В.П. Рева УО «МГУ им. А.А.Кулешова» (РБ, Могилев)
Процесс формирования личности принято рассматривать в тесной связи с социализацией человека, освоения им ценностей культуры, науки и искусства. Вместе с тем стратегии выбора парадигм личностного становления всегда жестко индивидуализированы. Одним ценностям отдается предпочтение, другие – воспринимаются отстраненно от субъекта, независимо от его возраста, социального статуса, образования и положения в обществе. Очевидно, что личность, как результат духовного совершенства индивида, самопрограммирована и это существенно усложняет факт фиксации той кульминационной точки самоорганизации, после достижения которой, человек становится личностью. Вместе с тем в понятийном лексиконе современной педагогики личностью называют и ребенка, и школьника, и студента, и умудренного опытом ученого. Терминологическая неустойчивость таит в себе опасность рассогласования теории и практики подготовки подрастающего поколения к жизни.
Различают интраиндивидные, интериндивидные и метаиндивидные подструктуры системной организации личности. Первые, характеризуют способности, темперамент, волевые усилия, эмоции, мотивы и психологические установки человека. Вторые, обусловливают многообразие межличностных взаимодействий. Третьи, обеспечивают выходы личности за пределы этих связей, процессы персонализации, включенности в жизнедеятельность других субъектов (А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский М.Г. и др.). В таком значении содержание музыки, несущее в себе отпечаток трансцендентального духа «абсолютизированной личности» (А.Ф. Лосев), может быть переосмыслено в качестве унифицированного средства персонализации, усиления духовных потенциалов человека (когнитивных, креативных, ценностно-ориентационных, коммуникативных, нравственных, художественных, эстетических и пр.). «Ценности, в отличие от знаний, личностны, а не безличны, они воспринимаются не одним умом и памятью, а непременно переживанием, то есть теми силами человеческой психики, которые принадлежат индивиду и позволяют ему, вбирая определенное содержание культуры, становиться личностью», - пишет М.С. Каган [1, с.223]. Автор объясняет это идентичностью процессов создания художественных образов, с одной стороны, и онтогенезом личности, заключающимся в непредзаданности действий, свободе выбора траекторий самоопределения, с другой. Если человек способен «реагировать на иллюзорное бытие как на реальное, то причиной тому является изоморфизм личности и художественного образа, который является следствием изоморфности процессов порождения и развития этих суперсверхсложных систем» [1, с.226]. Образы искусства моделируют типологии желаемых людей, прогнозируют их взаимоотношения друг с другом, бесконечно расширяют процессы исследования субъектом окружающего его эмоционально-нравственного фона с позиций чувственности, истины, чистоты, а значит и красоты отношений. И это позволяет искусству быть своеобразной энциклопедией эстетических чувств человека, эмоциональным учебником жизни.
В научной литературе личностный аспект искусства рассматривается, как правило, сквозь призму его социальных функций, параметров художественной культуры, ее предметного и ценностно-смыслового содержания, психологических и знаковых форм функционирования. При таком подходе присутствие в искусстве человека микшируется, отодвигается на второй план, растворяется в общезначимых формулировках, как само собой разумеющееся следствие социокультурного процесса. Между тем именно поиски личностных смыслов, их обнаружение в искусстве определяют мотивы отношения к нему субъекта, значение для его жизнедеятельности.
Уникальность музыкального искусства состоит в том, что оно, как ничто другое более, предоставляет человеку возможность самоощущения настоящего времени, текучести своих чувств и мыслей в реальности, наяву. Музыка обогащает сиюминутно рождаемым витальным опытом, помогает раскрыться тому, что потенциально может осуществиться, находится в «зародышевом состоянии» (В.П. Зинченко). Синергия такого типа мироощущения выражается в особом чувстве свободы, духовного подъема и возвышения, достижение которых не всегда возможно в обычной жизни. «…В музыкальном времени нет прошлого, - писал А.Ф. Лосев. - …Всякое музыкальное произведение пока оно живет и слышится - есть сплошное настоящее…. Ни одно искусство так часто не наделяется предикатами, имеющими отношение к вечному и бесконечному, как музыка…» [2, с.62].
В раскрепощении духа, наряду с социальным, культурологическим, антропологическим, персоналогическим и другими его составляющими заключен смысл современного гуманитарного образования. Оно определяет прогресс во всех сферах жизни. Симбиоз образного мышления, эстетического сознания и глубокой научной мысли помогает совершать открытия, создавать «ноу-хау», инновационные проекты, находить пути решения сложных культурологических и технологических проблем. Значение музыки в этом процессе недооценивать нельзя. Ее социальная ценность определяется не только тем, что она выражает, но и тем, как она это делает, насколько резонирует с духовным миром личности, его интуицией. Музыкальное искусство говорит языком переживаний самого человека, воспроизводит его реальную жизнь, обеспечивает эффекты общения и взаимодействия, выходя за пределы сложившегося опыта.
Как «суперфункцию», «метафункцию» и «сверхзадачу» для «утверждения интуитивного суждения», «доказательства недоказуемого», рассматривает художественную культуру Е.Л. Фейнберг. «Достигая этой цели, искусство раскрывает силу и плодотворность синтетического интуитивного суждения противостоять авторитету логического и вообще дискурсивного метода познания (в отношении тех истин, которые не могут быть обоснованы логически), уравновешивает его. Все остальные многочисленные функции искусства не определяют его понятия… Объектом искусства являются истины, справедливость которых не может быть доказана логически» [3, с.132]. Искусство не нуждается в дополнительных обоснованиях и ссылках на авторитетные источники и мнения. Оно самоценно само по себе. «Музыка заставляет меня забыть себя, мое истинное положение, она переносит меня в какое-то другое, не свое положение: мне под влиянием музыки кажется, что я чувствую то, чего я, собственно, не чувствую, что я понимаю то, чего не понимаю, что могу то, чего не могу», – описывает музыкальные впечатления своего литературного героя Позднышева Л.Н. Толстой в рассказе «Крейцерова соната» [4, с.180].
Музыкальное искусство непосредственно включено в структуру коммуникативной жизнедеятельности человека благодаря особому языку общения, позволяющему устанавливать прямые межсубъектные связи через механизмы переживания, сотворчества, синхронизации чувств и эмоций. Эти процессы определяют конструктивную сущность художественно воспитания. Концентрируя опыт эстетического отношения к действительности, музыка передает его людям, формирует универсальную практику межличностных отношений, доставляет наслаждение, эвдемонизирует жизнь, расширяет мировоззренческие горизонты, способствует развитию духовно-нравственного потенциала личности, прогнозирует ее деятельность на будущее (Л.С. Выготский). Музыка – самое глубокое опьянение, которое бывает у людей (Д.С. Мережковский), невскрытый конверт с содержанием судьбы (А. Белый), эстетически самоценная сущность (А. Блок), интонационное оплотнение энергий духа (В.В. Медушевский), вечный хаос всех вещей и их исконная сущность (А.Ф. Лосев).
Музыкальное искусство представляет не только особое явление жизни, но и одновременно способ ее познания, необходимого для обогащения интуитивно-образного опыта личности. Обладание таким опытом особенно нужно человеку ХХI столетия, постоянно сталкивающемуся с ситуациями принятия неординарных решений, живущему в условиях психологических стрессов, дефицита времени для обдумывания, рациональной аргументации своих действий, поступков и умозаключений в самых неожиданных ситуациях общественной и социальной практики.
Для вовлечения личности в мир музыкальной культуры важно преодолеть предметно-образный стереотип общения с музыкой. В теории и практике музыкального образования наблюдается недооценка ее значения как интуитивного познания действительности. Не всегда принимается во внимание то, что ее содержание не является прямым отражением жизни, носит исключительно условный, интонационно-духовный характер. «Переживаемый художественный образ – вершина пирамиды, отделенная множеством ступеней от своего основания, материала искусства, - пишет В.Н.Холопова. - В музыке – интонационный образ, резонирующий с человеческим мировосприятием, высоко парит над звуковым, динамическим, зримым, пространственным материалом. У него собственное место в мире» [5, с.53].
Без уяснения личностных аспектов функционирования музыкального искусства остаются бездоказательными попытки раскрыть его значение для общественной практики, педагогики, вернуть музыку в лоно программы общеобразовательной школы, как искусства наблюдения за духовной жизнью человека, обосновать национальную систему общего музыкального образования детей и молодежи, отвечающую европейским стандартам культуры.
Список литературы
Каган, М.С. Формирование личности как синергетический процесс /М.С.Каган // Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности. – М.: Прогресс-Традиция, 2003. – С. 212-227
Лосев, А.Ф. Музыка как предмет логики / А.Ф.Лосев. – Изд. автора, 1927. – 262 с.
Фейнберг, Е.Л. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке/ Е.Л. Фейнберг. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1992. – 251 с.
Толстой, Л.Н. Повести и рассказы. В 2-х т - Т.2 /Л.Н.Толстой. Повести и рассказы 1872-1906 г. – М.: Художественная литература, 1978. – 493 с.
Холопова, В.Н. Музыка как вид искусства. В 2-х ч.- Ч.1: Музыкальное произведение как феномен /В.Н.Холопова. – М.: Изд-во Моск. консерватории, 1990. – 139 с.