В последние годы А. А. Бестужев работал над трактатом о романтизме. После гибели писателя рукопись ичезла. До нашего времени дошло лишь несколько фрагментов из нее.
Творчество А. А. Бестужева позволяет затронуть один из важных аспектов формирования культуры русского романтизма, связанный с изменением представления российских интеллектуалов о понятии "народ".
Позднее, чем зарубежные ученые и писатели, отечественные авторы стали проявлять массовый интерес к культуре собственного народа: слишком сильными оказались установки на пренебрежительное отношение к необразованной "черни" и вера в то, что крепостные во всех сферах их жизни, а уж тем более в развитии разума, целиком и полностью находятся в зависимости и на попечении образованного господина.
Значительным этапом в осмыслении культуры в России стал ее выход на Кавказ. Создание совместных институтов власти в Грузии (после Георгиевского трактата), контакты с горскими народами и последующее освоение Кавказа открыли иные горизонты перед российскими интеллектуалами, давая пищу для осмысления идей "естественного" человека и понятия "народ" в сопоставлении с понятием "цивилизация". Сравнение довольно быстро стало осознаваться как столкновение. Под цивилизацией стали понимать прежде всего городскую культуру. Для дворянина в ней доминировала столичная жизнь с ее искусственным ритмом, сдвигающим период активной деятельности на вечер и ночь, повышенной ритуализированностью, заполненностью массой светских обязанностей, воспринимаемых определенной частью дворян, имевших идеалом своим служение Отечеству, как тяжкая обуза, напрасная потеря времени и сил. Свою роль в негативном отношении к понятию "цивилизация" сыграли господство в стране крепостнических отношений и их восприятие с морально-этической точки зрения. Может быть, поэтому отечественные мыслители оказались способными не только поставить проблему человеческой личности в ее взаимоотношении с государством, но и предложить способы ее разрешения как в социально-типологическом, так и в психологическом плане. Может, к тем же истокам относится и последующий прорыв российской науки и искусства в область культурно-типологического исследования, ставшего отличительной чертой отечественной историко-культурной и философской мысли новейшего времени.
Как исторический парадокс исследователи отмечают просветительский характер российского романтизма.
С точки зрения исторической динамики российскому менталитету были ближе принципы классицизма. Не случайно в отдельных сферах российской культуры мы встречаемся с тяготением к ним в 1830-40-х гг., а в изобразительном искусстве и драматургии законы классицизма продолжали занимать господствующее положение даже в 60-е гг. XIX в.
С точки зрения типологического развития российское сознание нуждалось в национальной идентичности не менее остро, чем другие европейские державы. Именно тяга отечественной культуры к осознанию национальной специфики сделала неактуальной (как бы факультативной) эстетику сентиментализма в России, хотя потребности развивающейся городской культуры и формирующегося третьего сословия заставили россиян вернуться к культуре чувств значительно позже. Впрочем, принципы сентиментализма и в последней трети XVIII в. были востребованы русской культурой для нужд не столько художественной литературы и искусства, сколько общественно-политической мысли.
Романтизм конца XVIII-первой трети XIX в. обогатил отечественный менталитет представлениями об органических теориях как методе изучения и осмысления культуры. Он поставил вопрос о психологии народа (народной душе как облике народа, его персонификации), но не нашел ответа на него. Более результативным оказался рост интереса к психологии личности. Физиогномика людям того времени представлялась синтезом науки и искусства. Поэзия и драматургия рассматривались романтической культурой как сферы приложения психологических наблюдений, область научно-познава-тельного эксперимента. Возможности социального экспериментирования были не совсем ясны российским интеллектуалам, поэтому становится популярным жанр сказки. В ее пространстве проще нащупать границы возможного, не рискуя потерять ощущение реальности, как, скажем, в жанре утопии, где желаемое часто выдавалось за реально существующее (или реально существовавшее).
Интерес русской культуры к романтизму, особенно в его немецком варианте, обостренно воспринимавшем проблемы национальной несамостоятельности, вызывался потребностями развивавшегося национального самосознания. Романтизация российского сознания была быстрой и на первых порах поверхностной. Романтическая эстетика, как и романтическое искусство, долго оставались уделом избранных. Массовое сознание нашло в романтизме красивую сказку и авантюрный роман, часто с историческим сюжетом.
Благодаря эстетике романтизма в интеллектуальной практике российской элиты наконец-то появилось само слово "культура". В печати к нему обратился и объяснил пользу его употребления Данило Михайлович Вeлланский (1774-1847), сын бедного ремесленника, окончивший Вюрцбургский университет, талантливый физиолог, анатом и философ, создатель отечественной школы физиологии человека, уважаемый в среде московских любомудров, автор трактата "Основные начертания общей и частной физиологии или физики органического мира" (СПб., 1836). В нем Д. М. Велланский выделил культуру как особую часть органического развития мира, связанную с деятельностью людей.