1 Самообслуживание — англ.
35
■т
представляет собой то, что устраивает наш мир и преображает в соответствии с систематическим процессом персонализации, работа которого, по существу, состоит в том, чтобы увеличивать и разнообразить предложения, давать больше, чтобы все принимали новые решения; заменить свободным выбором насильственное единообразие, многообразием — однородность, исполнением желаний — суровость нравов. Обольщение вносит в наш мир краски, экзотические надежды, «пси», музыку и создает обстановку, в которой каждый имеет возможность по собственному усмотрению определить условия своего существования. «Независимость — это черта характера, это также способ путешествовать соразмерно с вашим ритмом, согласно вашим желаниям; придумывайте же ваше путешествие. Маршруты, перечисленные в наших Globe-trotters,1 представляют собой лишь предложения, которые можно комбинировать, а также варьировать с учетом ваших пожеланий». Эта строка из рекламного буклета выражает суть постмодернистского общества — общества открытого, плюралистического, учитывающего желания индивидов и увеличивающего свободу их выбора. Жизнь без категорических императивов, жизнь-kit,2 которую можно строить согласно индивидуальным устремлениям, видоизменяющая жизнь, соответствующая веку комбинаций, вариантов, независимых формул, которые становятся возможными благодаря бесконечному разнообразию выбора, — она тоже воздействует на обольщение. Обольщение в том смысле, в каком с персонализацией устраняются жесткие ограничительные рамки, действует исподволь, играя на руку отдельной личности, ее благосостоянию, ее свободе, ее частному интересу.
1 Путеводитель — англ.
2 Напоминающая детский конструктор
-англ.
Процесс персонализации, правда, еще робко, начал видоизменять порядок производства. Можно с уверенностью утверждать, что вопреки происходящей технологической революции мир труда оказывает наиболее упорное сопротивление логике обольщения. Тем не менее, и в этом проявляется тенденция к персонализации. Еще в своей работе «Толпа одиноких» Рисмен отметил этот факт, указывая, что на смену функциональной и механической дисциплинарной обстановке мало-помалу приходит персонализация трудовых отношений и услуг. Более того, мы наблюдаем рост числа техников в области связи и психотерапевтов, участвующих в бизнесе. Разрушаются перегородки между кабинетами, люди работают в открытом пространстве; повсюду призывают к согласованной и дружной работе. То здесь, то там, зачастую в рамках эксперимента, предпринимаются попытки гуманизировать и реорганизовать физический труд: ставятся более высокие цели, повышается материальная заинтересованность, создаются автономные рабочие группы. Электронная технология будущего, размах службы информации — все это предполагает развитие условий труда по таким сценариям: разукрупнение предприятий, увеличение объема работы на дому, компьютеризация быта. Уже сегодня имеет место постепенное улучшение рабочего расписания: подвижный график работы или работа на выбор, а также работа с перерывами. Помимо своеобразия такого рода механизмов, вырисовывается та же тенденция, характеризующая процесс персонализации: уменьшение жесткости организации, замена гибкими механизмами стандартных громоздких элементов, преимущественное использование связи путем личных отношений вместо принуждения.
Этот процесс охватывает новые области жизни и открывает новые горизонты, которые нам еще трудно себе представить даже при наличии новейших техно-
36
37
\'■
логий на базе микропроцессоров и интегральных схем. При обучении уже сейчас применяются самостоятельные работы, системы на выбор, индивидуальные рабочие программы и автоматическое обеспечение с помощью персонального компьютера; в более или менее близком будущем во главу утла будет поставлен диалог с клавиатурой; автоматическая выдача данных, персональные манипулирования информацией. СМИ в настоящее время претерпевают реорганизацию в том же направлении; помимо кабельных сетей, независимых радиостанций возникают «интерактивные» системы: мы наблюдаем бурный рост видеопродукции, появление видеомагнитофона и видеокассет, воплощающих доступ к информации, к видеоряду. Компьютерные игры и тысячи программ увеличивают и приватизируют в большой степени игровые и интерактивные возможности (можно предполагать, что вскоре каждое четвертое американское жилище будет оснащено видеоиграми). Микроинформатика и целое созвездие видео означают новую волну обольщения, новое направление ускоренной индивидуализации потребителей, пришедшее вслед за героической эпохой автомобиля, кинематографа и кухонного комбайна. «My computer likes me».1 He следует обманываться: видеотехническое обольщение относится не только к действенной магии новых технологий, оно глубоко гнездится в преимуществе, которое дает индивидуальная, дисконтированная автономия, в получаемой каждым возможности стать хозяином своего времени, в меньшей степени ограниченного нормами громоздких организаций. Обольщение, происходящее при этом, касается конкретной личности.
В настоящее время все сферы жизни все быстрее вовлекаются в многообразный процесс персонализа-
1 Я нравлюсь моему компьютеру — англ.
38
ции. Если говорить о психотерапевтическом аспекте, то появились новые технологии (щадящие анализы, «первобытный крик», биоэнергетика), способствующие психоаналитической персонализации, которая считается чересчур мудреной; отдается предпочтение быстрым способам лечения, групповым «гуманным» методам терапии; непосредственному освобождению чувства, эмоций, телесной энергии: обольщение охватывает все полюса, начиная от software1 и кончая «примитивным» удовлетворением. Аналогичную эволюцию претерпевает и медицина: иглоукалывание, визуализация внутренних органов человека, траволечение, биологическая обратная связь, гомеопатия, «щадящая» терапия, проповедующая необходимость лечить пациента, а не болезнь, «холистическая» забота пациента о собственном здоровье, исследования ментального тела вопреки устоявшейся лечебной практике; больной отныне не должен относиться к собственному состоянию пассивно, он ответствен за свое здоровье, за свои защитные системы благодаря возможностям его психической автономии. В спорте перестают делать упор на временные показатели, на личные встречи, на состязания, предпочитая обходиться без тренеров, отдаваться чувству полета, вниманию к собственному телу (бег трусцой, виндсерфинг, аэробика и т. д.); спорт изменяет свой характер, оказывая психологическое воздействие на организм, учитывая самосознание человека и его пристрастие к индивидуальным ритмам.
Логика персонализации равным образом коснулась нравов. Дух времени — в разнообразии, фантазии, раскованности; стандартное, вычурное перестает быть хорошим тоном. Культ непосредственности и «пси»-
1 Программное обеспечение — англ.
39
культура способствуют тому, чтобы человек становился «в большей степени» самим собой, чтобы он «чувствовал», анализируя себя, освобождался от заданных ролей и «комплексов». Постмодернистская культура — это культура feeling1 и индивидуальной раскрепощенности, вне зависимости от возраста и пола. Образование, которое прежде было авторитарным, стало в высхлей степени либеральным, в соответствии с положением детей и подростков; повсюду волна гедонизма способствует использованию свободного времени, поощряет самосовершенствование без ограничений и разнообразит досуг. Обольщение — это логика, которая пробивает себе дорогу, которая больше ничего не щадит и при этом осуществляет постепенную, толерантную социализацию, цель которой — персонализировать и психологизировать человека.
Язык отражает обольщение. Покончено со словами «глухие», «слепые», «безногие»; настало время «плохо слышащих», «незрячих», «опорников»; старики стали называться «лицами третьего или четвертого возраста», служанки — домохозяйками, пролетарии — социальными партнерами, матери-одиночки — незамужними матерями. Неучи теперь называются трудными детьми или детьми с социальными проблемами, аборт — это преднамеренное прерывание беременности. Даже те, у кого берут анализы, стали анализантами. Процесс персонализации стерилизует словарь; такие слова, как сердце города, торговый центр и смерть, исчезают из лексикона. Все, что носит характер неполноценности, уродства, пассивности или агрессивности, должно исчезнуть во имя прозрачного, нейтрального и объективного языка. Такова последняя стадия индивидуализации общества. Наряду с появлением гибких и открытых организаций вырабатывается эвфемический обтекае-
мый язык; семантический lifting1 соответствует персонализации, связанной с развитием, уважением и сглаживанием индивидуальных различий: «Я — человек. Не сгибать, не бросать и не скручивать». Обольщение заодно сводит на нет строгие правила и последние напоминания о кровавом и жестоком мире. Все должно соотноситься без сопротивления, без преследования, в своего рода невесомости, акосмическом гиперпространстве, по примеру полотен и плакатов Фолона. Если процесс персонализации неотделим от «подбитой ватой» стерильности общественного пространства и языка, от нереального обольщения наподобие умильных голосков дикторш в аэропортах, то он также неотделим от ритмической оживленности частной жизни. Мы переживаем мощный музыкальный взрыв: музыка non-stop, хит-парады; а постмодернистским обольщением является hi-fi.2 Отныне музыкальный канал становится первой необходимостью; под музыку мы занимаемся спортом, прогуливаемся, трудимся; мы едем в машине под звуки стереоустановки; в течение нескольких десятилетий музыка и ритм стали неотъемлемой частью окружающей среды, массовым пристрастием. Для человека дисциплинарно-авторитарной эпохи музыка была ограничена определенными местами или моментами, будь то концерт, танцзал, мюзик-холл, бал, радио. Напротив, постмодернистский обыватель поневоле слушает музыку с утра до вечера; его так и подмывает куда-то бежать, уноситься и погружаться в пространство, наполненное синкопами; ему необходима стимулирующая эйфорическая или опьяняющая дереализация окружающего мира. Музыкальная революция, конечно же, связанная с техноло-