никаких порядковых изменений в этом соотношении не произойдет.
Стремление государств-членов противодействовать тенденции к чрезмерной централизации функций управления в ЕС нашло отражение статье 5 Договора, учредившего Европейское ( общество (консолидированная версия), согласно кото-рой компетенции институтов разного уровня: от местного до наднационального – рас-пределяются на основе принципа субсидиарности. Суть принципа состоит в том, что на более высок уровне принимаются только те решения, которые не могут при-няты на более низком уровне. Страны ЕС по - прежнему находятся на разных уровнях экономического развития, поэтому социальные расходы в расчете на душу населе-ния, выраженные в абсолютных показателях, различаются в несколько раз. Так, в 1994 г. тройку стран с наивысшими показателями составляли Дания (8 020 экю), Люксембург (7 279) и Германия (6 520), а тройку с самыми низкими показателями – Греция (1 236 экю),Португалия (1 435) и Испания (2 451) . И хотя в ЕС осущест-вляется определенное перераспределение произведенного валового продукта (в том числе через специально созданный для этого Фонд сплочения), масштабы его весь-ма скромны. Ожидать их увеличения не приходится, так как это было бы сопряжено с понижением социальных стандартов и реального уровня жизни в "богатых" стра-нах. Во всяком случае национальные системы социального обеспечения и особенно их финансы наверняка останутся в ведении государств-членов.Несколько иначе обстоит дело с гармонизацией социальных систем и социаль-ной политики. Постмаастрихтская программа действий в социальной области пре-дусматривает дальнейшее продвижение в этом направлении, хотя сейчас задача пол-ной гармонизации не ставится. Тем не менее, эта тенденция будет развиваться. Чем дальше заходит процесс формирования единого экономического пространства, тем сильнее действуют импульсы к формированию единого социального пространства. Применительно к экономическому пространству иногда говорят также о его однородности. В действительности, если такая однородность и есть, то она относительна даже в нынешнем ЕС, а после вступления в него стран Центральной и Восточной Европы о ней придется просто забыть.
Это относится и к формированию единого социального пространства в ЕС. Оно не является однородным, если иметь в виду фактическую социальную ситуа-цию в отдельных государствах-членах и их регионах. В большей мере именно поэто-му такое пространство складывается медленно. Но оно постепенно формируется как единое в правовом отношении. Шаг за шагом ЕС продвигается по пути разработки и принятия общих правовых норм, регулирующих свободное движение лиц, их трудо-вую и профессиональную деятельность, безопасность труда и охрану здоровья, за-щиту окружающей среды и прав потребителей и т.д. и т.п. Ключевую роль в этом продвижении сыграли базовые документы - договоры, учредившие три Европейс-ких сообщества (особенно Римский договор, учредивший ЕЭС), Единый европейский акт, Маастрихтский и Амстердамский договоры. Каждый из них устанавливал об-щие рамки и основные направления развития коммунитарного права, определяя пра-вовое поле, в котором могут действовать главные институты Союза, принимающие нормативные решения. Именно таким способом шло расширение правового регулиро-вания в социальной сфере. накопление массива соответствующих нормативных доку-ментов, развитие права ЕС, которое признано приоритетным по отношению к нацио-нальному законодательству и подлежит включению в последнее. В постмаастрихтс-кий период масштабы и интенсивность действий ЕС в этом направлении значительно возросла и, по всей вероятности, будет возрастать и впредь. Как писал сотрудник Европейского университетского института во Флоренции Дж. Маджоне в 1993 г., "Будущая "социальная Европа" возникнет не как наднациональное государство благосостояния, а как все более богатое пространство политики и институтов социального регулирования. Отчеты о действиях ЕС в социальной области, которые являются составной частью ежегодных "Общих докладов о деятельности Европейского союза", свидетельствуют о том, что в период 1992-1998 г. насыщен-ность пространства социального регулирования заметно возросла.Однако есть сомнения в том, что и в дальнейшем это продвижение будет столь же динамично.
Во-первых, нет ясности в том, как будет меняться мирохозяйственная конъюнктура, влияние которой на все без исключения страны и регионы в эпоху глобализации существенно увеличилось.Во-вторых, переход ЕС к единой валюте сопряжен с определенными трудностями, которые могут сказаться и в социальной сфере.В-третьих, экономическое соревнование с Соединенными Штатами и Японией складывалось в 90-е годы не в пользу ЕС. По темпам роста он отставал от США, а в области научно-технического прогресса - от обоих конкурентов. Главная цель пере-хода к ЭВС и евро заключается в том, чтобы преодолеть отрицательную динамику со-перничества, но шансы Союза на успех скорее всего не выше, чем вероятность неудачи.В-четвертых, все более существенным негативным фактором социального развития в большинстве стран Союза, особенно в самых крупных странах - Германии, Франции, Великобритании и Италии, становятся неблагоприятные демографические процессы. Это прежде всего крайне низкая рождаемость и как следствие – стагна-ция численности коренного населения и его прогрессирующее старение. Помимо от-носительного или даже абсолютного сокращения ресурсов рабочей силы, экономи-чески активному населению придется нести все большее налоговое бремя, чтобы обес-печивать приемлемый уровень жизни пенсионерам. Вряд ли можно рассматривать как благоприятную тенденцию и дальнейший рост иммиграции из неевропейских стран. Согласно расчетам, в ближайшие 25 лет 75% прироста населения в странах Западной Европы произойдет за счет международной миграции и более высокой рождаемости в семьях мигрантов. Процесс социальной и тем более культурной интеграции мигрантов неевропейского происхождения протекает крайне медленно. Наконец, в первое десяти-летие XXI в. предстоит новое расширение Союза. У его порога стоят в ожидании 13 стран с общей численностью населения в 170 млн. человек и производством ВВП на душу населения в пределах 25-70% от среднего уровня в ЕС. Пока никто из ответст-венных лиц не разъяснил, на какие затраты готов пойти Союз во имя расширения "единой Европы", но даже при скромной смете расходов экономическая и со-циальная цена принятия хотя бы части этих стран не может не быть весьма значи-тельной. Учитывая все это, перспективы дальнейшего развития социальной полити-ки Союза можно было бы оценить как весьма неопределенные, а в лучшем случае – умеренно оптимистические.