«Перед Вами широкая, бесконечно раскинувшаяся Волга, словно млеющая и заснувшая под палящим июльским солнцем. Где-то вдали мелькает дымящийся пароход, ближе золотится парус бедного судёнышка, а впереди, тяжело ступая по мокрым отмелям и отпечатывая следы своих лаптей на сыром песке, идёт ватага бурлаков. Запрягшись в свои лямки и натягивая постромки длинной бичевы, идут в шаг эти одиннадцать человек, живая машина возовая, наклонив тела вперёд и в такт раскачиваясь внутри своего хомута. Нет ни одной цельной рубахи на этих пожжёных солнцем плечах, ни одной цельной шапки и картуза - всюду дыры и лохмотья, всюду онучи и тряпьё...
В этой ватаге бурлаков сошлись самые разнородные типы. Впереди выступают, словно пара могучих буйвалов, главные коренные... Что за взгляд неукротимых глаз, что за раздутые ноздри, что за чугунные мускулы! Тотчас позади них натягивает свою лямку, низко пригнувшись к земле, ещё третий богатырь, тоже в лохмотьях и с волосами, перевязанными тряпкой; этот, кажется, всюду перебывал, во всех краях света отведал жизни и попытал счастья и сам стал похож на какого-то индейца или эфиопа...
Вторую половину шествия составляют: крепкий, бодрый, коренастый старик; он прислонился плечом к соседу и, опустив голову, торопится на ходу набить свою трубочку из цветного кисета; за ним отставной рыжий солдат, единственный человек изо всей компании, обладающий сапогами и сунутыми туда суконными штанами... ещё дальше кто-то вроде бродячего грека...
И всё это общество молчит: оно в глубоком безмолвии совершает свою воловью службу. Один только шумит и задорно кипятится - мальчик, в длинных белых космах и босиком, являющийся центром шествия, и картины, и всего создания. Его яркая розовая рубашка раньше всего останавливает глаз зрителя на самой середине картины, его быстрый, сердитый взгляд, его своенравная, бранящаяся на всех, словно лающая фигура, его сильные молодые руки, поправляющие на плечах мозолящую лямку,- всё это протест и оппозиция могучей молодости против безответной покорности возмужалых, сломленных привычкой и временем...»
Лица бурлаков, их фигуры, детали одежды написаны Репиным с потрясающей жизненной правдивостью. Предварительные многочисленные этюды с натуры помогли художнику глубоко запечатлеть душевную сущность бурлаков. Огромным движущим началом здесь была любовь Репина к бурлакам, и прежде всего к главному их герою,- Канину.
«Всё больше и больше нравится он мне: я до страсти влюблялся во всякую черту его характера и во всякий оттенок его кожи и постоянной рубахи... (подчёркнуто Б.В.Иогансоном). Какая теплота в этом колорите... Целую неделю я бредил Каниным и часто выбегал на берег Волги».
Так сам Репин говорит о создании одного из наиболее запоминающихся образов картины. Только великий художник жизненной правды, кипучей творческой страсти, только подлинный живописец-гражданин, борец за народное счастье, мог создать такие мощные народные образы, навсегда покоряющие зрителя.
С П И С О К Л И Т Е Р А Т У Р Ы:
1.Из истории культуры Средних веков и Возрождения.
Издательство "Наука", М 1976 г.
2.Агибалова Е. В., Донской Г. М. История средних веков Просвещение, 1985.
3.В. Н. Лазарев "Леонардо да Винчи". Москва, 1952 г.
4.Бондар М. Образ Украины в поэзии Т.Г.Шевченко//Вестник АН Украини.—№6.—1993.—С.56-60.
5.Лепкий Богдан. Про жизнь и поизведения Тараса Шевченко.- К.— 1994.—125 с.
6.Неделько Г.Я. Тарас Шевченко: жизнь и творчество.-К.—1988.— 245 с.
7.Г.С.Островский «Рассказ о русской живописи» 2изд. Москва 1988г.