В отношении таких стран, как Китай, Индия, ряд латиноамериканских и азиатских стран и, отчасти, России, время для обобщающих выводов относительно адаптации государства и национальной экономики к вызовам глобализации еще не пришло. Можно лишь отметить, что в странах, где удалось приостановить кризисные последствия «дерегулирования» национальной экономики, сделано это было как раз вопреки рекомендациям «вашингтонского консенсуса» в отношении отказа от государственного регулирования рыночных процессов.
В том, что касается сегодняшнего представления о соотношении рыночного и государственного регулирования в условиях глобализации, мнению автора созвучны слова Президента МБРР Дж. Вульфенсена: «…хорошее правительство – это не роскошь, а жизненная необходимость. Без эффективного государства устойчивое развитие, и экономическое, и социальное, невозможно». Автор разделяет мнение отечественных и зарубежных экономистов, полагающих, что к числу методов корректировки правил глобальной конкуренции на внутреннем рынке в интересах граждан и деловых кругов страны относятся: «национальный контроль над природными ресурсами и ключевыми отраслями экономики, защита внутреннего рынка и интересов отечественных товаропроизводителей на рынке внешнем, ограничение иностранных инвестиций в жизненно важных для реализации национальных интересов сферах, предотвращение финансовых спекуляций, проведение активной политики стимулирования научно-технического прогресса и инвестиционной активности, государственный контроль за денежной системой и управление эмиссионным доходом, эффективный валютный контроль. Это, наконец, выращивание предприятий – национальных лидеров, конкурентоспособных на мировом рынке и играющих роль «локомотивов» экономического роста».
Обобщая проанализированный материал, автор, выделяет следующие негативные стороны процесса глобализации на уровне национальных государств:
1) Во-первых, глобализация – и все характеристики, связанные с ней – как никогда ясно показала огромные различия в доходах разных стран и в рамках одной страны. На рубеже 20-21 веков 200 наиболее богатых людей мира располагали личным богатством в размере 1 трлн. долларов, что составило 2,5% мирового ВВП; 20% населения, так называемый «золотой миллиард», проживающие в развитых и богатых странах, контролируют 82% мирового экспорта, 70% прямых инвестиций, 75% телефонных линий. В то же время на долю 20% людей из наименее развитых стран приходится не более 1,5% по всем указанным выше параметрам.
Таким образом, глобализация мировой экономики способствует усилению отсталости многих развивающихся стран от современного уровня цивилизации.
2) Во-вторых, граждане более богатых стран все лучше осознают крайне бедственное экономическое положение жителей беднейших регионов мира. Но когда дело доходит до того, чтобы предпринять действия, которые могут быть для них невыгодными, начинаются колебания. В то же время на уровне правительств (как можно заметить по реакции на призывы о списании долгов и увеличению помощи в 2000 г.) заметно нежелание как нарушить механизмы свободного рынка, так и оскорбить избирателей неприемлемой переменой приоритетов. Опять же, нравственное сознание, как отдельных лиц, так и национальных государств является центральным в этом вопросе. Однако автор хотел бы подчеркнуть, что совмещение требований глобальной социальной справедливости с экономическими интересами отдельных национальных государств – уже не говоря о фирмах и физических лицах – это очень сложная проблема. Но именно ее решением институты – в особенности правительства – должны будут более серьезно заняться в предстоящие годы.
3) В-третьих, что, возможно, более важно, в настоящее время нет наднациональной формы управления, которая может скорректировать или снизить социальную несправедливость между странами, вызванную глобальным рынком, так, как могут это сделать и делают национальные правительства, смягчая проявления несправедливости внутри страны. Также неясно, может ли быть достигнут консенсус относительно содержания глобальной социальной справедливости.
4) Приток дешевой рабочей силы в развитых странах обостряет конкуренцию и тем самым усиливает национализм в этих странах. Та часть общества стран третьего мира, которая не смогла преодолеть шок глобализации, в свою очередь, тоже испытывает усиление национализма и воинствующего фундаментализма.
5) Общая экономическая нестабильность, постоянно влияющая на политику государств, и выражающаяся, в том числе, в участившихся скачках цен на энергоресурсы. Если в 1998 году баррель нефти стоил 10$, а в 2001-2003 гг. говорили о справедливом коридоре нефтяных цен в 22-28$ за баррель, то в 2006 года цены уже достигли отметки 75$ за баррель, а начавшийся в 2007 году экономический кризис взвинтил нефтяные цены до 120$ за баррель, после чего началось их стремительное падение до отметки ниже 35$ за баррель в начале 2009 года. К середине 2009 года нефтяные цены относительно стабилизировались вокруг отметки 60-70$ за баррель. В таких условиях для любой экономики в целом и для компании в частности проблему представляют не высокие либо низкие цены на нефть, а их непредсказуемые изменения.
6) Мировая экономика демонстрирует растущее фундаментальное противоречие между США, присвоившими себе функции всемирного эмиссионного центра, с одной стороны, и практически всем остальным миром, объективно выступающим за перераспределение финансовых полномочий и коллективное руководство в финансово-эмиссионной сфере. Сюда же следует добавить и противостояние США и ЕС, доллара и евро.
Конечно, глобализация в основе своей процесс прогрессивный и не нужно относиться негативно к глобализации в целом. Но из этого не следует, что любая страна должна как можно скорее включиться в этот процесс, пойдя на всеобъемлющую либерализацию. Несмотря на бурное развитие глобальных процессов, современное мировое хозяйство продолжает оставаться неоднородным: регионы земного шара по-прежнему существенно различаются по социальной структуре, политическому устрою, уровню развития производительных сил и производственных отношений, характеру, масштабу и методам международных экономических отношений.