Германское правительство запросом своих пограничных представителей выяснило, что исключительное ориентирование на запад не ведет к предполагаемым целям, и что Германия, безусловно, в той или иной форме должна полностью сохранить свои отношения с СССР, и что именно эти отношения служат главным козырем Германии в области её западной политики.
Таким образом, период обострения репарационного вопроса для Германии стал одновременно и временем перехода на противоположные внешнеполитические ориентиры. Несмотря на то, что в литературе, касающейся дипломатии двух государств, превалирует точка зрения о том, что Германия всячески стремилась удержаться на восточных позициях своей внешней политики, нужно отметить, что данное мнение не совсем верно. Экономический кризис и одновременно вызванный им кризис репарационных платежей заставили Германию следовать единственно правильным и логически верным действиям, в первую очередь, с точки зрения экономического благосостояния. Точнее говоря, немецкая дипломатия была подчинена целям и задачам, диктуемым из уст крупного монополистического капитала, который в условиях не только экономического, но и финансового кризиса нуждался в крупных денежных субсидиях. С этой целью, как никто другой, подходил запад, но не Советская Россия, испытывающая в тот момент собственный экономический голод. Поэтому не случайно, в кругах германской дипломатии происходили дискуссии и тяжбы по поводу выбора партнера, вернее его смены. На основании плана Дауэса в Германии всё больше и больше появлялось политических кругов ориентируемых на западное направление собственной дипломатии, Россия в их понимании рассматривалась как хороший, богатый в ресурсном плане, потенциал для экономического развития. Однако, сдержанность и неуступчивость западного капитала, разногласия между странами Антанты, показали Германии наиболее оптимальный путь реализации своих интересов. В итоге, играя на противоречиях, порождаемых неуступчивостью стран Антанты, Германия на пути достижения собственных целей начала использовать Советскую Россию как фактор давления. Именно этот способ корректировки западной политики по отношению к себе германия определит во второй половине 20-х годов, как самый действенный. Но его значимость и необходимость немецкая дипломатия поняла в ходе репарационного кризиса. Вот почему, казалось бы, наиболее выгодное - западное направление во внешней политики Германии не стало доминирующим, хотя необходимые условия для этого уже сложились и проявили себя. В свою очередь Советская Россия в данный момент не могла выбирать, и должна была всеми силами удержать Германию, чтобы не проиграть ни в политическом смысле, ни, тем более, в экономическом.
Глава III
Германо-советские отношения во второй половине 20-х годов.
§1. Внутренняя борьба в Германии по вопросу дальнейшего развития германо-советских отношений в середине 20-х годов.
После принятия плана Дауэса западные державы стали действовать в направлении усиления его политической стороны через экономическое давление. Германия в большей степени стремилась добиться от западных держав ревизии военный постановлений Версаля, чтобы иметь возможность восстановить военный потенциал и, тем самым, увеличить свой вес на международной арене. Германо-советские отношения данного периода по-прежнему строились на основании экономического союзничества: Германия использовала СССР как базу для подготовки и обучения солдат рейхсвера, а СССР, в свою очередь, получал недостоющие элементы комплектования вооруженных сил.
План Дауэса создал экономические предпосылки для возрождения военно-промышленного потенциала Германии. Он имел и серьёзное политическое значение, поскольку возрождение агрессивной силы германского империализма соответствовало планам Германии вернуть своё территориальное господство, что настораживало весь мир. Доказательством колониальных интересов Германии являлся Берлинский колониальный конгресс, состоявшийся в сентябре 1924 года, где Германия сделала заявление о намерении вернуть утраченные колонии.
Основной задачей внешней политики Германии стало стремление добиться равенства с другими европейскими державами, и, в целом, со странами мира. Другой, не менее важной задачей, осуществление которой стало бы возможно после уравнение в правах Германии на международной арене, стала ревизия военных и других постановлений Версаля. Важным вопросом для Германии был вопрос о пересмотре границ в Европе.
В контексте реализации внешнеполитических целей германское правительство стремилось вступить в Лигу Наций. 23 сентября 1924 года был направлен меморандум правительствам держав – членов совета Лиги. Меморандум ставил вопрос о вхождении Германии в Лигу, на условиях предоставления в ней постоянного места в Совете, непризнания ответственности за войну и неприменения положений о взаимной помощи, содержавшихся в статье 16 Устава Лиги[53]. Для западных держав вхождение Германии в Лигу, означало вовлечение её в антисоветский блок. Это было явно желаемо и само по себе играло положительную роль в процессе разлада германо-советских отношений. Такое положение дел реально подрывало бы отношения, строящиеся в системе Рапалльских соглашений. Однако Германия продолжала вести двойную игру: 12 октября 1925 года был заключен германо-советский договор, в тот момент, когда в Локарно проходила конференция по вопросу о Рейнском гарантийном пакте (документ, содержащий требования о пересмотре западных границ). Подписание договора имело большое политическое значение, так как являлось средством давления на западные державы. Таким образом, вновь немецкая дипломатия использовало своё главное стратегическое оружие – угрозу «большевистской опасности» - шантаж советским фактором. Это была новая спекуляция на германо-советских отношениях перед лицом держав-победительниц.
Локарнская конференция началась 5 октября 1925 года. Повестка дня конференции содержала пункты о мире в Европе, о гарантийных соглашениях безопасности. Но главным вопросом было обсуждение германской проблемы. План организаторов конференции состоял в том, чтобы включить Германию, находившуюся под давлением плана Дауэса в антисоветский политический блок.
Германские делегаты на Локарнской конференции впервые выступали в качестве равноправных участников, причём, германская делегация отмечала, что не намеривается изменить мирный договор. Однако, на деле речь шла не только об участии Германии в Лиги Наций, как о совершившимся факте, но и о германском требовании равноправия в Лиге, то есть об отмене ограничений Версальского договора.
Наибольший спор возник в отношении статьи 16, которая по своему замыслу предполагала вовлечение Германии в антисоветскую войну западных держав. Имея ввиду данное положение, германские представители требовали от западных держав «равноправие в вооружениях», то есть до вооружения Германии. Особенно сопротивлялись этому пункту Англия и, в большей степени, Франция. Удовлетворение подобного требования вмиг повлекло бы за собой далеко идущие ревизии Версаля, чего крайне не хотели страны Антанты. Поэтому, всякий раз, когда Германия наталкивалась на сопротивление своих противников, она пускала в ход пресловутый тезис о «большевистской опасности».
На заседании 8 октября участники Локарнской конференции единым фронтом выступили за участие Германии в экономических санкциях против Советского Союза, показав тем самым, действительно антисоветскую суть Локарнского сговора. При этом английский премьер-министр Чемберлен обещал Германии право на вооружение, если она присоединится к положениям статьи 16. «Допустим, - сказал Чемберлен, - что Германия примет участие. Тогда, на основании третьего абзаца статьи 16 ей окажут помощь все члены лиги. Англия была бы обязана прийти на помощь всеми своими силами. Те, кто разоружил Германию, были бы первыми, кто вновь вооружил бы её. Это важное обстоятельство следует принимать во внимание»[54]. Ввиду такой позиции западных держав перед германской делегацией стала реальная опасность уехать из Локарно ни с чем. Это было бы крахом всех планов германской внешней политики в связи с Локарнской конференцией. Добиваясь соглашения, германская делегация объявила о принятии ей устава Лиги и статьи 16, хотя и с оговорками об «учёте военного состояния» и «географического положения» Германии.
Германская дипломатия обязалась морально содействовать Лиге в её совместных действиях против агрессора, под которым подразумевался Советский Союз. Германская делегация, имея ввиду неподготовленность к «большой войне», сумела убедить своих партнеров по Локарно, что в случае войны, Германии понадобились бы все силы внутри страны для поддержания правопорядка. В Локарно Германия не приняла на себя каких-либо конкретных обязательств в отношении участия в антисоветской войне. Участники конференции приняли в соответствии с германскими требования решения, обязывающие германскую сторону действовать в связи со статьёй 16, в той мере, в какой это совместимо с состоянием вооруженных сил и с учётом её географического положения. Поставленный германской делегацией колониальный вопрос, не нашел своего разрешения в Локарно.