Истоки наивного искусства Германии XX в.: специфика художественной традиции (стр. 3 из 3)

В другом полотне — «Каин и Авель» («Убийство Авеля») — автор продолжает выстраивать художественную традицию «библейской линии». Немецкий художник сознательно соединил произошедшие один за другим два события: принесение жертвы Авелем и убийство самого Авеля. Созданное в картине ощущение убийства из зависти приобретает глубокий смысл. Художник противопоставляет жизнь надменных крестьян простому кочевому существованию мирных пастухов. Ягненок, как это характерно для христианского искусства, является символом смерти Христа на кресте.

Следующий библейский сюжет, запечатленный художником, — «Сон Иакова» («Лестница Иакова»). Несомненно, мастер вновь выбирает интерпретацию классического варианта библейской истории. Трильхаз останавливается на кульминации события из жизни знаковой фигуры — Иакова, от которого фактически ведется генеалогия всех праотцев Израиля. Сын Исаака и Ревекки обманом получил отцовское благословение, тем самым обрушив на себя гнев своего брата Исава. Немецкий мастер рассматривает как раз момент бегства, когда Иаков по дороге в окрестностях Харанна мирно засыпает на горе. Трильхаза не случайно волнует история чудесного духовного нисхождения, поскольку искусство рассматривается в этом контексте как форма религиозного возрождения. Вспомним хотя бы подобную функцию средневекового творчества — возведение к духовным сущностям. В данном произведении наивный художник реализует себя как мастер колорита. Перед зрителем предстает картина, которая повествует о том, как Иаков пришел на место, где решил заночевать. Так как солнце уже зашло, он взял камень, положил его под голову и лег спать. И приснилось ему, что стоит на земле лестница, вершина которой упирается в небо, а по ней спускаются и поднимаются ангелы. Наверху стоит Бог и говорит: «Я есть бог твоего отца и бог Исаака, землю, где ты лежишь, хочу я отдать тебе и твоим потомкам». Вновь в картине Трильхаза завораживает наивное изложение библейского сюжета, сочетающееся с вымышленным событием. Иаков расположился отдыхать в холмистой местности, леса которой простираются до горных вершин, на подушке из роз, запах которых услаждал его сон. Золотистокоричневого цвета косули, изображенные под пальмами, смотрят на небесное явление. Как огромные бабочки вдоль лестницы порхают призрачные летающие существа — подобие ангелов. Луна нежно освещает небо с облачным шлейфом. Особенно поэтически действует здесь контраст между правдивым колоритом ландшафта и выделенным красками изображением спящего Иакова, тело которого освещено солнцем. Еще один ветхозаветный сюжет рассмотрен Триль- хазом в картине «Руфь и Вооз». Обратимся к основной канве сюжета — тексту Книги Руфь, повествующей о важном событии из жизни предков царя Давида. Здесь, вероятно, ставится вопрос природы человеческих отношений, лежащих в глубине истории. Художник как бы приоткрывает ворота истины: всем ли даны такие идеальные отношения между мужчиной и женщиной, хозяином и его подчиненным.

4. Адальберт Трильхаз (Trillhaase, Adalbert, 1859—1936). Голова Христа.1930-е. Бумага, уголь.

Второй блок произведений Трильхаза связан с воплощением новозаветных сюжетов, в которых основной акцент ставится на христологическом цикле. Доминирующий образ Иисуса Христа вновь обращает внимание на аспект самоидентификации создателя картины. Избранный персонаж посланника Бога как будто срастается с мироощущением художника. Тот же насыщенный колорит воплощается в сюжете «Отрок Иисус в храме среди своих учителей», жизненно драматические образы запечатлены в графических листах «Отдых у реки», «Голова Христа», «Пригвождение к кресту». Драматизм, иносказательность, метафоричность — все эти стороны художественного языка Трильхаза свидетельствуют о зарождении характерной традиции наивного искусства Германии, или «библейской линии». К примеру, многофигурная сцена в «Проповеди у реки» («Проповеди Иисуса у моря Галилейского») в большей мере строится на передаче экспрессивных образов, незаметно перерастающих в единое тело, изголовьем которого становится тело Христа. Пронизывающе трогательным циклом Трильхаза можно считать интерпретацию страстей Господних, где тему мученичества, жертвенности с невероятной силой подчеркивает нарастающий драматизм значимого религиозного события. Начиная со сцены «Входа в Иерусалим», также «Голова Христа» (ил. 4), «Поругание Христа» (ил. 5), «Христа пригвождают к кресту» и вплоть до «Воскрешения Христа», «Мучения первых христиан» — все эти сюжеты определенным образом выявляют неоднозначный взгляд автора на происходящие события в политической жизни Германии. То было время расцвета столь ненавистной многим Веймарской республики, когда национальный дух народа был низвергнут, распят, как великий мученик. Лишь скрытым (аллегорическим) языком можно было передать мрачные настроения на рода. Убедительное возрождение немецкой нации, обретение ею истинного лица выражается наиболее полно в работах «Добрый самаритянин», «Апостол Петр проповедует иудеям». Иными словами, речь идет, в отличие от предыдущих работ, о более оптимистическом настрое Трильхаза относительно будущего Германии.

5. Адальберт Трильхаз (Adalbert Trillhaase, 1859—1936). Поругание Христа. 1930-е. Холст, масло

Итак, наивное искусство Германии изначально вбирает глубинную художественную традицию: в первую очередь — вотивное искусство (ex voto) с его дарственной функцией или выполненными по обету чудотворными изображениями, живопись на стекле (Hinterglassmalerei), а также народное искусство, отражающее родовую сущность немецкого народа, деятельность художников- любителей XVIII—XIX вв., живших на северофризских островах, среди которых главенствует фигура Олуфа Брарена. Завершают эту группу источников художники начала ХХ в. Трильхаз, Теген, Рамхольц, представляющие идеал наивного художника Германии, который не просто занимается иллюстрацией окружающего мира, а стремится в большей степени осмыслить его с помощью священной истории или бытовых сцен. В данном случае можно говорить о преемственности национальных традиций. Еще в ХV в. в Германии художники искали в рамках религиозной тематики пути изображения реальной жизни (природы, интерьера) и человеческих чувств (например, передовые живописцы Швабии Лукас Мозер, Ханс Мульчер и др.), либо художники бидермейера утверждали бытовый жанр с его личностным отражением окружающего мира. Эта библейская и реалистическая линии наблюдается в искусстве Германии на протяжении всего его длинного пути развития, когда художники стали выразителями трагических потрясений мира и предтечами немецких наивов ХХ в.

Список литературы

Вагнер Г. К. О соотношении народного и самодеятельного искусства // Пробл. нар. искусства : c6. ст. / НИИ теории и истории изобр. искусств Акад. художеств СССР. М., 1982. С. 46-55.

Либман М. Я. Ганс Бальдунг, по прозвищу Грин // Очерки немецкого искусства позднего Средневековья и эпохи Возрождения. М., 1991. С. 177—190.

Хампельман & Матрёшка — деревянная игрушка из Германии и России // Каталог выставки Винтерсхалл АГ, Кассель и ОАО «Газпром». М. ; [Венгрия], 1999.

CrnkoviM V. Die Schule von Hlebine — 75 Jahre : Katalog zur Ausstellung / Vladimir Crnkoviж, Charlotte Zander, Cynthia Thumm. Kircheim ; Heimstetten, 2005.

Barth P. Otto Dix und die Dusseldorfer Kunstlerszene, 1920—1925. Dusseldorf, 1983.

Barth P. Johanna Ey und ihr Kuenstlerkreis : Katalog zur Ausstellung. Dusseldorf, 1984.

Baumgaertel-Fleischmann R. Ausgewaehlte Kunstwerke aus dem Dioezesanmuseum, Bamberg. Bamberg, 1992.

Bihalji-Merin O. Naпve Lyricism Elsewhere in Europe // Modern primitives: masters of naпve painting. N. Y.,1959. P.124—131.

Hansmann C. Aufnahmen // Roh, J. Ich hab wunderbare Hilf erlangt. Votivbilder aus Bayerischen Wallfartsorten. Munchen, 1982.

Grohowiak Th. Vorbemerkung des Autors // Deutsche naбve Kunst. Recklinghausen, 1976.

Jacob M. J. Naive and Outsider Painting from Germany: An Introduction // Naive and Outsider Painting from Germany and Paintings by Gabriele Muenter. Chicago, 1983. P. 8—10.

Insitar91 : Medzinarodna prehliadka insitneho umenia pod zastitou UNESKO. Bratislava, 1991. Hinterglasbilder. Europa-Asien-Afrika. Ausstellung des Staatlichen Museums von Voelkerkunde Dresden. Dresden, 1996. 70 S. ; Hinterglasbilder aus rheinischen Museen — Bonn, 1977; Keller, Dieter. Hinterglasbilder. Lorsch, 1948.

KrempelU.Am Anfang : das Junge Rheinland. Dusseldorf ,1985.

Michailov N. Zur Begriffsbestimmung der Laienmalerei // Zeitschrift fur Kunstgeschiechte. 1935. N 5/6. S.283 u. f.

Roh J. Adalbert Trillhaas religioese Malerei // «Das naive Bild der Welt».Ausstellung, Baden-Baden, Frankfurt am Main, 1961 : Katalog. Baden-Baden, 1961. S. 106—115.

Skrobucha H. Hinterglas-Ikonen // Hinterglas-Ikonen aus Rumaenien. Sammlung des Ikonenmuseums Recklinghausen. Naive Kunst. Boedeker. Trillhaase. Wittlich. Der deutsche Beitrag zur 2. Triennale der naiven Kunst.Bratislava 1969. 5. Dezember 1969 bis 4. Januar 1970. Stadtische Galerie SchloB Oberhausen. Rechlinghausen, 1969.

Schmidt G. Was ist ein «peintre naif»? // Das naive Bild der Welt. Ausstellung. Baden- Baden.Frankfurt am Main.1961 : (Katalog). Baden-Baden, 1961. S. 13—16.

Schlee E. Oluf Braren (1787 — 1839). Husum,1986.

[1]Живопись на стекле— разновидность непрофессионального искусства в Западной Европе, получившая свое развитие в XIX в. на территории Австро-Венгрии (Румыния, Бавария и др.), выполнение изображения на стекле. Центральные темы — канонические библейские сюжеты, могли также встречаться и апокрифические сцены, сюжеты из народного фольклора и народных сказаний. Эту традицию заимствовали в ХХ в. югославские наивные художники Хлебины (Хорватия). Известно, что В. Кандинский и Г. Мюнтер в начале ХХ в. коллекционировали образцы живописи на стекле Верхней Баварии (хранятся в Музее Г. Мюнтер в Мюнхене).