Анализ ответов о бесплатных услугах крестьянским подворьям. Хозяйства населения в России – важный сектор экономики: они производят более 60%сельхозпродукции.При этом подворья в немалой степени пользуются услугами крупных сельхозпредприятий, которые представляют их в счет заработной платы и, как правило, по ценам ниже себестоимости.
В числе бесплатных (или льготных ) услуг могут быть транспортные, а также помощь в посадке, обработке и уборке урожая, заготовке кормов. Бесплатные услуги оказывают немногим менее половины обследованных предприятий, их расходы на эти цели составляют в среднем 8,6% в совокупных издержках. В среднем по всем предприятиям доля затрат на оказание бесплатных услуг владельцам личных хозяйств составляет 4%.
Бесплатные услуги сельхозпредприятий подворьям являются существенным вкладом в повышение рентабельности последних. В обследованных подворьях уровень рентабельности достигал 175%, но когда оказанные услуги были оценены по рыночной стоимости, этот показатель стал равняться -10%.
Бесплатные услуги сельхозпредприятий существенно уменьшают риски производства в приусадебных хозяйствах. Именно по этой причине их владельцы предпочитают оставаться членами предприятия, к тому же в этом случае они не должны платить никаких налогов. Следует признать такие решения экономически рациональными.
Степень влияния перечисленных факторов на уровень рентабельности сельхозпредприятий.
Если предположить, что усредненная оценка действительна для всех предприятий данной выборки, то для дополнительных издержек, образующихся из-за завышенной амортизации, затрат на содержание социальной инфраструктуры, оказание поддержки личным подворьям, составит в общей их сумме 17,6% ( 7,5% - расходы на социальную инфраструктуру,4% - услуги хозяйствам населения, 6,1% - завышенная амортизация). Исходя из уровня рентабельности 3,4%, легко рассчитать чистую рентабельность предприятий. Она составляет 25,5%.
Если амортизация в действительности ниже, то скорректированный уровень рентабельности окажется менее 25,5%. Если обусловленное завышенной оценкой активов завышение амортизации составляет всего 2,5% в составе общих издержек, то скорректированная в этом случае рентабельность будет равняться 20,2%.
Скорректированная рентабельность показывает, что большинство предприятий приспособилось к экономической ситуации. Если бы государство приняло на себя расходы по содержанию социальной сферы, если бы за оказанные хозяйствам населения услуги и передаваемое имущество (корма и т.п.) оплата осуществлялась по рыночным ценам, то предприятия имели бы реальные шансы для успешного развития. С другой стороны, с сельском хозяйстве заработная плата очень низкая, поэтому услуги по заниженным ценам помогают селянам выжить. Принятие государством на себя расходов по содержанию социальной инфраструктуры способствовало бы росту заработной платы.
Из всего сказанного можно сделать вывод, что коррекция рентабельности – одна из мер, направленных на решение проблемы долгов сельскохозяйственных предприятий. Поэтому было бы целесообразно, во-первых, переоценить имущество на основе реально существующих цен; во-вторых, оказывать владельцам подворий услуги, по меньшей мере, по себестоимости.
В связи с тем, что органы местного самоуправления не могут пока принять на себя расходы по содержанию социальной инфраструктуры, было бы правильным признать эти расходы предприятий долгами государства и муниципальных образований.
6. Заключение
Торговый протекционизм сродни гонке вооружений. Одна страна вводит импортный тариф, другая – экспортные субсидии, первая повышает тариф, вторая увеличивает поддержку экспорта. И так до тех пор, пока выдерживает экономика обеих стран. При этом в первой стране дополнительные издержки несут потребители – при прочих равных условиях, импортный тариф ведет к удорожанию продукта. Достаточно вспомнить Японию с ее протекционистской аграрной торговой политикой до середины 90-х годов и одной из самых дорогих корзин продовольственных товаров в мире. Во второй стране эту гонку оплачивает налогоплательщик, так как экспортные субсидии финансируются бюджетом, основным источником доходов которого являются налоги. Здесь в качестве примера можно привести единую аграрную политику ЕС, в результате которой в 80-е годы практически весь бюджет Сообщества уходил на поддержку аграрной политики.
Но очевидно, что такая “гонка протекционизма” ведет и к снижению общей эффективности мирового хозяйства. Очевидно, что при определенном уровне протекционистской защиты будет выгодно выращивать кофе и бананы за Полярным кругом (а современные технологии вполне это позволяют), но оптимально ли такое использование всемирных ресурсов – природных, экономических, трудовых? Именно исходя из этого мировая экономическая теория, а за ней и международная практика стали отстаивать торговый либерализм как наиболее выгодный для всех принцип взаимодействия – были созданы сначала ГАТТ, а затем ВТО. Если продолжить “военную” аналогию – этакая разрядка. Но, как и военная разрядка, либерализация торговли сталкивается с огромным количеством трудностей в частностях, деталях, механизмах, с недобросовестностью партнеров, желающих “прокатиться за чужой счет”, и т.п. Поэтому процесс либерализации идет то поступательно, то реверсивно.
Либерализация же аграрной торговли – процесс особенно сложный. Достаточно сказать, что после Уругвайского раунда ВТО (1994 год) средний импортный тариф по промышленности в странах ОЭСР составил около 5%, тогда как по агропродовольственным товарам – чуть менее 50%. Но аграрной торговле куда больше, чем простые тарифы, препятствуют тарифные квоты и нетарифные ограничения, которые распространены именно в этой сфере.
Агропродовольственная торговля – это основной нерешенный вопрос ВТО. В переговорном процессе, по оценкам экспертов, до 60% времени уходит именно на выработку соглашений по этой сфере. Переговорный процесс по присоединении. России к Соглашению по сельскому хозяйству тоже идет очень трудно. Скорее всего, страна будет вступать в ВТО на более низких уровнях связывания основных показателей, чем это формулируется сегодня в официальной переговорной позиции. Более того, начался новый раунд переговоров, который, возможно, примет еще более либеральные соглашения по аграрной торговле, в выработке которого Россия, увы, не участвует. Но должно ли это означать, что наше сельское хозяйство однозначно потеряет от вступления в ВТО?
Принято считать, что присоединение к Соглашению по сельскому хозяйству Уругвайского раунда ГАТТ приведет к снижению тарифной защиты и соответствующему наплыву импорта на российский рынок. Однако сегодня средневзвешенный тариф составляет у нас менее 15%, а средний тариф – около 10%.Если сравнить нас по этим показателям с другими странами, то окажется, что по степени открытости внутреннего рынка мы уже обогнали многие страны. Ниже России по уровню тарифной защиты сегодня только Новая Зеландия, Австралия, Казахстан и Эстония. Даже если предположить, что именно действующий уровень тарифов будет принят за уровень связывания, дальнейшее их снижение на 36% уже не является ощутимым для внутреннего рынка в целом (это может быть заметно по отдельным конкретным продуктам).
Существуют и опасения, что присоединение России к Соглашению по сельскому хозяйству ограничит возможности субсидирования экспорта. Прежде всего нужно отметить, что в настоящее время агропродовольственный экспорт не субсидируется, а в отдельных случаях, наоборот, обложен экспортным налогом(масличные, например).Более того, как показало обследование экспортеров агропродовольственной продукции, абсолютное их большинство считает основным препятствием для экспорта внутреннюю политику государства, которое не только не содействует экспорту, но и всячески ему препятствует. Здесь можно привести в пример завышенные железнодорожные тарифы, негармонизированные стандарты, отсутствие за рубежом наших сертификационных агентств, экспортные пошлины. Присоединение же к ВТО как раз и означает снятие всех перечисленных барьеров.
Третий вид опасений – снижение внутренней поддержки в сравнении с базовым периодом, которое якобы чревато падением производства.
Наша страна, как и любая страна с переходной экономикой, гораздо в большей степени страдает от неразвитости институтов, чем от недостатка прямой поддержки доходов в сельском хозяйстве. Не развиты кредитная система, система страхования; экспортная инфраструктура, нет системы информационной и консультационной службы для сельского хозяйства. Основной упор в поддержке сельского хозяйства должен делаться именно на развитии институтов в агропродовольственном комплексе.
Литература:
1. АПК: экономика, управление /2003г.,№7
2. АПК: экономика, управление /2003г.,№8
3. АПК: экономика, управление /2003г.,№9
4. Эксперт /2002г.,№39
5. Эксперт /2003г.,№3
6. Эксперт /2003г.,№5