Короче, мы рискуем поставить под угрозу наши самые важные союзнические отношения и способствовать более глубокому сотрудничеству между нашими серьезнейшими потенциальными противниками, а также, вероятно, разрушить режим нераспространения, если мы не отнесемся к проблеме ядерной обороны с величайшей мудростью и искусной дипломатией..
Нам нужно предпринимать все усилия для того, чтобы превратить вопрос о противоракетной обороне из теперешней самой большой угрозы американо-российским отношениям в величайшую возможность для реального сотрудничества в области безопасности. В июне 2000 г., а также в апреле 2001 г., русские признали, что Соединенным Штатам, России и Европе следует совместно заняться обсуждением и анализом этой угрозы с целью разработать объединенные меры для того, чтобы устранить эту угрозу Путем политических и дипломатических средств и с помощью разработки эффективных оборонительных систем. На данном этапе русские в своем предложении НАТО во время визита лорда Робертсона в Москву в феврале предложили такие дискуссии и сотрудничество, а также выразили мнение, что Россия и Европа больше, чем США, подвержены опасности ракетных нападений, поскольку системы средней дальности больше разработаны в странах, которые практически все находятся на периферии Российской Федерации (Иран, Индия, Пакистан и т.д.), чем МБР, которые могли бы угрожать Соединенным Штатам. Было высказано много предположений о том, насколько искренни российские предложения, или же они больше символичны и предназначены главным образом для того, чтобы задержать какое-то распространение ядерного оружия и отколоть США от их союзников. Заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы и один из ведущих специалистов России по ядерным стратегическим вопросам Алексей Арбатов сказал , что Соединенные Штаты и Запад сделают ошибку исторического масштаба, если не примут российское предложение всерьез, поскольку сотрудничество по вопросу об угрозе распространения и совместная разработка систем против этой угрозы несут в себе семена реальной интеграции России и Запада в области безопасности.. Тем не менее, к этим дискуссиям необходимо отнестись в высшей степени серьезно. Как раз сейчас администрация Буша вновь обратилась к вопросу о противоракетной системе и, естественно, к российской политике в целом.
Но, конечно, с русскими ничто никогда не бывает просто и открыто. Тогда как, с одной стороны, российское правительство выразило желание сотрудничать с США и Европой в том, чтобы устранить ракетную угрозу, американское правительство, с другой стороны, много лет было озабочено ролью российских ученых, инженеров и предприятий в распространении ракетно-ядерных технологий в так называемых "проблемных государствах" или государствах-"изгоях". Отделение целенаправленных, санкционированных государством мероприятий по распространению от мероприятий по распространению, не санкционированных государством и не контролируемых эффективно государством, является очень трудной проблемой в хаотичной постсоветской России. Многие рассекреченные, неподтвержденные сообщения рассказывают о российских ученых и экспертах по технологиям, уехавших из России, чтобы работать в северокорейских, китайских и иранских лабораториях, институтах и на заводах. Есть также сообщения о русских, которые предоставляют помощь этим и другим программам вооружений электронными средствами, оставаясь в России. В некоторых случаях государству может быть удобно иметь "правдоподобную отрицаемость" для таких мероприятий, а в других случаях они действительно могут быть вне государственного контроля. Эта проблема подчеркивает важность оказания помощи безработным или частично занятым российским ученым в области вооружений и экспертам в области технологий, а также потребность в американских людских и технических ресурсах отслеживания ситуации[46].
Вопрос о передачах вооружений и технологии будет трудным как для Соединенных Штатов, так и для России, поскольку это та область, где наши интересы в некотором смысле просто расходятся. Русские мотивируют передачи этих технологий двумя моментами: экономической и национальной безопасностью. Продажа вооружений – это сфера, где российская промышленность может быть конкурентоспособной, а военно-промышленный комплекс (ВПК) нуждается в заказах, поскольку российские поставки вооружений за последние годы резко упали. В 2000 г. объем российских продаж вооружений составил сумму около 4 млрд. долл. (около 15% от сделок США по вооружениям, и намного ниже уровня советского периода), и двумя основными клиентами являются Китай и Индия - на уровне 1 млрд. долл. в год, а решение возобновить продажу оружия Ирану за несколько лет сделают Иран третьим крупнейшим клиентом русских. Российская проблема заключается в рынках: пока русские не имеют доступа на традиционные американские и европейские рынки, они будут вынуждены искать их в местах, которые нам не нравятся. Нужно дать возможность русским продавать оружие, которое они производят, например, в Европе, где Россия потеряла свой самый большой рынок после распада Организации Варшавского договора. Нам также нужно понять, что продажа вооружений Россией существенно помогает российскому ВПК выжить, и понятно, что российские лидеры считают, что выживание пусть даже самой маленькой части старого советского военно-промышленного комплекса отвечает российским национальным интересам.
Другой вопрос, который нам нужно иметь в виду, заключается в следующем: то, как Россия осознает свои интересы в области безопасности, естественно, в некоторых случаях расходится с нашим собственным восприятием, и это естественно, потому что Россия стоит перед лицом совершенно других стратегических условий. Это напрямую применимо и к международной безопасности. Россия по периферии окружена на юге и на востоке целым рядом растущих держав международной системы в то время, как ее собственная мощь резко уменьшилась. Конкретно имеем здесь в виду Китай и Индию, и в меньшей степени Иран. Россию отчасти можно понять в ее попытках сотрудничать с этими государствами для продвижения своих собственных интересов. Существуют геополитические причины для этих отношений, которые напрямую не мотивируются желанием противостоять Соединенным Штатам, а эти продажи оружия нельзя объяснить только желанием противопоставить себя США. Ясно, что есть такие аспекты этих отношений и продаж вооружений, которые идут вразрез с нашими интересами, но многие из этих проблем России не касаются Соединенных Штатов, несмотря на подстрекательскую риторику некоторых российских политологов и правительственных официальных лиц.
И наконец, несколько слов о европейской безопасности и НАТО. Из-за огромной территории России, ее военной мощи, социально-экономических трудностей и сложного смешения совместных интересов и противоречий с Западом, она явно не вписывается в возникающую архитектуру евро-Атлантической безопасности. Культурная самобытность России столетиями испытывала противоречие между восхищением и пренебрежением по отношению к экономическим и политическим достижениям Европы. Россия никогда не могла полностью решиться - хочет ли она присоединиться к "общему европейскому дому", как об этом говорил бывший президент Горбачев, или же остаться в стороне в своем уникальном евразийском величии. Что еще больше усложняет ее "почти шизофрению" по отношению к Западу: в прошлом десятилетии Россия из всех великих держав в современной истории испытала самое резкое падение национальной мощи, и Европа - это место, где российская внешнеполитическая элита наиболее остро чувствует последствия советского краха.[47]
Несмотря на горечь и разочарование недавних лет, американские политики и аналитики России не должны полностью сбрасывать со счетов с трудом завоеванные достижения, которые поддерживают мнение о том, что более кооперативный подход партнеров по Североатлантическому союзу к России будет важен для поддержания и развития европейской безопасности. Бывший российский премьер-министр Виктор Черномырдин наряду с бывшим президентом Финляндии Ахтисаари помогли провести переговоры о завершении войны в Косово, эффективно предотвратив дальнейшую опасность натовского "распутывания" в Косово. Россия понимает, что она должна установить модус вивенди с НАТО, выступающей в качестве первостепенного института безопасности в Европе, и мы должны энергично поработать, чтобы это произошло. Процесс расширения НАТО необходимо продолжать, и никакое государство не должно иметь явного или подразумеваемого права вето по вопросу о присоединении к альянсу других государств. Тем не менее, предлагаем НАТО быть более осмотрительной в приглашении бывших советских республик к присоединению, и, конечно, имеем здесь в виду главным образом государства Балтии.
К сожалению, в 1990-х годах вопрос о расширении членства и миссии 'НАТО отнимал слишком много времени у политиков. В то время, когда традиционные риски в области безопасности, связанные с соперничеством великих держав в Евразийском регионе, резко уменьшились, спорам по поводу НАТО в 1990-е годы было отдано слишком много сил, которые должны были быть брошены на решение растущих нетрадиционных вопросов безопасности. Сегодня и завтра такие проблемы, как ослабление государства, ухудшение окружающей среды, эпидемические заболевания, безопасность ядерных материалов, миграционные потоки и неблагоприятные демографические тенденции, преступность и коррупция, а также другие вопросы представляют собой гораздо более непосредственные угрозы для российской и более широкой европейской безопасности. Эти угрозы являются трансграничными по природе и поэтому представляют собой непосредственную угрозу для Евразийского региона в целом. Лицам, определяющим политику, неправительственным организациям, а также ученым нужно искать гораздо больше ресурсов для того, чтобы заниматься этими общими проблемами и находить общие решения. И опять-таки, многие вопросы безопасности, которые касаются России и Европы, не затрагивают США. По этой же причине расширение Европейского Союза дальше на восток будет оказывать гораздо больше реального воздействия на российские интересы, особенно экономические, чем расширение НАТО; российским аналитикам и лицам, определяющим политику, нужно уделять больше внимания этим вопросам, чем гневному возмущению по поводу опасностей НАТО.