Действовавший до сих пор конкретный механизм регулирования и контроля за вывозом капитала осуществлялся следующим образом. Экспорт капитала в виде проведения капитальных операций (различного рода инвестиции и операции, связанные с кредитованием на срок более 180 дней) преимущественно производился в соответствии с разрешениями Центрального банка и согласно порядку, который он устанавливал. Центральный банк анализировал обоснованность операций и их соответствие государственным интересам и нормам права. Работа коммерческих банков контролировалась Центральным банком, и это давало определенные гарантии, что капитальные операции будут проведены на основе официальных разрешений.
В связи с этим основная масса вывоза, особенно незаконного, приходилась на текущие валютные операции, которые российским законодательством было разрешено проводить без ограничений. К текущим операциям относятся: платежи и расчеты за поставляемые товары и услуги, расчеты неторгового характера, выплата процентов и дивидендов по банковским счетам, кредитам, инвестициям в ценные бумаги и в уставный капитал предприятий и организаций, движение краткосрочного ссудного капитала и т.д. Утечка национального капитала происходила (и в значительной части происходит и сегодня), в частности, под видом оплаты заграничных информационных и интеллектуальных услуг, непоступления валютной выручки экспортеру или товаров импортеру, расчетов за товары и услуги по высоким ценам или, наоборот, продажи товаров по низким ценам, выдачи кредитов российскими банками нерезидентам, выдачи кредитов иностранными контрагентами под высокие проценты и т.д.
Развитие системы валютного регулирования после начала экономических преобразований в нашей стране происходило, прежде всего, в результате постоянного совершенствования Центральным банком и правительством России механизмов противодействия бегству капиталов. В первой половине 90-х годов экспортеры российского капитала использовали для переправки капитала за границу преимущественно такой метод, как невозврат выручки от экспорта товаров.
До 1994 года невозврат экспортной выручки достигал, согласно некоторым оценкам, 50-70% от стоимости экспортированных товаров. В результате ужесточения контроля над экспортом, введения паспорта сделки с описанием особенностей экспортных контрактов, их стоимости и сроков реализации невозврат существенно сократился. В 1995 году он составлял уже не более 4%. К этому времени российские предприятия и организации, занимавшиеся незаконным вывозом капитала, `перепрофилировались` на предоставление зарубежным контрагентам авансов по неисполняемым импортным контрактам. Банк России и Государственный таможенный комитет в ответ на это разработали инструкцию, в которой определялись меры контроля за импортными операциями, что существенно снизило возможности экспорта капитала по этому каналу. После дефолта, усилившего бегство капиталов, Центральным банком был введен порядок резервирования рублевых депозитов в размере 100% от суммы предоплаты за импорт товаров. Уполномоченные банки были обязаны сохранять депозит до предоставления документов о поступлении импортных товаров на территорию России. Эта мера резко сократила суммы авансовых платежей за импорт, с помощью которых из страны уходила значительная часть национального капитала.
В ответ многие экспортеры капитала начали прибегать к другим приемам. В частности, значительное распространение получило манипулирование внешнеторговыми ценами, а также контрактами на покупку за рубежом работ и продуктов интеллектуальной деятельности. Проверка обоснованности как цен, так и подобных контрактов представляется довольно сложным делом, и этим широко пользуются предприниматели, переводящие огромные суммы за границу.
В период, предшествовавший вводу нового, более либерального валютного законодательства, в средствах массовой информации усилилась критика политики использования валютных ограничений для сдерживания оттока капиталов за границу. При этом в качестве аргумента отмечался факт продолжающегося его вывоза, несмотря на применение ограничений. Интересно, что и в Правительстве, и в Государственной Думе данный аргумент также постоянно использовался теми, кто `проталкивал` валютную либерализацию. Однако он не является серьезным основанием для ликвидации ограничений. Упразднение ограничений неизбежно приведет к еще большему оттоку капиталов.
Во-первых, как показывает практика использования валютных ограничений в нашей стране, как и в других странах, при их введении вывоз капитала уменьшается. В России он существенно сократился в 1994 году в связи с ужесточением контроля за товарным экспортом, а также в 1998 году в результате введения более жестких мер регулирования и контроля за платежами по импорту. Правда, по мере адаптации предпринимателей к изменившимся нормам регулирования, впоследствии каждый раз происходило нарастание вывоза капитала. И все же в течение определенного периода удавалось его сдерживать. Таким образом, опыт регулирования показывает, что валютные ограничения могут быть вполне эффективными, но только в том случае, если они оперативно реагируют на новые технологии и приемы незаконного экспорта капитала, то есть видоизменяются и совершенствуются в соответствии с новыми условиями.
Во-вторых, наличие ограничений сдерживает экспорт капитала тех предпринимателей, которые являются законопослушными и не пользуются всякого рода уловками для того, чтобы обойти закон. Поэтому их отмена неизбежно увеличит число экспортеров капитала; объемы вывоза в таком случае возрастут.
Однако, ныне взят курс на либерализацию валютного режима страны и отмену созданной за десятилетие системы валютных ограничений. Правительство, как ни странно, в этом видит средство для привлечения инвестиций. Оно считает, что Россия в результате будет более привлекательной для иностранных инвесторов: отсутствие ограничений для вывоза капитала усилит доверие к России как объекту вложений. Заблуждение правительства заключается в том, что оно смешивает совершенно разные вещи: вывоз капитала со стороны российских предпринимателей и вывоз, осуществляемый иностранцами.
Для иностранцев, конечно, необходим свободный режим. Но он, в сущности, существовал и в рамках прежнего законодательства, которое не содержало значительных препятствий для вывоза. Были, правда, незначительные ограничения, связанные с установлением определенных сроков проведения конверсионных операций, что было направлено на предотвращение обвала российского фондового и валютного рынков. Но если какой-либо иностранец имел намерения вывезти капитал из России, никто ему в этом помешать не мог, если он это делал в пределах инвестированного когда-то капитала и полученной в результате его применения прибыли.
Другое дело - национальный капитал. Для его вывоза необходимы действенные валютные ограничения. И они никоим образом не могут уменьшить доверие иностранных инвесторов к России. Напротив, если меры по сдерживанию вывоза капитала российскими предпринимателями окажутся эффективными, то это ослабит негативный демонстрационный эффект воздействия на иностранных инвесторов[7].
Конечно, тут возникает вопрос о том, как долго следует поддерживать валютные ограничения? Ответ определяется теми предпосылками, которые обусловливают их применение. Они нужны, видимо, до тех пор, пока имеет место массированный вывоз капитала или реальной является опасность такого вывоза. Но это означает, что временные рамки ограничений зависят от инвестиционного климата. Ограничения могут быть сняты тогда, когда для российских предпринимателей станут более выгодными вложения денег в национальную экономику, нежели в компании и ценные бумаги за рубежом, а также тогда, когда будет разрушена система теневого и полутеневого присвоения доходов российскими предпринимателями, которая включает в себя в качестве необходимого элемента вывоз капитала за границу. Если удалось бы сдержать отток связанного с этой системой капитала, то можно было бы прогнозировать увеличение в деловой жизни России доли легального бизнеса и рост внутренних инвестиций, по крайней мере, в форме возрастания объемов самофинансирования предприятий. Рост же внутренних инвестиций способен улучшить общую конъюнктуру в стране и сделать ее более привлекательной для иностранных инвесторов.
Российское же правительство вводит новое, более либеральное валютное законодательство, которое, как оно считает, поможет сделать рубль полностью конвертируемой валютой. В самом общем плане либерализация валютного режима будет осуществляться по следующим направлениям.
Новая версия отменяет применявшийся ранее принцип приобретения экспортерами иностранной валюты в соответствии с заключенными контрактами. Другими словами, сейчас предприниматель может приобрести любую сумму валютных средств. Это положение означает явное ослабление контроля за валютными операциями, оно в значительной степени облегчает вывоз капитала.
Новое законодательство кардинально меняет также механизм регулирования валютных операций, связанных с движением капитала. Устраняются действовавшие ранее ограничения по операциям капитального характера, связанным с долгосрочным кредитованием, вложениями в акции и паи иностранных предприятий и организаций, другие ценные бумаги, заграничную недвижимость и т.д. Прежде всего, речь идет о том, что новый закон ликвидирует порядок обязательного индивидуального рассмотрения целесообразности проведения данных операций и выдачи соответствующих разрешений. Таким образом, закон говорит предпринимателям, что вывозить капитал (конечно, если он имеет легальный характер, очищен от обязательств по фискальным платежам) теперь нет необходимости путем использования разных мошеннических схем при проведении текущих валютных операций. Приобретенную иностранную валюту свободно и открыто, не спрашивая ни у кого разрешений, можно вкладывать в разнообразные инвестиционные объекты.