Изменение научной парадигмы психиатрии, определяемое накоплением клинических и биологических данных о сущности и происхождении психозов, совершенно четко детерминирует уточнение как клинических категоривй (симптомокомплексы, прогредиентные процессы), так и прогресс биологических наук в психиатрии, прежде всего генетики, нейрогенетики, генетики поведения. Как справедливо отмечал В.П. Эфроимсон, показанные на примере нервных болезней положения имеют универсальное значение для клинической генетики. Они заставляют врача ориентироваться не на болезнь как таковую, а на ее конкретные формы и быть готовым к обнаружению под покровом клинически сходной симптоматики в разных семьях совершенно различных патологий [34].
Работы А.А. Баева, Л.Л. Киселева по проблеме "геном человека" в нашей стране дают основания полагать, что будущее медицины, в том числе и психиатрии, связано именно с расшифровкой генома, что решает проблему "болезни" уже не на молекулярном, а на атомарном уровне [35]. Генетика поведения, включая психические аномальные формы, по-видимому, может дать ответ на вопрос об адекватности феноменологической классификации психической патологии (а значит, и "нозологии") и определить меру этой адекватности. Это приблизит науку к достижению точного знания об этиологии на генно-молекулярном уровне с учетом последовательностей кодов в геноме при тех состояниях, которые в настоящее время рассматриваются как "нозологические формы".
При таком развитии исследований со сменой парадигмы в психиатрии на психобиогенетическую сама психиатрия может приблизиться к прогностическому пониманию философской концепции Демокрита с приоритетом "атомарности" всего сущего применительно к сложным понятиям "психическая болезнь", "нозологическая единица".
Все это будет способствовать дальнейшему совершенствованию психиатрической систематики как категории эпистемологии.