К древнеславянским обычаям относятся поклонения упырям и берегиням, так же неперсонифицированным божествам, олицетворяющим души умерших некогда людей – добрых и злых, помогающих и вредящих. Особенно неприкаянными, неуспокоенными считались души умерших на чужбине, безвинно убитых или не погребённых по обычаям своих предков. Лишь под сенью обычаев предков человек даже после смерти мог чувствовать себя спокойно. Такие души ещё назывались навьи и старались их задобрить, всегда выставляя им жертвы – еду.
Берегини (наподобие греческих пенатов) хранили благополучие разных мест и видов природы, а также дом. Домовых духов было множество: домовой, кутный дрёма (домашнее мирное божество сна), баюнок (сказочник, сказочник ночной, песенник колыбельный), лень, отеть (крайняя степень лени), окоёмы, прокураты, прокуды (плуты, неслухи, проказники), банник (дух бани), злыдни (украинское «бодай вас злыдни побылы!»), бесы, черти, шишиги (черти, с торчащими шишом волосами), кикимора или шишимора (чертиха с торчащими шишом волосами, божество неспокойных снов и ночных явлений). Праславянское «чъерт» значит проклятый, перешедший черту, границу.
Берегинь было много; они сберегали человека повсюду: дома, в лесу, в поле, на воде, оберегали посевы, скотные дворы, детей, пели им колыбельные песни, рассказывали сказки (байки), навевали сны. Позднее они получили кто собственные имена, кто – собственные-групповые, например, собственные Дид, Баба – прародители; групповые – русалки, лешие и т.д.
Дед (дид) – прародитель, предок. Для тех, кто считали, что ведут свой род от Перуна (Ольговичи и др.), это ещё и синоним Перуна. Дед – хранитель рода и, прежде всего, детей, конечно. Старший мужчина, представитель родового старейшинства, который усмиряет страсти внутри клана, хранит основные принципы морали рода, строго следя за их исполнением. Некоторые восточнославянские племена называли дедом (дидом) домовое божество, охраняющее домашний очаг (уклад), печной огонь, как бы малый перунов огонь, в отличие от большого на небе. Дедом называли и лесное божество – хранителя Перунова клада (золота, серебра, то есть молний, грозы, дождя серебряного). Деда молили об указании, открытии клада. По преданиям, где огонёк блеснёт, там клад этот (дождь с грозою), который жизненно необходим и важен для людей (для рода, дома, перуновых потомков). Дед (дид) упоминается в старых славянских песнях:
«А мы просо сеяли, сеяли, ой дид-ладо сеяли, сеяли,
А мы просо вытопчим, вытопчим, ой дид ладо вытопчим…»
Баба. Наиболее древнейшая из них – Баба Яга. У всех возникают вопросы: что означает Яга? Почему она такая страшная? И уж тем более никто не верит, что Баба Яга изначально заботливая берегиня.
Слово «Яга» огрублённое от «Яшка». Яша в славянских песнях называли ящура – некогда жившего на земле и исчезнувшего прародителя всего живого; отсюда наше более понятное – пращур. Баба Яга изначально – прародительница, очень древнее положительное божество славянского пантеона, хранительница (если надо – воинственная) рода и традиций, детей и околодомашнего (часто лесного) пространства. В период насаждения христианства всем языческим богам, божествам, духам, в том числе и оберегавшим людей (берегиням) придавались злые, демонические черты, уродливость внешнего вида и характера, злые намерения. Так языческая строгая прародительница была превращена в злобного демона, которым до сих пор пугают маленьких детей.
В разных славянских племенах были позже и другие прародительницы, получившие имена собственные: Златая Баба, Златая Мать, Макошь и т.д.
Особенно много берегинь (им также позже придавались злые черты) среди леших: лесовик, лесунок, лешак, дикий мужик, Микола (Никола) Дуплянский, попутник, боровик, лукавый (согнутый и искривлённый, как лук, и таков же внутренне, что главное), дед, дедок; а также бесы (славянское «бес» обозначает буквально «без», а дальше могло следовать положительное понятие, например, человек без… совести, Бога, понятия (знания), добра, справедливости, чести, ума и т.д.; черти; шишиги; мавки лесные; упыри; анчутки (помесь чёрта и утки); оборотни[3]; нетопыри; чудо-юдо; лесной царь; судички и гарцуки ( мелкие духи, помощники Перуна)[4]; лихо одноглазое; птица Страх-Рах – вот неполный перечень лесных обитателей, которые были воплощением леса, как враждебного человеку пространства.
Порой, леший почти не отличался от людей, но чаще хозяин леса представлялся одетым в звериную шкуру (длаку); иногда был со звериными атрибутами: рогами, копытами и т.д. Наделён (возможно позже) отрицательными признаками, «левыми»: левая сторона запахнута на правую, левый лапоть надет на правую ногу, леший мог быть одноглазый или кривой на левый глаз, хромой на левую ногу и т.д.
Зимой «привычных» леших в лесу вытесняли перуновы помощники, которые были ещё более строги к человеку, калинники (от слова «калить»): Морозко, Трескунец, Карачун. Таким образом, человек, выходя из дома в лес, поле, настраивался на постоянную борьбу с непредвиденными обстоятельствами и немилосердными стихиями; а с другой стороны – всегда мог рассчитывать и на неожиданную помощь лесного божества, лесного хозяина, поэтому старался ему понравиться: не вредить лесу, не бить без нужды зверей, не ломать зря деревьев и кустов, не засорять лес, даже не кричать громко, не нарушать тишину и покой природы.
О том, что из славянской кикиморы (шишиморы) – божества сна и ночных привидений пытались сделать злого духа, свидетельствует вторая часть слова – «мора». Мора (Мор), Мара – богиня смерти (многие универсальные боги имели женскую и мужскую ипостаси – и это говорит о их древности: они прошли стадии матриархата и патриархата). Но всё же кикимора – не смерть. Если она злится и проказничает, например, беспокоит по ночам малышей, путает оставленную на ночь пряжу и т.д. – ещё не значит, что кто-то умрёт вследствие её злых проделок (как мы понимаем и слово «умора»). Кикимора – слабое, как бы кривозеркальное отражение лишь страха смерти, или даже просто страха.
Христианству удалось превратить в свою противоположность и русалку – древнейший вид берегини, жившей в водах. Изображалась она всегда с женским лицом и обнажённой грудью, рыбьим туловищем и хвостом. Само слово «берегиня» произошло от понятия – оберегать, помогать странствующему, плывущему, терпящему бедствие добраться до берега. Это делали у славян русалки. Однако в период критики и отрицания язычества, демонизации языческих богов постепенно внедрялась мысль, что русалки – утопленницы и умершие некрещёные дети. Их стали бояться. Считалось, что они более всего опасны для людей в русальную неделю (19-24 июня), перед Иваном Купалой, особенно в четверг (Перунов день). В русальную неделю пели русальные песни, вешали на деревья и кусты пряжу, нитки, полотенца – символическую одежду для русалок; то ли чтоб задобрить их, то ли чтоб пожалеть.
Восходил к берегиням древний Семаргл – священная крылатая собака, охраняющая семена и посевы. Семаргл – как бы олицетворение вооружённого (воинственного) добра. Позже Семаргла стали называть Переплутом, возможно потому, что он был больше связан с охраной корней растений[5]. Культ Переплута справлялся в русальную неделю. А семена и посевы стали оберегать Ядрей и Обилуха. Русалки, вилы тоже к тому причастны, они приносли вести о дожде.
Берегинями также были птицы с женским лицом: сладкозвучная Сирин, возрождающаяся из пепла птица Феникс[6], Стратим – мать всем птицам, старейшая и большая, Жар-птица, девушки-лебеди (лебёдушки), Ноготь-птица и т.д.
Мифических полуживотных-полулюдей ещё называли химерическими или химерами. Назначение многих берегинь ныне утрачено. Особенно много путаницы с химерическими существами. Распространено было, например, собачье имя Полкан, многие исследователи полагают, что в древности была такая крылатая собака (путая её с Семарглом), в то время как полкан (полконь) –буквально полуконь. Полуконь охранял солнечных коней Световида, коней (стадо) богов солнца и богов-громовержцев. Среди полуконей русский Конёк-горбунок, Сивка-бурка и т.д. По внешнему виду они вполовину или намного меньше героических коней Бога, они невзрачны, иногда даже уродливы (горб, длинные уши и т. д.). В метафорическом смысле они именно полукони-полулюди: понимают дела людей (богов, бесов), говорят человеческим языком, различают добро и зло, активны в утверждении добра (это осталось от берегинь).
Есть ещё необыкновенное божество: Чур – божество границы, одно из древнейших божеств-берегинь. Произошло от «щур».
Земля, в которой покоились предки (пращуры) какого-либо рода, и которая переходила, наследуясь из рода в род, считалась неприкосновенной. По поверьям многих племён, души тех, кто не уважит святости границ, передвигает межевые камни (столбы), хозяйничает на земле чужих предков, подвергаются проклятию, после смерти блуждают без пристанища. Или такие люди вечно принуждены таскать камни и носиться по полям, нигде не находя покоя; или носиться по полям блуждающим огоньком.
Чур связан с миром. Он освещает и защищает право собственности (ср. «чур – моё!»), осёдлость человека на земле, гуманные нравственные принципы, всё делит по справедливости: «чур – пополам!», «чур – вместе!».
Со словом, «чур» связано «черт», «очерт», «очерчивать». Праславянское «чъерт» - проклятый, возможно, нарушивший границы, межевые, географические, затем – неизбежно, нравственные; подменяющий добро злом.
Немало дошло до нас упоминаний солнечных космических языческих богов. Эти боги поздние, они уже не имели свои персональные имена и, как правило, свои «свиты» или окружение из божеств и духов, содействующих их делам и предназначению (на подобие земных царей; воистину человек, от века к веку усложняясь, творил богов по образу и подобию своему).
В «Слове о полку Игореве» упоминается Сварог – бог неба (инд. Сварга – небо), отсюда, кстати, наше выражение «свара», «свариться» - ругаться, браниться, быть как небо в ненастье. Даждьбога в «Слове о полку Игореве» называют «огонь Сварожич».