В юридической литературе можно встретить и некую промежуточную точку зрения по рассматриваемому вопросу. Например, Т.А. Коннова утверждает, что «лизинговые отношения оформляются двумя договорами и включают в себя весь комплекс взаимосвязей, существующих между его участниками: арендатором, арендодателем и продавцом имущества. Договор лизинга имеет двусторонний характер, а лизинг как система отношений между тремя сторонами является трехсторонней сделкой»[23].
Сторонники двустороннего характера договора лизинга по-разному объясняют участие в этом обязательстве продавца, на которого возложено исполнение обязанностей по передаче лизингового имущества лизингополучателю, и наделение последнего соответствующими правами требования к продавцу. К примеру, А.А. Иванов указывает: «Арендодатель по договору лизинга возлагает исполнение части своих обязанностей на продавца по договору купли-продажи (п.1 ст.313 ГК РФ), причем имеет место особый случай перепоручения исполнения, при котором перед кредитором (арендатором) в силу прямого указания закона становится ответственным только исполнитель (продавец). В свою очередь, договор купли-продажи предстает перед нами как договор в пользу третьего лица – арендатора (ст.430 ГК РФ)»[24].
О.М. Козырь отмечает: «Анализируя договор финансовой аренды как специальную правовую конструкцию, не следует упускать из виду, что он «осложняется» наличием третьей фигуры – продавца, с которым арендатор в прямых договорных отношениях не состоит, но по отношению к которому благодаря наличию финансовой аренды он приобретает ряд прав и обязанностей. Создается такая правовая ситуация, когда в отношениях по аренде имущества продавец самостоятельной роли не имеет, тогда как в отношения, вытекающие из исполнения договора купли-продажи, арендатор может вторгаться в качестве активной фигуры именно в связи с наличием у него с арендодателем (покупателем) договорных арендных отношений»[25]. Отмеченная автором особенность лизинговых правоотношений также может быть объяснена с позиций оценки договора купли-продажи лизингового имущества как договора в пользу третьего лица.
Прежде всего необходимо отметить, что взгляд на договор лизинга или на лизинговую сделку (то есть совокупность договора купли-продажи лизингового имущества и договора его аренды) как на трехстороннюю сделку не укладывается в существующее в гражданском праве представление о гражданско-правовой сделке. Две самостоятельные сделки купли-продажи и аренды – даже при самой тесной их взаимосвязи не могут образовать третью сделку, сторонами которой являлись бы субъекты двух названных самостоятельных договоров.
Если же говорить о лизинговых отношениях в целом, то они представляют собой не единую трехстороннюю сделку, а сложную структуру договорных связей, состоящую из двух типов договоров: договора купли-продажи лизингового имущества, заключаемого между продавцом и лизингодателем, и собственно договора лизинга, заключаемого между лизингодателем (как собственником лизингового имущества) и лизингополучателем. То обстоятельство, что из договора купли-продажи у продавца возникают обязанности непосредственно перед лизингополучателем, а последний получает права требования к продавцу, объясняется вовсе не тем, что имеется некое единое обязательство лизинга, возникшее из единой же трехсторонней сделки между продавцом, лизингодателем и лизингополучателем.
Указанные правоотношения, имеющие сложную структуру договорных связей, существуют в условиях кодифицированной системы российского гражданского права, поэтому источники их регулирования отнюдь не ограничиваются правовыми актами и нормами о лизинге.
Специфика лизинговых отношений (тесная взаимосвязь договоров купли-продажи и аренды) как раз и состоит в том, что договор купли-продажи лизингового имуществ, благодаря специальным правилам о договоре финансовой аренды (лизинга), содержащимся в ГК РФ (§6 гл.34) изначально конструируется по модели договора в пользу третьего лица. Как известно, в соответствии со ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Именно это имеют в виду специальные правила о финансовой аренде (лизинге), предусмотренные ГК РФ, когда возлагают на продавца обязанность передать лизинговое имущество непосредственно лизингополучателю, а последнего, не являющегося стороной в договоре купли-продажи, наделяют правами покупателя по указанному договору (п.1 ст. 668, п.1 ст.670). Данное обстоятельство не приводит к какой-либо трансформации самостоятельного обязательства, вытекающего из договора купли-продажи, сращиванию его с обязательством из договора аренды.
2.2.2 Место договора лизинга в системе гражданско-правовых обязательств
Следующий принципиальный вопрос, который обсуждается в юридической литературе в рамках дискуссии о правовой природе лизинга, - вопрос о месте договора лизинга в системе гражданско-правовых обязательств: является ли договор лизинга одним из отдельных видов договора аренды, как это предусмотрено ГК РФ, либо его следует признать самостоятельным типом договоров.
Большинство исследователей лизинговых отношений вслед за ГК РФ исходят из того, что договор лизинга не является самостоятельным договором, а представляет собой отдельный вид договора аренды. При этом обычно указываются квалифицирующие признаки договора лизинга, позволяющий его выделить в отдельный вид договора аренды и отличающие его от иных видов договора аренды[26]. Ю.С. Харитонова в связи с этим отмечает: «Учитывая роль лизингодателя в лизинговой операции, заметим, что отношения по найму не могут быть признаны «чисто арендными» не только в юридическом, но и в экономическом смысле. Переплетение функций предоставления имущества во временное пользование в договоре найма при лизинговой операции позволяет говорить о существовании особой разновидности арендных отношений – отношений финансовой аренды»[27].
Иных взглядов на роль договора лизинга в системе гражданско-правовых обязательств придерживается И.А. Решетник, которая отстаивает вывод «об объективно сложившихся предпосылках выделения договора лизинга в качестве самостоятельного правового института и обособления норм, регламентирующих лизинговые отношения, в рамках ГК РФ в отдельную главу, содержащую правила о договоре лизинга как одном из типичных договоров»[28]. Основной аргумент в пользу признания договора лизинга договором особого рода, сочетающим в себе «элементы нескольких договорных конструкций», состоит, по мнению И.А. Решетник, в следующем. Договор лизинга «интегрирует разнородные по своей природе элементы, среди которых можно выделить черты отношений арендного типа, купли-продажи, договоров об оказании юридических и фактических услуг. Вместе с тем сочетание в договоре лизинга элементов известных законодательству договорных конструкций сформировало особые качества и признаки, которые… характеризуют специфическую правовую сущность этого договора. Сегодняшний подход законодателя, состоящий в выделении превалирующего элемента данной системы – отношений, связанных с предоставлением имущества для временного использования, - утверждает И.А. Решетник, - является, по нашему мнению, неудачным, поскольку не обеспечивает достижения основной цели – создания оптимальной правовой конструкции, способной наиболее эффективно регулировать гражданско-правовые отношения особого рода (лизинговые отношения)»[29].
Логическим следствием такой позиции явилось противопоставление договора лизинга договору аренды: И.А. Решетник приходит к заключению «о различной юридической природе лизинга и аренды, а также реально сложившихся предпосылках выделения договора лизинга в качестве самостоятельного договорного типа, которое зиждется как на специфике опосредуемого настоящим договором материального отношения, так и на юридических особенностях, подчеркивающих своеобразие и уникальность этой сложной правовой конструкции». А конечный вывод из указанных рассуждений состоит в том, что «нормы, посвященные договору лизинга, характеризующие его как отдельный тип (вид) договора, объединяются в самостоятельное нормативно-юридическое образование – правовой институт, который представляя собой относительно обособленный «блок» гражданского права как отрасли, в полной мере соответствует основным критериям понятия «институт права»[30].
Однако, на наш взгляд, существо обязательства, вытекающего из договора лизинга, состоит в передаче лизингодателем лизингового имущества во временное и возмездное владение и пользование лизингополучателю и аналогично существу обязательства, порождаемого договором аренды. Данное обстоятельство как раз и является квалифицирующим признаком, позволяющим выделить договор лизинга в отдельный вид договора аренды, но оно никак не может быть признано достаточным основанием для признания договора лизинга самостоятельным типом гражданско-правовых договоров и противопоставления его договору аренды.Таким образом, признание договора лизинга самостоятельным гражданско-правовым договором, а не отдельным видом договора аренды было бы неправильным.В связи с этим М.И.Брагинский подчеркивает, что «при наличии специальной главы ГК, а значит, и специального типа договоров, какой бы ни была специфика соответствующего вида договоров, он не может считаться договором sui generis («своего рода»)»[31].