Обзор подготовила А.В. Жукоцкая
В конце 2012 года на общеуниверситетской кафедре философии МГПУ состоялся круглый стол, посвященный роли интеллигенции в российском обществе на различных этапах его развития. За многие годы вокруг такого социального феномена, как интеллигенция, возникло много мифов. В сознании некоторых людей интеллигенция — это некий романтизированный образ передовой социальной группы, сломившей русскую монархию в XX веке. В представлении других интеллигенты — наивные идеалисты, терзающиеся от несовершенства мира, который они сами для себя сконструировали, но само их существование немыслимо вне данного мира. Цель проведения круглого стола — попытка разобраться в данном вопросе, понять, «что есть русская интеллигенция?» спустя чуть более ста лет после выхода в свет знаменитого сборника «Вехи» (1909 г.), сыгравшего ведущую роль в философском осмыслении данного феномена.
Открыл заседание профессор Б.Н. Бессонов, который, дав обзор статей сборников «Вехи» и «Из глубины», задал параметры дискуссии, утверждая, что сегодня, как и сто лет назад, по-прежнему остро стоит задача воспитания граждан и национальной элиты в духе патриотизма. От решения этой, принципиально важной для будущего нашей страны, задачи не может быть освобожден ни один человек, считающий себя интеллигентом — ни один художник или писатель, ни один педагог или ученый. Это и есть социальная ответственность — основа «кодекса чести» тех людей, которые сегодня полагают себя интеллигенцией, или «креативным классом» (см. статью Б.Н. Бессонова в данном номере журнала).
Профессор Е.И. Рачин обратился к развитию понятия «интеллигенция» — от значения его как профессиональной характеристики человека до характеристики особого уровня его сознания. Так, в советское время интеллигенцией называли наиболее передовых представителей каждого класса советского общества, которые лучше других представителей выражали интересы этого класса и в конечном счете — интересы всего народа. Например, говорили, что есть рабочие-интеллигенты, администраторы-интеллигенты, военачальники-интеллигенты и др. При этом имелось в виду, что эти рассеянные по различным профессиональным группам интеллигенты не только занимаются умственным трудом, но и умеют работать руками, обладают творческими способностями, разумным подходом к делу, умением своими талантами создавать передовые технологии и продукты труда, способностью своим примером влиять на других людей. При таком дифференцированном подходе трудно было выделить какой-либо общий признак, указывающий на принадлежность к интеллигенции людей, занимающих самые разные статусы в профессиональных социальных группах, порою весьма далеких друг от друга.
Для понимания причин «размытости» термина «интеллигенция» следует обратиться к взглядам Карла Мангейма. В книге «Идеология и утопия» он утверждал, что интеллигенция рекрутируется из всех слоев общества и представляет собой особый слой общества, парящий в социальной среде над всеми классами и выполняющий важную социальную роль: она создает духовную культуру, определяющую нравственную и творческую атмосферу в обществе. По Мангейму, интеллигенция творит идеологию в форме утопии, которая необходима людям. Исчезновение утопии, считает К. Мангейм, создаст статичную вещность, в которой и сам человек превратится в «вещь». Тогда человек утратит волю создавать историю и способность понимать ее. В наше время можно сказать, что интеллигенция генерирует идеи и помогает их воплощению в действительность, цементирует или разрушает социальное единство, формирует образ этноса в сознании людей и его взаимоотношения с государством. При этом «размытость», или неопределенность, термина «интеллигенция» всё же остается.
В чем же можно увидеть отличительные сущностные черты социального слоя людей, называемых интеллигентами? Эти черты таковы:
Интеллигенция обладает чертами противоречивого сознающего духа.
Интеллигенции присущ творчески-ищущий дух — в познании, в определении основ социального бытия, в культуре.
Интеллигенция есть критически мыслящая часть общества, не признающая иерархические структуры, подавляющие свободу. Она отрицает молчаливое согласие социальных рабов на рабство.
Интеллигенция есть та часть общества, которая находится на передовом рубеже природной эволюции, которая ответственна за историю человечества, представляет собой, говоря словами Гегеля, «мыслящий разум», определяющий ход истории.
В России интеллигенция была не только носителем героизма и подвижничества, но и носителем светской, то есть внецерковной, религии.
Интеллигенция была и остается социальным слоем людей, стремящихся к разумному идеалу человеческого общежития.
Таким образом, очевидны и трудность отнесения к интеллигенции людей из самых разных профессий, и отсутствие социальной сплоченности интеллигенции, и повышенная социальная мобильность интеллигенции, легко перемещающейся из одной социальной группы в другую. Ввиду этого такая социальная черта интеллигенции, как ответственность за судьбу народа и его историю, остается нестабильной.
Профессор Г.Д. Чесноков обратил внимание на важность методологических позиций исследователя в понимании сложности указанной проблемы. С его точки зрения, наиболее глубоким подходом к ней остается марксистский подход. Согласно К. Марксу и Ф. Энгельсу, интеллигенция есть социальная прослойка буржуазного общества. Многим сегодня кажется, что на сегодняшний день такое определение не работает, поскольку представляют себе термин «прослойка» как численно незначительную группу людей. Верно, что численность людей умственного труда непрерывно растет, но это никак не доказывает изменение статуса интеллигенции в буржуазном обществе.
Классовый характер этого общества определяют его основные классы: класс собственников и наемных рабочих. Интеллигенция, какова бы ни была ее численность, не составляет особого класса буржуазного общества. Дело в том, что как особая социальная группа общества интеллигенция распадается на ряд слоев, между которыми имеются весьма глубокие социальные различия. Очевидно, что высоко оплачиваемая интеллигенция буржуазного общества фактически примыкает к правящему классу буржуазного общества, хотя вместе с тем представители этого высшего слоя интеллигенции остаются людьми умственного труда.
Итак, одновременно с ростом численности интеллигенции в мире идет параллельно с этим распад единой социальной группы интеллигентов на различные социальные группы, выражающие различные интересы и ведущие между собой острую полемику на предмет того, каким им видится идеал современного общества. Многие думают, что феномен интеллигенции исключительно российский. Это и так и не так. Конечно, на Западе интеллигенция — это, безусловно, буржуазная интеллигенция, объективно заинтересованная в сохранении существующего (буржуазного) общества. В России интеллигенция появляется только в 60-х годах XIX века. И уже в самом начале ее существования мы видим эту тенденцию ее социального расслоения. Что касается сегодняшней российской интеллигенции, то коль скоро наше общество стало буржуазным, то столь же буржуазною является в своем подавляющем большинстве и наша нынешняя интеллигенция.
Термин «интеллигенция» ни в коем случае не может считаться исключительно нашим отечественным. Его использовали и западные авторы. К примеру, А.Дж. Тойнби в своем двенадцатитомном «Исследовании истории» (в 3-м томе) широко использует данный термин в рамках собственной культурологической концепции истории. Для Тойнби интеллигенция — это так называемые «связные офицеры» (термин Тойнби), которые передают покоренным цивилизациям «ценности» более высоких цивилизаций.
Профессор А.Я. Иванюшкин посвятил свое выступление первой генерации русской интеллигенции, когда она только сформировалась во второй половине XIX века. Какова социальная природа, какова ментальность этой социальной группы?
Во-первых, в основной своей массе — это разночинцы. С точки зрения выступающего, одним из первых русских интеллигентов был Н.Г. Чернышевский, который, как известно, был сыном священника.
Во-вторых, и это их важнейшая характерная черта, интеллигенты были в России первой, достаточно массовой социальной группой, получившей европейское по своему уровню качества образование (большинство — университетское). А как известно, во второй половине XIX века русские университеты в некоторых направлениях науки начинают занимать лидирующее положение в мире (в математике — это Н.И. Лобачевский, в медицине — Н.И. Пирогов, в химии — Д.И. Менделеев, в физиологии — И.М. Сеченов, И.П. Павлов и т. д.).
В-третьих, русские интеллигенты имели особый тип мировоззрения, социального сознания, которое питалось из двух социокультурных истоков. С одной стороны, их идентичность определялась принадлежностью к образованной части европейского общества. Более того, в определенном отношении (в частности, за счет знания иностранных языков) русские ученые, врачи и т. д. имели некоторые основания считать себя выше многих коллег-европейцев. С другой стороны, русские интеллигенты, особенно представители искусства, были горячими патриотами, считали себя «плотью от плоти» своего народа как до, так и после реформы 1861 года. В этом смысле можно говорить о русской интеллигенции как о «больной совести» образованной части населения России.
В-четвертых, дореволюционной русской интеллигенции была присуща какая-то исключительно мощная пассионарность. В истории ХХ века на Западе получили большое распространение такие гражданские инициативы, общественные движения, как экологические, феминистские и т. д. Удивительно, но в России аналоги таких движений возникли чуть ли не на столетие раньше: общины сестер милосердия (ставшие подлинными женскими общественными движениями в Крымскую войну 1853-1856 гг., Русско-Турецкую войну 1877-1878 гг. и т. д.); институт земского самоуправления, институт земской медицины (между прочим, ставший прототипом современной социальной модели здравоохранения на Западе).