В 1928 году в ходе переговоров был подписан протокол, закреплявший и развивавший положения договора от 25 ноября 1925 года. Протокол регулировал вопросы собственности, таможенные вопросы, вопросы выезда и въезда граждан и др.
Следовательно, германо-советские отношения, осложняемые частными интересами германских монополистов, а так же антисоветскими происками западных держав, в силу того, сто Германия всё ещё чувствовала внешнеполитическую неуверенность, развивались в прежнем дружественном русле. Конечно же, за так называемой дружбой, стояли конкретные, личные, взаимовыгодные цели двух держав.
После Локарно внешнеполитическая деятельность Германии, как и прежде, сводилась к стремлению договориться с западными державами о дальнейшей ревизии Версальского договора под лозунгом восстановления «суверенитета» и «равноправия» Германии. В сентябре 1926 года во время очередной сессии Ассамблеи Лиги Наций в Женеве, германская дипломатия ещё настойчивее требовала ревизии Версаля и других, связанных с ним, обязательств Германии, некоторые из её требований уже были удовлетворены. Так, в середине 1926 года, Германия была освобождена от контроля над воздушными вооружениями, а 12 декабря 1926 года союзники удовлетворили требования Германии об отмене контроля военной комиссии.
Таким образом, острая необходимость в советских военных базах, уходила на второй план, но неполная снятие военных ограничений с Германии всё ещё оставляли целесообразность сотрудничества с СССР. Кроме того, и на протяжении конца 20-х годов, советский фактор продолжал оставаться в роле довлеющей силы на страны Антанты, в целях смягчить требования Версаля.
1927 год был отмечен ухудшением экономического положения капиталистических стран. Кризисные явления, после временного улучшения, связанного с планом Дауэса, выражались всё сильнее. Поэтому Германия, стремясь, разрешить экономические противоречия активнее, стала использовать Советский рынок. Изменения внутриполитического положения – ведущее положение заняли реакционные партии германского монополистического капитала, сказалось и на стратегии внешней политики. В декларации правительства Маркса в рейхстаге от второго февраля 1927 года говорилось, что первоочередная внешнеполитическая задача заключается в том, чтобы «восстановить свободное осуществление суверенитета над территорией Германии». Речь шла о досрочном очищении Рейнской области от оккупационных войск. Эту задачу, как и другие, в том числе в колониальном вопросе, германская дипломатия надеялась разрешить путем соглашения с победителями. Для этого она подчеркивала свое «миролюбие» и отказ всякой «мысли о реванше».
Германские требования были рассчитаны на положительное отношение к ним западных держав, которые стремились к продолжению своей политики, нацеленной на ослабление всяческих контактов Германии и СССР. Однако Германия была готова поступиться сотрудничеством с СССР в случае успеха дипломатии со странами запада. В соответствии с этим германская дипломатия строила свою тактику во время сессии Совета Лиги Наций в марте и июне 1927 года. Имея с Советским Союзом договор о нейтралитете 1926 года, Германия не рисковала идти на резко выраженный антисоветский сговор с западными державами, хотя и участвовала в переговорах с Англией и Францией по вопросу, в частности, о проходе иностранных войск через германскую территорию. Последнее фактически подтвердил сам Штреземан в своём выступлении в рейхстаге в конце марта 1927 года. Распри между германскими дипломатами и их западными партнёрами по оккупационному, колониально-территориальному вопросу и другим важным для Германии пунктам сорвали создание антисоветского блока с участием Германии. Германия всё более резко выступала против своих партнёров. 18 сентября 1927 года с откровенно реваншистским заявлением выступил в Танненберге сам президент Германии Гинденбург.
В условиях заметного обострения отношений с ведущими западными державами в ноябре 1927 года Германское правительство выступило инициатором торговых переговоров между Германией и СССР, имея ввиду не только ослабить действие первых симптомов экономического кризиса, но оказать тем самым давления на западные державы. Двойная игра германской дипломатии стала ясной в скоре же после начала переговоров. Представители Германии затягивали переговоры и не содействовали их успеху. В марте 1928 года они были прерваны германской стороной[69].
В апреле 1928 года Германия вновь решила вступить в сговор с западными державами, добиваясь реализации требований на перевооружение. Речь шла об объединении государств под видом «соглашения» об отказе от войны. Германская дипломатия преследовала цель добиться права Германии «на самозащиту» в рамках новой замкнутой группировки. Фактически это означало выдвижение Германией требования на перевооружения. 27 августа 1928 года германские представители подписали совместно с представителями других западных держав «общий договор об отказе от войны», или так называемый, пакт Келлога-Бриана[70]. Таким образом, нужно отметить, что участие Германии в подобного рода сговоре отнюдь не сближало её с СССР, а напротив, делало взаимоотношения двух стран напряженными и противоречивыми. В свою очередь, Германия, в какой-то момент была готова пожертвовать Советской Россией ради расположения западных государств и поднятия собственного престижа на международной арене мировых лидеров. Однако, факты истории говорят о том, что СССР вновь удалось обойти враждебные планы империалистических держав. Данный шаг доказывается присоединением Советского Союза к пакту, что срывало антисоветские маневры, в том числе и германских политических группировок, заинтересованных в переориентации с востока на запад в сфере дипломатических отношений.
Но не только внешнеполитические факторы заставляли немецкую дипломатию повернуться к западу: внутриполитическое положение Германии, изменившееся летом 1928 года, также способствовало корректировке внешнеполитических интересов. 29 июня 1928 года в Германии произошла смена правительственного кабинета. По-прежнему министром иностранных дел оставался Штреземан, но 3 июля 1928 года, новый рейхсканцлер Мюллер, выступил в рейхстаге с правительственным заявлением о внешней политике. Он заявил, что новое правительство ставит перед собой задачу «обеспечить Германии равноправное положение среди других народов и стремиться в искреннем сотрудничестве с другими правительствами к политической и экономической консолидации Европы[71]». В качестве первой задачи германской внешней политики Мюллер назвал освобождение ещё оккупированных областей на Рейне и Саарской области. после этого глава германского правительства потребовал фактически ревизии Версальского договора о разоружении Германии, демагогически ссылаясь на принципы равноправии Германии, как члена Лиги наций, а также нового пересмотра репарационной проблемы.
Следовательно, с этого момента, как видно из слов нового рейхсканцлера Германии, произошел конкретный поворот к западному ориентиру внешней политики Германии. Мюллер, говоря о возможном союзе с европейскими странами, естественным образом не включал в него Советский Союз, который ни в силу географического, ни в силу политического фактора не мог поместиться в новой европейской теоретической концепции. Данное предположение доказуемо появившейся в 1929-30 годах теории французских империалистов о «Пан-Европе». Эта доктрина получила огромную популярность и в кругах крупно немецкого монополистического капитала. Для Германии участие во французской «Пан-Европе» могло дать значительные выгоды, кроме того, данная идея стала актуальной ещё и потому, что в конце 20-х годов на политической арене Германии с новой популярностью и силой появились нацистские организации. Сходство теоретических идей французских империалистов и немецких нацистов состояло в антисоветской направленности: Советский Союз рассматривался в обоих случаях как стратегически важная цель, завоевание которой сулило крупные выгоды экономике всех европейских стран. Немецкий народ, терпевший страшные лишения и унижения Версаля, был поглощен идеей реванша, пропагандируемой нацистскими организациями, как возможным выходом из кризиса.
В августе 1928 года Германия преступила к созданию запрещенного Версалем военно-морского флота. Было принято решение о постройке броненосца «А»[72]. Кроме этого значительные уступки были сделаны Германии в ходе Женевской сессии Совета Лиги Наций в сентябре 1928 года. Именно здесь были заложены основы нового пересмотра репарационных выплат, получившие в дальнейшем названия «Плана Юнга».
Новой проблемой не только для Германии, но и для всего мира стал очередной экономический кризис, очаги которого в немецкой экономике стали возгораться уже в 1928 году. Это ещё один из немаловажных факторов отдаления Германии от СССР и налаживания более тесных контактов с капиталистическими державами, которые осуществляли колоссальные финансовые вливания в немецкую экономику.